Муслихиддин Саади - Гулистан

— На красоту Лейли нужно взирать глазами Меджнуна, чтобы ты мог понять тайну блаженства, которое дает ее лицезрение!

Рассказывают, что хамаданский судья был очарован сыном одного кузнеца и подкова его сердца была раскалена на огне страсти. Долго мучился судья, всюду разыскивал и преследовал юношу, страстью томим, подстерегая его и гоняясь за ним. При этом он так говорил о своем положении:

Слышал я, что тот человек молодой встретился как-то раз на дороге с судьей. О страданиях судьи он был кем-то уже осведомлен и был неописуемо оскорблен. Юноша обругал судью, всячески поносил его, замахнулся на него камнем. Не осталось такого оскорбления, которого он не нанес бы судье. Судья сказал одному из почтенных ученых, шедшему вместе с ним:

В арабских странах говорят: «Удары от любимых — это сушеные финики!»

Сказав это, судья вернулся и воссел на свое судейское кресло. Несколько вельмож, его собратьев, служивших в подвластном ему управлении, поцеловав в знак почтения прах перед ним, молвили:

— С твоего позволенья мы скажем одно слово относительно тебя, хотя это не допускается приличием и мудрецы говорят:

Но так как благодеяния твоей милости постоянно сопутствовали жизни твоих рабов, то, если мы не сообщим тебе то, что мы считаем за благо, это будет подобно преступлению. Благой путь в том, чтобы не позволить этому юноше добиться над тобою власти и запутать тебя в сети страсти, и в том, чтобы свернуть ковер твоего вожделения; ведь должность судьи — сан высокий, и ты не должен пятнать его скверными поступками! Ты видишь пред собой друзей, не презирай же их речей!

Судье от души понравился совет друзей. Но, похвалив своих собратьев за их благородные рассуждения, он молвил:

— Наставления дорогих друзей, стремящихся к благому исходу моих дел, совершенно справедливы, и я не могу им возражать. Однако:

С этими словами он отправил своих людей разузнать о настроении юноши. Он пожертвовал казной несметной на то, чтобы склонить юношу к связи запретной. Говорят: у кого на весах золото, у того сила в длани, а тому, кто не властен над динарами, во всем мире не подвластен ни один человек.

Словом, ему удалось уединиться с юношей тихой ночью. Но наутро правитель города узнал, что судья всю ночь провел за вином у постели юноши, к его изголовью приникнув с любовью, сжимал его в объятиях и от наслаждения не спал. Судья пел:

Вот в таком состоянии находился судья, когда один из его слуг вошел и сказал:

— Что ты сидишь, вставай и беги, пока есть ноги, завистники наговорили на тебя, а может быть, сказали правду. Пока огонь бедствия незначителен, мы, быть может, сумеем потушить его водою разумных мер, ведь если завтра, — да не случится этого, — он разгорится, то охватит весь мир!

Судья взглянул на него с улыбкой и молвил:

В ту же ночь царю сообщили:

— В твоем государстве совершается скверное преступление. Что ты прикажешь сделать?

— Я считаю этого судью одним из доблестных мужей нашего века и редкостью нашего времени, — отвечал царь. — Быть может, это клевета, придуманная его врагами. Я ничему не поверю, пока не увижу все воочию, ибо мудрецы говорят:

Слышал я, что утром царь с несколькими приближенными подошел к изголовью судьи. Увидел он: свеча горит, а любовник сидит, вино разлито, а чаша разбита. Судья в пьяном сне лежит недвижим и не ведает, что царь стоит перед ним. Царь начал потихоньку будить судью:

— Проснись, уже солнце взошло!

Судья наконец-то догадался в чем дело и спросил:

— С какой стороны оно взошло?

— С востока! — ответил царь.

— Слава богу, — воскликнул судья, — еще открыта дверь покаяния в силу следующих слов предания: «Дверь покаяния не закрыта для рабов, пока солнце не всходит с запада». Я прошу Бога простить меня и каюсь перед тобой!