Автор неизвестен Европейская старинная литература - Легенда о Тристане и Изольде

Вы, верно, знаете, что корень
Их злоключений, бед и горя
В любовном зелье колдовском,
Но вам не ведомо о том,
На много ли годов вперед
Рассчитан был тот приворот [67] ... приворот. — У Беруля употреблено выражение явно германского происхождения — lovendrins (т. е. "любовный напиток"). .
На травах сделан был настой
2140 Изольды матушкой родной,
Чтоб дочка вместе с королем
Напиток испила вдвоем.
В нем было на три года силы.
Но дочери судьба сулила
С Тристаном разделить питье.
Их ждало скорбное житье.
Иванов день [68] Иванов день — т. е. день Иоанна Крестителя, 24 июня. к концу идет,
И завтра минет третий год,
Как зелье выпили до дна.
Тристан, чуть пробудясь от сна,
Дичину раздобыть спешит.
Изольда не встает, лежит.
Стрелою ранит он оленя,
И зверя до изнеможенья
Потом преследует стрелок.
А третий год меж тем истек
С тех пор, как жаждой истомлен,
С Изольдой зелье выпил он.
В лесу уже совсем стемнело.
2160 Печаль Тристана одолела,
Стоит и, опершись на лук,
Он думает: "О, сколько мук
Пришлось узнать мне за три года!
Погожий день иль непогода,
День буден, праздник ли какой —
Неведом отдых и покой.
Не в замке нынче я живу,
Мне негде преклонить главу,
Нет больше рыцарских потех,
Отрепья на плечах, не мех.
Я дядю смертно оскорбил, —
Зачем меня он не убил?
Мне при дворе пристало жить,
Пристало с ровнями дружить,
Сыны баронов мне б служили,
Чтоб в рыцари их посвятили.
По разным землям разъезжал бы,
Богатство, славу там стяжал бы.
Что королеве я принес?
2180 Шалаш в лесу да реки слез.
Спала бы на пуховиках,
Ходила бы в шелку, в мехах,
И вот по страдному пути
Из-за меня ей век итти.
Я шлю моленья богу сил,
Чтоб мужество в меня вселил
Как подобает поступить,
Супругу дяде возвратить.
Тому свидетели бароны,
Что взял король Изольду в жены
И что при этом соблюден
Был христианский наш закон".
Тристан, склонивши взор к земле,
Все думает о короле,
О том, что дядю опозорил,
С женою разлучил, рассорил.
Идет в шалаш, уныл и мрачен,
А там Изольда, горько плача,
Слова такие произносит:
2200 "Меня земля напрасно носит:
Как смерд, живешь в лесу, мой друг,
Не окружен толпою слуг,
А все из-за того питья,
Что выпила с тобою я.
Бранжьена виновата в том, —
Не доглядела за питьем.
Я, королева, стала нищей,
Простой шалаш мое жилище.
Пристало жить Изольде в холе,
Служили бы по доброй воле
Ей благородные девицы,
Хотел бы всяк на них жениться:
За ними золота немало
Изольда щедро бы давала,
От благостной ее руки
Ломились бы их сундуки.
Бранжьена жизнь сгубила нашу,
С напитком приворотным чашу
Позволив выпить нам с тобой.
2220 Как мы наказаны судьбой!"
Он ей в ответ: "Прекрасный друг,
О, сколько нам досталось мук!
Одним лишь помыслом живу я:
Чтобы король на мировую
Пойти со мною согласился,
Чтобы душою умягчился
И строгий отдал бы приказ
Ни в чем не виноватить нас.
А кто в Лидане [69] Лидан. — Исследователи идентифицировали этот топоним как современный Лидфорд в Девоншире. Лидан (Литан), согласно Эйльхарту, был резиденцией Динаса (Тинаса). ли, в Дургаме [70] Дургам — английский город в одноименном графстве.
Дерзнет сказать, что между нами
Любовь нечистая была,
Что нас обоих похоть жгла,
Тот пусть запомнит: в смертный бой
Немедля вступит он со мной.
Когда б король вернул мне дружбу,
Когда бы взял к себе на службу,
Я в грязь лицом бы не ударил,
Как за отца и государя
С его врагами б на смерть бился,
2240 Никто б тогда не покусился
Идти войной на короля.
Узнала б мир его земля.
А буде он тебя оставит,
Меня ж в изгнание отправит,
На службу к фризам [71] Фризы. — Как полагают исследователи, имеются в виду в данном случае не представители племени фризов, обитавших на территории современной Голландии (ныне провинция Фрисландия), а жители нынешнего английского графства Дамфрис. поступлю —
Я их угоден королю.
К бретонцам уплыву удалым
С одним лишь верным Говерналом.
Запомни, что сейчас скажу:
Тебе навек принадлежу.
Да разве бы помыслил я
Уехать в дальние края,
Когда б не видел, как страдаешь,
Покоя, отдыха не знаешь,
Со мной лесную жизнь деля.
Ты у супруга — короля
Могла бы в неге и чести
Дни безмятежные вести,
Когда бы мы себе на горе
2260 Не выпили то зелье в море.
Прекрасный друг, не плачь, не сетуй,
Как быть, что делать, посоветуй".
"Кто жизнь греховную отринет,
Того Спаситель не покинет.
Я про отшельника Огрина
Тебе напомню, друг единый:
Он повторял слова Писанья,
Твердил о благе покаянья,
И если ты сейчас готов
Очистить душу от грехов,
Тобою бог руководит.
Пойдем, пойдем немедля в скит,
Испросим у благого старца
Мы помощи и, может статься,
Узнаем счастье и покой".
Тристан, поникнув головой,
Ей молвит: "Свет моих очей,
Коль ты велишь, пойдем скорей
И белым днем или в ночи
2280 Ему мы скажем: "Научи,
И как научишь, так поступим,
Закона больше не преступим". —
"О друг, ты прав, ты прав во всем.
Творцу молитвы вознесем,
Пусть исцелит он наш недуг,
Пусть нас помилует, о друг!"
И вот спешат к той роще дальней,
Где, птиц небесных беспечальней,
Огрин-отшельник обитает.
Святую книгу он читает,
Но, любящих едва заметя,
Зовет к себе и, ликом светел,
Сажает на порог часовни.
"Подобно угольям жаровни,
Палит любовь несчастных вас.
Безумные! Скорее с глаз
Завесу пагубы сорвите
И, горько каясь, в прах падите!" —
"Святой отец, — в ответ Тристан, —
2300 Такой нам, видно, жребии дан.
Нас полымя любви греховной
Пекло и жгло три года ровно.
Но если нынче согласится
Король с Изольдой помириться,
И я ему не нужен буду,
Дорогу в Тинтажель забуду
И у бретонцев, в Лонуа [72] Лонуа (или Леонуа) — родина Тристана; ее обычно идентифицируют с Лотианом, местностью южнее Эдинбурга. Это вполне согласуется с пиктским происхождением нашего героя. ли
Сокрою все свои печали.
А если гнев на милость сложит,
Остаться при дворе предложит,
Клянусь, я буду службу несть,
Как мне повелевает честь,
И верен буду, и усерден.
Король велик и милосерден [73] ... — король велик и милосерден. — Наличие здесь пропуска одного стиха некоторыми учеными (Ж. Ш. Пайен) оспаривается. Действительно, в нашем тексте нет нерифмующейся строки. .

К тебе пришли мы за советом.
Ты только дай нам наставленья,
Исполним все твои веленья".
Внемлите дальше мне, сеньеры.
2320 Изольда, потупляя взоры,
Встает смиренно на колени
И горячи ее моленья:
"Замолви хоть словцо за нас,
Чтоб королевский гнев угас.
От грешной жизни отрекаюсь,
Хотя, святой отец, не каюсь,
Что рыцаря люблю бессрочно
Любовью чистой, непорочной.
Раздельна будет наша плоть,
Свидетелем тому господь".
Отшельник, плача в умиленье,
Шлет господу благодаренье.
"О сколь ты благ, сколь славен, боже,
Твоею милостью я дожил
До дня, когда вот эти двое
Пришли, снедаемы тоскою,
Чтоб я им, грешным, дал совет,
Из мрака вывел бы на свет.
Обоих разуму наставлю,
2340 На путь спасения направлю.
Тристан, в мой скит пришел ты сам, —
Прислушайся ж к моим словам,
И, королева, ты внемли,
Безумья своего не дли.
Коль в любострастии бесчинно
Погрязли женщина с мужчиной,
Но горько каются потом
Они в грехе поганом том,
Господь помилует их души,
На скорбных кару не обрушит.
О, королева и Тристан,
Обман во благо — не обман.
Дабы пристойно срам прикрыть,
Душой придется покривить.
Составим королю посланье.
Начнем с привета, с пожеланья
Владычествовать много лет,
Не зная горестей и бед.
Напишем далее о том,
2360 Что с королевою вдвоем
Влачишь в лесу и дни, и ночи,
Что, ежели король захочет
Вернуть ей милость и почет,
Не поведешь обидам счет,
Пойдешь к нему на службу снова,
Что жизни ты лишишь любого,
Кто стыд и совесть позабудет,
Вас обвинив бесстыдно в блуде:
Пускай тебя сожгут живым,
Коль не разделаешься с ним.
Никто, хоть равный, хоть неравный,
С тобою, рыцарь достославный,
Вовек сразиться не дерзнет.
Ты это знаешь наперед.
Содеять над тобой расправу
Хотел король, но не по праву,
А своевольно, беззаконно:
Простолюдины и бароны
Под клятвой это подтвердят.
2380 Ты на костре, как супостат,
Сгорел бы и постыдно сгинул,
Когда б господь тебя отринул,
Но он к тебе свой взор склонил
И преисполнил дивных сил,
Помог свершить такой прыжок,
Какого бы свершить не мог
Никто из смертных, ни единый
От Рима и до Константины [74] Константина — поселок и церковный приход в Корнуэльсе, недалеко от леса Моруа, в нескольких милях от Фалмута. Отметим, что эта местность не упоминается больше ни в одном французском куртуазном романе. .
Добыл Изольду ты в борьбе,
Но не оставил при себе,
С ней в Корнуэльс приплыл по водам
И королю в супруги отдал,
И в Лансиене этот брак
Был освящен — то знает всяк.
Она лишь потому бежала,
Что ей погибель угрожала.
Ты без промешки и заминки
С любым сразишься в поединке
И ежели в честном бою
2400 Докажешь чистоту свою,
Пусть он, с согласия вассалов,
Вернет с почетом, как пристало,
Прекраснейшую между жен.
И, ежели захочет он,
Ты станешь вновь ему служить,
Его пределы сторожить,
А будешь неугоден — что ж,
За фризским за морем [75] За фризским за морем... — Под "фризским морем" автор романа имеет в виду залив Ферт-оф-Форт. найдешь
Приют у короля другого.
Так мы напишем слово в слово". —
"Ты камень снял с моей души,
Сеньер Огрин, но напиши [76] ... — но напиши... — Тристан как бы диктует Огрину свое собственное письме к Марку. Вообще, старофранцузский текст позволяет понять это место в том смысле что сам отшельник пишет письмо королю от имени героя, Тристан же в этом случае писать не умеет. , —
Мол, мне остерегаться надо,
Затем что щедрую награду
За жизнь мою он обещал.
Но я врагом его не стал,
Он родич мой и государь,
Ему я предан, как и встарь,
Пусть он ответит мне с письмом
2420 И к Красному Кресту потом
Прикажет отнести ту весть
Мне надобно ее прочесть,
И как он скажет, так и будет.
Пока что осторожность нудит
С ним встречи в замке не искать.
К письму я приложу печать,
Своей рукой поставлю vale" [77] vale — обычная латинская формула в конце письма (что значит "Прощай!", "Будь здоров!"). .
Еще слова не отзвучали,
Огрин чернила достает
И лист пергамента берет,
Письмо искусно составляет,
Потом печаткою скрепляет,
И молвит рыцарю Огрин:
"Кто отвезет письмо, мой сын?"
"Я сам". — "Тебе нельзя, нет, нет!"
"Святой отец, — Тристан в ответ, —
Я проберусь незримей тени,
Мне все знакомо в Лансиене,
Ты ж королеве дай приют, —
2440 Пускай меня дождется тут.
Как только на дворе стемнеет
И все уснет и онемеет,
Верхом я в замок поскачу
И Говернала прихвачу:
Он всех мирян, всех иереев
И преданнее, и вернее.
У Лансиена спешусь я,
А он постережет коня".
Как только солнце закатилось
И ночь на землю опустилась,
Оруженосец Говернал
Коня Тристану оседлал.
Вот, спешившись в лощине малой,
Коня оставив Говерналу,
В глубокой тьме Тристан шагает,
И ловко стражи избегает,
И преодолевает ров,
Как тень, скользит среди кустов,
И осторожною стопою
2460 Подходит он к окну покоя,
Где спит король на ложе пышном.
Тристан зовет его чуть слышно,
И тот, проснувшись, вопрошает:
"Кто в этот час мой сон смущает?
Ответь мне, назови себя".
"Племянник твой зовет тебя.
Да, это я, Тристан, сеньер.
К окну прокрался, точно вор,
И медлить здесь опасно мне.
Найдешь посланье на окне".
И соскочив немедля с ложа,
Король кричит трикраты: "Боже!
Вернись, Тристан, не дли разлуки!"
Потом письмо берет он в руки.
Тристан скрывается во тьму —
Не доверяет он ему.
Приходит рыцарь к месту встречи.
"Скорей! — оруженосец шепчет. —
Безумец! Жди теперь погони!
2480 Дай бог, чтоб вынесли нас кони!
Одно спасенье — путь в обход".
В лесу заря их застает.
Всю ночь Огрин мольбы возносит,
У господа смиренно просит,
Чтоб длань его не покарала
Ни рыцаря, ни Говернала.
И вот они вернулись в скит.
Огрин Творца благодарит.
А как Изольда другу рада,
О том и говорить не надо.
Проплакала ночь напролет,
Минута ей казалась с год,
Пока при первом свете дня
Тристан не соскочил с коня.
Изольда к рыцарю бежит.. . [78] Изольда к рыцарю бежит... — Далее в рукописи совершенно очевидный пропуск (видимо, не очень большой, но точные его размеры установить невозможно).
И говорит ему она:
"Друг, расскажи нам обо всем:
Ты говорил ли с королем?"
Тогда Тристан поведал им,
2500 Как, вышней силою храним,
Он дяде о письме сказал,
Как трижды тот его позвал,
Как промолчал Тристан в ответ,
Как взял король с окна пакет.
Поет Огрин творцу осанну,
Потом он говорит Тристану,
Что скоро весть к нему придет.
Тристан поближе лук кладет.
Король в тревоге. Ранним-рано
Велит будить он капеллана,
Дает ему письмо читать [79] Дает ему письмо читать... — Типичная черточка эпохи: крупные феодалы, как правило, бывали неграмотны. У Беруля, например, Тристан не умеет писать, и письме к Марку, как мы помним, пишет Огрин. Это, конечно, плохо согласуется с более поздними представлениями о нашем герое, обучавшем Изольду грамоте, и, как нам представляется, указывает на архаические черты романа Беруля. Но есть здесь и другое объяснение. Королям и крупным феодалам читать и писать считалось зазорным, как не соответствующим их сану. Для этого у них в составе их челяди были специальные "чтецы" и "писцы". ,
И взламывает тот печать,
Читает громко, внятно, гладко,
От первой строчки по порядку,
Что королю племянник пишет.
И слушает король, не дышит.
Исполнен он благоволенья,
И радости, и удивленья:
Изольду он не разлюбил
2520 И потому доволен был.
Велит он звать баронов знатных [80] Велит он звать баронов знатных... — Это также типично для эпохи, когда все важные решения, в том числе и касающиеся своей личной жизни, король принимал лишь с согласия своих баронов. ,
Прославленных в деяньях ратных,
И вот, собравши их на сход,
Король такую речь ведет:
"Пришло послание ко мне.
Ему внемлите в тишине.
Я ваш король, а вы вассалы,
И как вассалам; вам пристало
Давать советы сюзерену.
Я жду совета непременно".
И первый говорит Динас:
"Коль что не так скажу сейчас,
Не слушайте меня, сеньеры,
К другому обратите взоры,
И, если мудро скажет он,
Пусть мудрость будет вам закон.
Сего послания не зная —
О чем, да из какого края —
Как сведать, можем мы иль нет
2540 Дать мудрый и благой совет?
Посланье вслух вели прочесть,
И всяк, в ком не уснула честь,
Всю правду скажет, не смолчит,
А молчунам позор и стыд".
Согласны все бароны с ним.
"Послание узнать хотим.
Пусть капеллан прочтет его,
Не опуская ничего".
Вот, исполняя их желанье,
Перед собой держа посланье,
Читает внятно капеллан:
"Племянник короля Тристан
Сеньеру и его баронам
Во первых же строках с поклоном
Шлет пожеланья многих лет.
Король, ты брачный дал обет
И с королевною ирландской
Обвенчан в церкви христианской.
Но кто, скажи, ее добыл,
2560 С драконом в смертный бои вступил,
Не убоясь огня и яда?
Она была моя награда,
Но я тебе ее отдал,
И знают все, и стар и мал,
Что взял Изольду в жены ты,
Но не укрыл от клеветы,
От злых наветчиков не спас.
Я повторю хоть сотни раз, —
С любым сражусь, кто равен мне,
Хоть пеший будь, хоть на коне,
Коль скажет, не боясь ответа,
Что мы не соблюли завета,
Что страстью связаны плотской
Я с нею и она со мной.
А пораженье потерплю
И честь свою не обелю,
Твой суд да будет прав и скор.
Но слать не можно на костер
За то, что, не нарушив долга,
2580 Я был баронами оболган.
Ты в гневе был и был неправ,
Бессудно сжечь нас приказав,
Но — всемогущему хвала! —
Его десница нас спасла,
И королеву и меня,
От страшной кары, от огня.
О милый дядя! Нас казнив,
Как был бы ты несправедлив!
Смертельный я свершил прыжок,
Мне всеблагий и тут помог.
Изольду на позор и муки
Ты прокаженным отдал в руки,
Но я ей волю возвратил,
Лес Моруа нас приютил.
Из-за меня она терпела,
Худого не свершивши дела,
И честь велит мне быть при ней.
С тех пор таимся от людей,
Скрываемся от чуждых глаз,
2600 Затем, что знает твой приказ
Народ по городам и весям:
Обоих сжечь или повесить,
А лес нам даровал спасенье.
Но будь твое соизволенье
Изольде светлоликой вновь
Почет вернуть, вернуть любовь,
Тебя, как ни один вассал,
Я доблестно бы защищал.
А Корнуэльс велишь покинуть
И с глаз твоих навеки сгинуть, —
Пойду на службу к фризам я,
Чтоб разделили нас моря.
Мне боле эта жизнь не в жизнь.
Ты слово твердое скажи —
Изольду примешь ли по чести.
Не то я поплыву с ней вместе
В Ирландию, в ее страну:
Там королю я дочь верну".
"Король, — с поклоном молвит чтец,
2620 На сем посланию конец".
Бароны слышат вызов тот,
Что им Тристан могучий шлет,
Честь королевы защищая,
С любым из них сразиться чая,
И молвят: "Гнев, король, уйми,
Жену свою к себе возьми:
Нет разума у тех людей,
Что худо говорят о ней.
Тристана в Гавуа [81] Гавуа — возможно, это современное графство Голуэй в Шотландии. пошли:
Король заморской той земли
С шотландским королем не дружит;
Пускай ему Тристан послужит
Мечем булатным в деле ратном.
Захочешь — кличь его обратно.
Племянник твой в своем посланье
Тебе поклялся в послушанье.
Ответь, что, мол, без промедленья
Ждешь королеву в Лансиене".
Король немедля капеллану
2640 Велит писать письмо Тристану.
"Берись же за перо. Скорей!
Душа скорбит в разлуке с ней.
Каким терзаниям и бедам.
Я молодость Изольды предал!
Мою печать поставишь ты
И отвезешь до темноты
Письмо к Кресту. Так поспеши!
В конце обоим отпиши
Мои приветствия". Тотчас
Исполнен был его приказ.
А рыцарь не смежает очи.
Идет, торопится средь ночи
К Поляне Белой [82] К Поляне Белой... — Местностей с таким названием немало в Нормандии. в темноте.
Висит посланье на Кресте.
Знакомую печать он зрит,
К Огрину поспешает в скит,
И вот уже читает старец
Послание от государя:
Мол, королеву он прощает,
2660 К себе с охотой возвращает,
Условия при этом ставит.
И господа отшельник славит:
Письмо достойно властелина
И доброго христианина.
"Тристан, мой сын, бодрись душой!
Все нынче будет хорошо:
Король ответствует, что рад
Он королеву взять назад,
Бароны станут ей служить,
Но вам не тоже вместе жить.
В другие земли снаряжайся,
Служи и доблестно сражайся
И, может статься, через год
Он в Корнуэльс тебя вернет.
Изольду передай — и в путь:
На третий день, Тристан, отбудь.
Ты знаешь, где Опасный Брод?
Туда со свитой он придет
И назначает вам свиданье.
2680 На том кончается посланье".
И говорит Тристан: "О боже!
В разлуке с милой горе сгложет,
Но так назначено судьбой:
Лишенья знала ты со мной,
Теперь конец твоим лишеньям.
Расстанемся, но в утешенье
Свою любовь тебе оставлю,
С твоей в изгнанье путь направлю.
И с чужедальней стороны,
Хоть в мирны дни, хоть в дни войны,
Тебе я весточку подам.
Молю, припав к твоим стопам,
И ты откликнись, дорогая".
И говорит она, вздыхая:
"Оставь при мне, мой друг бесценный,
Охотничьего пса Хюсдена.
Он будет в неге жить и холе,
Не зная устали и боли.
Как только на него взгляну
2700 Тебя, о друг мой, вспомяну,
Увижу, точно наяву,
И сердцем сразу оживу,
Как будто ты прислал мне весть.
Хюсден так сытно будет есть,
Так сладко в мягкой спать постели,
Как не случалось псам доселе.
Тристан, вот перстень мой: огнем
Горит зеленый яспис [83] Яспис — твердый непрозрачный камень, сходный с агатом; яшма. в нем.
Его, Тристан, дарю тебе;
В лихой, в счастливой ли судьбе,
Ты перстень с пальца не снимай
И, милый друг мой, твердо знай:
Коль принесет гонец мне вести,
Но этот не покажет перстень,
Я буду знать, что тот посланец
Не от тебя, а самозванец.
Но только перстень он покажет,
Тотчас исполню все, что скажет,
Легко то будет или трудно,
2720 Разумно или безрассудно.
Любовью нашей я клянусь,
Что всем на свете поступлюсь.
Возьми мой перстень, а взамен
Пусть делит верный твой Хюсден
Со мною о тебе печаль". —
"Он твой. Мне ничего не жаль;
Отдать тебе, что хочешь, рад". —
"Тристан, благодарю стократ".
И перстень с ясписом снимает,
Ему на палец надевает,
И, о разлуке памятуя,
Уста сливают в поцелуе [84] Уста сливают в поцелуе. — В оригинале сказано несколько иначе: "Тристан целует королеву и она его, принимая его в свои подданные" (par la saisine). Как справедливо замечает Ж. Ш. Пайен в своих примечаниях ("Les Tristan en vers", p. 336), здесь происходит известное изменение в роли Изольды: из пылкой любовницы (пол влиянием напитка, действие которого затем кончается) она превращается в даму, предмет обожания и поклонения рыцаря. Подобный поцелуй входил и в феодальный обиход, и упоминался, переосмысленным, в памятниках куртуазной литературы. .
Меж тем спешит отшельник в Мон [85] Мон — т. е. Мон-Сен-Мишель (точнее, Сент-Майклс Монт), небольшой островок у побережья Корнуэльса, в заливе Маунтс Бей. ,
И в Моне накупает он,
Не прижимаясь, не считая,
И соболя, и горностая,
Атласных тканей и шелковых,
Полотен белых и пунцовых,
И иноходца в дивной сбруе
2740 Берет отшельник не торгуясь.
Он за наличные и в долг
Берет меха, атлас и шелк,
Чтоб королеву нарядить.
Временем оповестить
Велит король весь люд честной,
Что помирился он с женой,
Что он желает ей добра
И с нею встретился вчера
В том месте, где Опасный Брод.
Валом-валил туда народ,
Съезжался и сбирался там
Цвет знатных рыцарей и дам.
Изольду крепко все любили,
Лишь четверо [86] Лишь четверо... — т. е. три "проклятых богом" барона и лесник; Беруль забыл, что один из баронов уже убит. Эта неувязка заставляла некоторых исследователей предположить искусственное соединение двух разных произведений в парижской рукописи романа Беруля. Подобная точка зрения в настоящее время, как известно, оспорена. Можно также предположить, что место убитого барона занял Андрет, тоже "барон" и тоже ненавистник наших героев. не рады были,
Но божий суд настигнет их,
Накажет он всех четверых.
Двоих баронов меч сразит,
А третьего стрела пронзит.
Под палкою за свой донос
2760 Лесник издохнет, точно пес,
Избитый Перинисом верным.
Очистится земля от скверны.
Расплаты не избегнуть им, —
К злодеям бог неумолим.
В тот день, сеньеры, тьма народу
К Опасному спешила Броду.
При Марке все его вассалы.
Шатры — багряны, сини, алы —
Украсили зеленый луг.
Тристан с Изольдою сам-друг,
Тристан с Изольдой подскакали,
У межевого камня встали.
Под низ кольчугу он надел:
Им поневоле страх владел,
Что втайне месть король лелеет.
Шатрами луг пред ним алеет,
Знакомые он видит лица.
И говорит Изольде рыцарь:
"Отныне стал Хюсден твоим.
2780 Пусть будет он тобой любим,
Как был любим до этих пор.
Взгляни, к нам едет твой сеньер,
И с глазу на глаз мы сейчас,
Прекрасный друг, в последний раз.
Король, бароны, вот они.
К Тристану слух свой преклони.
Господним именем молю:
Коль я гонца к тебе пришлю,
Ты сразу же или с оттяжкой,
Но все исполни, как ни тяжко,
Что скажет он наедине".
"Тристан, ты можешь верить мне.
Коль твой гонец мне слово скажет,
При этом перстня не покажет,
Я буду знать, что тот посланец —
Бесстыжий лжец и самозванец.
Но если он твой перстень вынет,
Ни рвы, ни стены, ни твердыни
Мне не препоны, не указ:
2800 Клянусь, все сделаю тотчас.
Доколе я живу, дотоле
Священна мне Тристана воля".
Изольду рыцарь к сердцу жмет.
"Да будет бог тебе оплот!"
И, благоумия полна,
Так говорит ему она:
"Теперь мое послушай слово.
Совет отшельника святого
Нам, как стрела, вонзился в грудь,
И королю меня вернуть
Решился ты, я это знаю.
Ты прав, но богом заклинаю,
Живи поблизости, пока
Не будешь знать наверняка,
Как принята супругом я.
То молит милая твоя —
Ужель откажешь ей в мольбе?
Лесник Орри приют тебе
Даст в бедной хижине своей.
2820 Немало провели ночей
Мы в ней на самодельном ложе... [87] ... — на самодельном ложе... — Далее в рукописи явный пропуск нескольких стихов.
А три барона, три злодея
Найдут в лесу конец лихой:
Их кости порастут травой.
Пусть ад предателей поглотит!
Но нынче всю меня колотит,
Когда о них я помышляю.
Мой друг, тебя я умоляю —
Таись и жди, как хитрый лис,
И будет часто Перенис
К тебе из замка прибегать.
Пускай господня благодать,
Друг милый, над тобой прострется.
Ты будешь знать, как мне живется
От преданного нам пажа".
Тристан ей молвит: "Госпожа,
Тот распростится с головою,
Кто оскорбит тебя хулою,
Тебе обиду нанесет". —
2840 "Ты снял с души тяжелый гнет,
Я вновь счастлива, вновь спокойна,
Благодарю, мой друг достойный".
Все ближе королевский двор.
Приветствий громогласен хор.
Король, осанист, горделив,
Подъехал, всех опередив,
За ним Динас, что из Динана:
Он друг Изольды и Тристана.
Тристан ее коня ведет,
Как подобает, отдает
Учтивый королю поклон
И, выпрямившись, молвит он:
"Король, перед тобою та,
Чья несравненна красота.
Изольду нежную твою
Тебе, король, я отдаю,
Пусть все твои мой слышат глас:
Клянусь, что не было меж нас
Между Изольдою и мной
2860 Любви нечистой и срамной.
Чтоб оправдаться мне вполне,
Хоть пеший, хоть бы на коне,
С любым сражусь, и длань творца
Да не помилует лжеца.
Но если обелен я буду,
Наветчикам придется худо ... [88] ... наветчикам придется худо... — Возможно, далее в рукописи небольшой пропуск.
Вели — я при тебе останусь,
Вели — с тобой навек расстанусь".
Сказал — и молча ждал ответа.
Андрет [89] Андрет — приближенный короля Марка; в тексте сказано, что он родился в Николе (Линкольне). Не следует путать его с племянником короля Андретом, заклятым врагом Тристана. , Николя сын, на это:
"Король, дабы враги робели,
Оставь Тристана в Тинтажеле".
Такое слово молвил он,
И Марк душою умягчен.
С Тристаном в сторону тотчас
От отъезжает, а Динас
При королеве остается.
В нем сердце преданное бьется.
Ликует он и веселится,
2880 И дивный плащ из багряницы
Изольде скинуть помогает.
А стройный стан ей облегает
Из шелка длинное блио.
На ней как вылито оно.
Отшельник на ее уборы
Потратился не зря, сеньеры:
Как ей к лицу наряд богатый!
Сверкают кудри, точно злато,
И точно изумруды очи [90] ... и точно изумруды очи. — Отметим ирландские черты внешности Изольды: рыжие волосы и зеленые глаза. .
Рой рыцарей вокруг хлопочет.
В печали три клеветника:
Спаслися птицы из силка!
За старое берутся снова.
"Король, послушай наше слово.
Ты королеву сам изгнал,
Великий грех за ней признал
И вот сегодня обеляешь
И с нею вместе поселяешь
Тристана в Тинтажеле ты.
2900 Вам не избегнуть клеветы!
Пусть Корнуэльс Тристан покинет,
А год с его изгнанья минет,
И ты уверишься, что ей
Племянник твой не шлет вестей —
К себе опять его возьмешь". —
"Бароны, ваш совет хорош.
Тристана в дальний край отправлю,
От злой молвы себя избавлю".
Бароны веселы и рады:
Им только этого и надо.
Услышав короля приказ,
Тристан собрался в путь тотчас.
Проститься он с Изольдой хочет.
Они глядят друг другу в очи,
И видит это весь народ,
И стыд огнем ей щеки жжет.
А скорбь час от часу тяжеле:
Не жить Тристану в Тинтажеле!
Король Тристана вопрошает,
2920 Куда стопы он обращает,
И хочет одарить богато —
Пусть, мол, возьмет меха и злато.
Ответ Тристана был суров:
"И не возьму твоих даров —
Окажет мне и честь, и дружбу
Король, к кому пойду на службу".
И многошумною толпой
Бароны на берег морской
Тристана провожают в путь,
И, руку положив на грудь,
Изольда вслед глядит в тоске,
Пока он виден вдалеке.
Вот проводили, распростились
И восвояси воротились.
Остался лишь один Динас.
Обнявши рыцаря не раз,
Его он в замок свой зовет.
И, поразмыслив, молвит тот:
"Ты знаешь, по какой причине
2940 Отсюда уезжаю ныне.
Коль с просьбою большой иль малой
К тебе пришлю я Говернала,
Ее исполнить поклянись".
Вновь семикратно обнялись.
Дал клятву рыцарю Динас.
Та клятва тверже, чем алмаз.
Докажет он Тристану вскоре,
Что верен в радости и в горе.
Столь ярого исполнен рвенья,
Что даже короля веленья
Его бы не поколебали.
Разъехались в большой печали.
Меж тем в лачуге лесника
Король известий ждал, пока
Барон Динас не появился —
Тогда лишь в замок воротился.
Черна дорога от людей,
Мужчин, и женщин, и детей.
Четыре тысячи их тут, —
2960 Все пляшут, гомонят, поют,
Все ликования полны:
Тристан с Изольдой прощены.
С утра звонят колокола.
А между тем молва прошла,
Что изгнан рыцарь на чужбину.
Но гонят люди прочь кручину,
Так рады, что Изольда с ними.
Дома шелками дорогими
Разубраны. Всяк нынче весел.
Кто победней, ковры повесил.
Устлали тростником дороги,
Где королевы ступят ноги.
Вот в монастырь она идет,
А монастырь лансьенский тот
Святому посвящен Самсону [91] Святому посвящен Самсону... — Полезно вспомнить, что Тристан сражался с Морхольтом на острове, тоже носившем имя Св. Самсона. Св. Самсон — это местный святой (был епископом в Доле). .
С ней челядинцы и бароны.
У монастырских у ворот
Изольду сам епископ ждет.
Он в облачении богатом.
2980 При нем монахи и аббаты.
К монастырю она подходит.
Епископ в храм Изольду вводит,
У алтаря стоит он с ней.
Ее наряд небес синей.
Динас, барон средь всех почтенный,
Ей подает покров бесценный.
В сто марок серебра он встал.
Златыми нитями сверкал.
Хоть обыщи весь белый свет,
Нигде такого больше нет,
Да и не видывали встарь.
Он королевой на алтарь
Возложен и как жар горит.
Был из него нарамник сшит.
В нем редко службу служат ныне —
Оберегают как святыню.
Народ Изольду окружает,
До Тинтажеля провожает.
Король любому гостю рад:
3000 Столы под яствами трещат,
Нет в замке запертых дверей —
Всяк приходи и ешь и пей.
Все королеву привечают,
И чествуют, и величают, —
Ее не величали так
И в день, когда вступала в брак.
Оруженосцев Марк призвал,
И двадцать лучших он избрал,
И в рыцари их посвятил,
И сто рабов освободил.
Меж тем Тристан в лесу густом,
Где каждый куст ему знаком,
Тропой заросшей, чуть приметной
Подъехал к хижине заветной —
Лесник в той хижине живет.
Тристана он в подвал ведет,
Еду туда ему приносит,
Что знает, обо всем доносит.
Охотник добрый был Орри.
3020 Лес обходил он до зари,
И всякий раз, что ни капкан —
Там кабаниха иль кабан.
Немало у Орри добычи —
Косуль, оленей, всякой дичи.
При этом он и тароват,
С подручными делиться рад.
Тристану шлет через пажа
Все время вести госпожа.