Лудовико Ариосто - Неистовый Роланд. Песни I–XXV

31 И он верен остался этой клятве —
Да, верней, чем прежней, данной Аргалию.
Недовольный едет он прочь,
Угрызаясь и терзаясь вседневно,
С единой целью —
Здесь иль там, но сыскать паладина Роланда.
А меж тем на другой дороге
Славного Ринальда ждали другие приключения.

32 Чуть прошел он, вдруг видит:
Впереди взвился буйный его скакун.
«Стой, мой Баярд, стой!
Худо мне без тебя!» —
Он кричит, но жеребец не слушает,
Быстрым бегом уносясь все дальше.
В ярости мчится за ним Ринальд —
А мы последуем за прекрасной Анджеликой.

33 Скакала Анджелика по чащам
Темным и страшным, безлюдным и диким;
Шелест листьев в ветках
Дубов, тополей и вязов
Внезапным страхом
Гнал ее на окольные тропы,
И всякая тень на всхолмье и во вздолье
Мнилась Ринальдом, мчащимся по пятам.

34 Так козочка, так юная лань [14]
Видит сквозь зелень родной рощи,
Как милую ее мать
Лютый барс, смяв, рвет, вгрызшись в горло, в грудь и в бок,
И летит она из сени в сень,
Трепеща тревогой и страхом,
И хищной пастью
Видится ей каждый задетый куст.

35 День и ночь и новое утро
Носилась Анджелика, не зная, где,
И опомнилась в ласковой дубраве,
Шелестящей под веющим зефиром,
А вокруг журчали два ручья,
Обновляя и лелея мураву,
Неспешными струйками меж круглых камешков
Сладкие разливая созвучия.

36 Здесь-то, полагая себя
В безопасной дали от Ринальда,
Рассудила она отдохнуть
От томящего пути и палящего лета,
И нисходит в цветы, и пускает в травы
От узды избавленного коня,
И он бродит над светлыми волнами,
Где свежею муравою пышны берега.

37 Видит она рядом купу шиповника
В цветущих ветвях и румяных розах
Над зеркалом чистой влаги,
Тенистыми дубами укрытую от полдня,
В глубине своей вместившую
Прохладный приют меж густых теней, —
Так свились там ветки и листья,
Что не мог проникнуть ни луч, ни взгляд.

38 Нежные травы
Там сплетались в ложе, маня вздохнуть, —
И красавица
Там садится, ложится, засыпает, —
Как вдруг
Звук копыт разрывает недолгий ее сон;
И, приподнявшись неслышно,
Видит она у реки рыцаря в латах.

39 Друг ли он? враг ли он?
Сердцем зыблясь меж надеждой и страхом,
Не дыша,
Ждет красавица, что с нею станется.
А рыцарь спускается к берегу,
На ладонь опускает голову,
В тяжкой думе
Недвижимый, как каменная скала.

40 Не час и не два
Скорбный рыцарь не подымал лица,
А потом
Голосом, перехваченным вздохами,
Томные изливает он сетованья.
От которых дрогнул бы камень и смягчился тигр.
Щеки его были, как два ручья,
Грудь — как Этна.

41 «Ах, жестокая дума, лед и пламень моей души
(Так сказал он), ты грызешь меня и точишь!
Что мне делать? Пришел я слишком поздно,
А другой доспешил уже до плода:
Я добился только слова, только взгляда,
А другой стяжал всю добычу.
Ни цветка, ни плода мне на долю, —
Отчего же все о ней крушится сердце?

42 Девушка подобна розе — [15]
В саду, на родимой ветке,
В беспечном, уединенном,
Безопасной от пастуха и стада:
Нежный ветер и роса рассвета
И земля и влага к ней благосклонны;
Только те, кто влюблены и любимы,
На груди и в кудрях ее лелеют;

43 Но едва сорвется
С зеленого стебля материнской ветви —
И красу, и прелесть, и славу пред людьми и богом —
Все она теряет.
Девушка, отдавши другому
Тот цветок, что лучше света и жизни, —
Уже ничто
Для иных сердец, о ней пылавших.

44 Для иных — ничто,
А единым, кому далась она, — любима?!
Ах, судьбина немилостивая и злая:
Другим — торжество, а мне — изнеможенье?
Мне ли она не милее всех,
Мне ли с ней расстаться, как с душою?
Лучше пусть иссякнет моя жизнь,
Если я не в праве любить прекрасную!»

45 Если спросите, кто он был, [16]
Проливавший эти слезы над рекою,
Я скажу вам — это был Сакрипант,
Царь Черкесский и труженик страсти;
И добавлю — только любовь
Есть виною его терзанья.
Он был в сонме влюбленных в Анджелику,
И теперь она его признала.

46 От восточного предела к закатному
Вела рыцаря его любовь.
Он услышал в Индии (с какою болью!),
Что она за Роландом ушла на запад;
И узнал во Франции: император
Наложил на красавицу запрет,
Чтоб сберечь ее лучшему поборнику
Франкских лилий против черных мавров.

47 Он пришел в королевский стан,
Он услышал о битве, плачевной Карлу,
Искал следов Анджелики,
И доселе не мог сыскать.
Новое это горе
Умножило его страстную муку,
И слова его стенаний могли бы
Тронуть солнце на небесной тропе.

48 И вот тут-то,
Между тем, как он сетует и страждет,
И очи его — жарких два потока,
И речи его нет нужды пересказывать, —
Своенравная его судьбина
Их доносит до слуха Анджелики.
Так в час, так в миг
Больше достигается, чем в тысячу лет!

49 Чутко ловила красавица
Слова и вздохи
Неизбывной его любви.
Не впервые она это слышала,
Но, тверда и холодна, как камень,
Не склонялась до жалости,
Гнушаясь всеми,
Никого не почитая ее достойным.

50 Лишь здесь, одна, в лесу —
В нем она увидела провожатого.
Ведь в воде по горло,
Лишь упрямец не закричит о помощи.
Упустив случай,
Где найти ей защитника надежнее?
Знала она давно и долго:
Всех любивших ей вернее был этот царь.

51 Впрочем, не о том она думала,
Чтоб из гложущих мук изнять влюбленного,
И былую боль
Вожделенною воздать ему радостью —
Нет: обманную выдумку сплетает она в уме —
Лишь столько внушить ему йадежды,
Чтобы нынче он послужил ей,
А там вновь она станет горда и тверда.

52 И вот из густых кустов, [17]
Прекрасная и нежданная,
Как на сцене
Диана или Венера из рощи или из грота,
Является она со словами:
«Мир тебе! Ниспошли тебя Всевышний
Быть защитником нашей чести;
А что ложно обо мне ты думал — забудь!»

53 Никогда так изумленно и радостно
Мать на сына не вскидывала глаз,
Оплакав его, как мертвого,
При вести, что не вернулся он с полком, —
Как изумленно, как радостно
Взвидел растерявшийся сарацин
Царский ее вид, нежную ее повадку
И поистине ангельское лицо.

54 Полный нежности и страсти, спешит он
К своей даме, к своей богине,
А она обвивает ему шею,
Как не стала бы, верно, в своем Катае.
Он при ней, и летит ее душа
В отчий край, в родные приюты,
И вновь в ней жива надежда
Воротиться в свой разубранный терем.