Лудовико Ариосто - Неистовый Роланд. Песни I–XXV

20 Не дивитесь, государь мой, [28]
Что так быстро Ринальд овладел конем,
Столько дней догоняв его напрасно,
И не могши дотянуться до повода.
У коня был человечий ум,
И не зря он несся в такие дали,
А затем, чтобы привести господина
К даме, о которой так громко тот страдал.

21 Ускользнувшую из Наимова шатра [29]
Уследил Анджелику скакун —
В тот час без седока,
Ибо рыцарь сошел с его седла
На тот самый бой,
Где равно были неистовы Ринальд и Руджьер;
И с тех пор не сбивался наш конь с ее следов
В жажде воротить ее влюбленному.

22 Чтоб его завлечь в ее места,
Он маячил ему в долгом лесу,
А вскочить в седло не давал,
Чтобы тот не своротил его с дороги.
Это он
К ней доставил Ринальда и раз и два,
И напрасно: встал на пути
Один раз Феррагус, а другой раз — черкес.

23 А теперь и он поверил демону,
Сбившему Ринальда на мнимый путь,
И понес свою конскую службу,
Как всегда, и твердо и послушно.
Ринальд шпорит коня к Парижу
Жгут его гнев и страсть,
И не то, что конь,
А и ветер ему кажется медленным.

24 Чтоб сойтись с Англантским героем,
Даже ночью он не хочет привала —
Столько веры в нем в пустые слова
Вестника лукавого чародейства.
Так он скачет от зари до зари,
И вот перед ним открылись
Те места, куда бедствующий Карл
Свел остаток пораженного воинства.

25 В ожидании боя и осады
От ливийского короля,
Он спешил скликать храбрых и отважных,
Крепить вал, рыть ров;
Ничего не упускал император
Сильного к обороне,
И решил он призвать к себе из Англии
Новый люд для нового стана,

26 С новой ратью выйти на брань,
Перебросить жребий битвенной удачи, —
И Ринальда он тотчас шлет в Британию,
В ту, что нынче — английский край.
Сетует паладин —
Не из неприязни к той земле,
А с досады, что Карл его торопит
И ни дня не дает ему промедлить.

27 Недоволен, как никогда,
Был Ринальд, которому отказывали
Искать светлый лик
Той, что вынула ему душу из тела.
Но, покорный Карлу,
Тотчас он тронулся в путь,
В несколько часов приспел в Кале,
В тот же день взошел на корабль,

28 Кормчим наперекор
Выплыл в море, чтоб скорее вернуться, —
А море было смутным и шумным
И зримо грозило грозою,
И вот вознегодовавший
Ветер вздыбил злобную бурю,
Валами со всех сторон
Охлестывая по самую мачту.

29 Быстро моряки
Свивают широкие паруса,
Чтоб вернуться к пристани,
Откуда в недобрый отчалили они час;
Но «Нет! — свирепеет ветер, —
Не к лицу мне ваше своеволье!» —
И ревет, и свищет, и грозит крушеньем,
Если поплывут не по его гону.

30 То в корму, то в нос
Бьет неистовый все круче и круче;
Мечется корабль на малых парусах,
И его несет в открытое море…
Но как должен я выплесть
Из разных нитей — разную ткань,
То покину я Ринальда на волнуемой корме,
А вернусь к сестре его Брадаманте.

31 Это та знаменитая дева, [30]
От которой пал Сакрипант,
Достойная сестра своего брата,
Дочь Амона и герцогини Беатрисы.
Ее мощь и пыл
Были столь же любы Карлу и франкам
(Есть ли выше хвала?),
Как прославленная доблесть Ринальда.

32 А влюблен в нее был герой, [31]
Рожденный от Руджьерова семени
Злополучной Аголантовой дочерью;
Вместе с маврами пришел он за их царем.
И он не был отвергнут, в сердце девы
Не медвежья текла кровь и не львиная;
Но один лишь раз им дозволила судьба
Увидеться и перемолвиться.

33 И теперь Брадаманта искала милого
Своего Руджьера, сына Руджьера,
Без единого спутника в путях,
Но спокойна, как с тысячною стражей.
И вот,
Бросивши черкеса в грязь лицом,
Миновала она лес, а за лесом горный кряж,
И выехала к дивному источнику.

34 Он струился среди чистого луга
В сени древних тенистых деревьев,
Добрым шелестом звавших путников
Здесь испить и здесь отдохнуть;
А зеленый холм по левую руку
Их хранил от полуденного зноя.
Но, оглядевшись вокруг ясными очами,
Вдруг заметила воительница рыцаря.

35 Он сидел под лиственной сенью
На зеленом, белом, желтом, красном,
Один, безмолвен, задумчив
Над прозрачно льющеюся струею;
Щит и шлем висели на ветке бука,
Конь стоял, привязан к стволу;
Очи долу, влажные взоры,
Все являло томность и скорбь.

36 Общее людское желанье
Слышать новое о чужих заботах
Побуждает девушку спросить,
Отчего он, рыцарь, так печален?
И тот не остался скрытен
Пред учтивой просьбой
И достойным облцком той,
В ком увидел он юнца-удальца.

37 «Сударь (так он начал), я держал мой путь [32]
С пешими моими и конными
В императорский стан, где на выходе из гор
Карл Великий ждал напасть на Марсилия;
И со мною была юная красавица,
О которой пылало мое сердце.
Но у города Родонны нам предстал
Латный воин на крылатом коне;

38 Смертный ли, адское ли исчадье,
Но, завидев прекрасную мою милую,
Он, как хищник,
Соколом на дичь,
Пал, взлетел, и в единое мгновенье
Трепетная была в его руках.
Не успел я вспомниться,
Как лишь крик моей дамы слышался с высоты.

39 Так разбойный коршун
У курицы умыкает цыпленочка,
А она вне себя, недоглядевши,
Тщетным криком кудахчет ему вслед.
Как мне было догонять похитителя?
Я в горах, везде отвесные кручи,
Конь устал и еле двигает ноги
По мучительным каменьям трудных троп.

40 Мне казалось, было бы легче,
Чтобы сердце мне вырвали из-под ребер!
Я оставил моих бойцов
Без вождя продолжать свой путь,
А сам, путеводимый Любовью,
По откосам; где было способнее,
Стал держать туда, куда хищник унес
Мой покой и мою утеху.

41 Шесть дней я шёл от зари до зари
По кручам и склонам, чуждым и грозным,
Без дорог, без троп,
Без следа ноги человечьей, —
И пришел в заброшенный дикий дол
Меж каменных гор и черных берлог,
И там был утес, а на утесе замок,
Неприступный, крепкий и дивно прекрасный.

42 Издали сиял он, как пламя,
Не кирпичным был он и не мраморным;
А как ближе подошел я к его сиянью,
Он предстал еще чудесней и прекрасней.
После я узнал: это работные демоны,
Повинуясь заклятьям и куреньям,
Возвели эти стены из булатной стали,
Кованой в аду и каленой в Стиксе.