Кретьен Труа - Персеваль, или повесть о Граале

; не преминул,
Её на рыцаря накинул.
Его коня слуга другой
Отвёл в конюшню на постой
И дал зерна довольно скудно,
Ведь с этим в доме было трудно.
Другие слуги из дворца
Ввели по лестнице юнца
В покой торжественный, в котором
Предстал он знатным двум сеньорам
И деве, пребывавшей с ними.
Сеньоры были не седыми,
А поседевшими слегка.
Когда б ни беды, ни тоска,
В них был бы духа, сил расцвет,
Как в пору первых зрелых лет.
Но дева мнилась элегантней,
И грациозней, и нарядней,
Чем ястреб или попугай.
И золото, и горностай
Её накидку и блио,
Темно-пурпурные равно,
Украсили каймой особой,
Тогда как серый, черный соболь,
Что не широк, не длинен был,
Накидки ворот обрамил.
Коль рассказать я должен буду
О красоте, подобной чуду,
Что женщине дарует Бог,
Сейчас бы сделать это мог,
От истины не отступая:
Власы струились, ниспадая,
И можно было заключить,
Чего совсем не может быть,
Что это злато пробы чистой,
Тончайшей ковки – так лучисты.
Высокий лоб покат слегка,
Его не скульптора ль рука
Из камня, древа ль иссекла?
Смоляна бровь вразмёт легла,
А лик очами озарялся,
С живинкой взгляд её смеялся,
И были очи чуть враскос.
Как линия, прямой был нос.
На лике роза с белизною
Так сочетались меж собою,
Что пурпур на сребре тусклей.
Чтоб завораживать людей,
Создал Всевышний это чудо.
И никогда ещё покуда
Он не творил такого дива.
Войдя, приветствовал учтиво
Девицу рыцарь, та – его,
И так же гостя своего
Приветствовали господа.
За руку взяв его тогда,
«Сеньор, – красавица сказала, –
Гостеприимство наше мало
Достойно будет вас, увы,
И если уж слыхали вы
О нашем положенье нищем,
Быть может, вы сочли, что ищем
Любого повода сейчас,
Как бы избавиться от вас.
Но если соблаговолите,
Всё ж в нашем доме погостите,
Пошли вам Бог счастливых дней».
Тут он последовал за ней
В покой красивый и просторный,
В котором потолок узорный.
Там сели на кровать вдвоём
На покрывале шелковом.
Четыре рыцаря (затем
Их стало пять, и шесть, и семь)
Вошли в покой и осмотрелись,
Безмолвно группами расселись,
Смотря на гостя молодого,
Не обронившего ни слова.
Не начинал он разговор,
Блюдя совет, что дал сеньор.
А тем пришлось лишь удивляться,
И стали рыцари шептаться:
«Мой Боже, – каждый произнёс, –
Я задаю себе вопрос,
А не немой ли рыцарь юный?
Прискорбно было б, ведь в подлунной
Других таких не повстречать.
Моей он даме так под стать,
Как та ему. Была б чета,
Когда б не эта немота!
И тот пригож, и та красива,
И пары не было на диво,
Чтоб так друг другу подошла».
И все сочли, что создала
Их друг для друга Божья воля,
И не бывать им порознь боле.
Любой, кто в комнату пришёл,
Об этом только речь и вёл.
Ждала девица что есть сил,
Чтоб с нею он заговорил,
Но наконец ей стало ясно,
Что будет он сидеть безгласно,
Не положи она начала,
И дева дружески сказала:
«Сеньор, отколь ваш путь лежит?
– Девица, – рыцарь говорит, –
Гостил я в замке, где, радушный,
Сеньор живет великодушный.
Прекрасных башен в замке пять,
Одна всех больше, но назвать
Я не могу частей всех зданья,
Как и твердыни той названье,
Я знаю только, что сеньор
Зовётся Горнеман де Гор».
Она в ответ: «Ах, друг прелестный,
Всё вы поведали чудесно,
Как куртуазность нам велит.
Пусть Царь небес вас наградит.
Сеньор тот, правда, благороден,
И мне такой ответ угоден,
Всё так, святым Рикье клянусь [42] ...святым Рикье клянусь... – День памяти святого Рикье, епископа из Сантула (VII в.), отмечался 22 апреля. Этот святой прославился тем, что разрешал сложные дела и стал покровителем судейского сословия. В Средние века к его имени взывали ради свершения справедливого суда. Он упоминается и в «Клижесе». ,
То подтвердить не затруднюсь,
Ведь я племянница его,
Но с ним не виделась давно.
Он благороден безупречно,
И не встречали вы, конечно,
В дороге ласковей приём,
Ведь он настаивал на том,
Чтоб принимать гостей радушно,
Богато и великодушно,
Как то предписывает честь.
А здесь осталось пять иль шесть
Хлебов, отправленных мне дядей,
Священником, что благодати
Причастен святостью души.
Вина варёного кувшин [43] Вина варёного кувшин ... – Древняя (античная) технология приготовления вина обычно подразумевала его выпаривание, иногда до густоты сиропа, после чего оно могло разводиться водой. Известно, что в Риме вино в амфорах иногда подвешивали на угол печи или камина, чтобы постепенно оно превратилось в сухую массу. В данном контексте речь, вероятно, идет о вине второсортном, которое, во избежание естественного закисания, кипятилось для сохранности. Эта деталь должна указать на бедность поданного угощения.
На ужин припасён последний,
И есть косуля, что намедни
Убита стражником моим».
Накрыть столы велит засим.
Столы накрыли, сей же миг
Все сели ужинать за них,
Был ужин кратким и не сытным,
Но показался аппетитным.
Закончив, разошлись все вскоре.
Кто прошлой ночью был в дозоре,
Те спать идут; при свете звёзд
Те, у кого сегодня пост,
К охране города спешат.
Числом их было пятьдесят,
Конюших, рыцарей-дозорных.
Меж тем усильем слуг проворных
Устроен гость был как пристало:
И простыни, и покрывало,
Подушки – всё принесено
И рыцарю отведено.
Роскошно убранное ложе
Он получил тогда, но всё же
За исключением того,
Чем усладить могла его
Та, что его очаровала,
Когда б ему принадлежала,
Или другая. Только он,
Ещё невинный, в сладкий сон
Пал, как ребёнок, беззаботно.
Но запершись в покоях плотно,
Меж тем хозяйка не спала,
Она встревожена была,
Ведь не на кого положиться
В той тягостной войне, что длится
И начата против неё.
Вертелась, вскакивала всё,
Страдая тихо в одиночку.
Надев на белую сорочку
Из багряницы плащ, она,
Отваги, мужества полна,
Отправилась за приключеньем,
А вовсе не за развлеченьем:
Решила к юноше попасть
И рассказать ему хоть часть
Того, что так её терзало.
Вот со своей кровати встала,
Из спальни вышла госпожа,
От страха плача и дрожа
Так, что дышала еле-еле;
Вот подошла она к постели,
Где видел гость десятый сон.
Был громок всхлип её и стон.
Пред ним колени преклонив,
Она взрыдала, оросив [44] Она взрыдала, оросив ... – Эта ночная сцена заставляет вспомнить о Психее, склонившейся над Купидоном, и об Эниде, плачущей над спящим Эреком.
Герою всё лицо почти,
Но дальше не могла идти
И разбудила гостя плачем.
Тот был немало озадачен,
Лишь ощутив, что влажен лик,
И он узрел её в тот миг,
Та обняла его за шею
Со всею страстностью своею,
И так же он её обнял
И к персям ласково прижал,
Спросив её: «О чаровница,
Чего хотите вы, девица?
Почто я здесь вас нахожу?
– Ах, сжальтесь, рыцарь, вас прошу
Во имя и Отца и Сына,
Не осуждайте беспричинно
Меня за то, что к вам пришла я.
И если я почти нагая,
То не из помыслов срамных
Или намерений дурных,
А просто нет на свете боле
Печальней, тягостнее доли,
Чем та, что пала на меня,
И нет покоя мне ни дня.
Скорблю, страдаю всякий день я,
Нет никакого исцеленья,
И столь судьба ко мне сурова,
Что не увижу ночи новой
И послезавтрашнего дня –
Умру, сама себя казня.
Здесь из трехсот и десяти
2000
Мужей, способных бой вести,
Осталось только пятьдесят,
Поскольку двести шестьдесят
Врага лихого жертвой стали
Ангигеррона, сенешаля [45] Ангигеррона, сенешаля... – Имя Ангигеррона явно созвучно слову «guerre» (война). Этот персонаж выполняет функции сенешаля знатного феодала Кламаде де Иль.Читать дальше