Лудовико Ариосто - Неистовый Роланд. Песни I–XXV

79 Эта влага, этот тайный яд,
Любящего неволящий к ненависти
Омрачает ясные очи
Анджелики, завидевшей Ринальда, —
И дрожащим стоном, с плачевным ликом
Заклинает она Сакрипанта
Не ждать подступающего героя,
А бежать и спасти ее от плена.

80 «Неужели, — молвит черкешенин, — [25]
Неужели мне так мало веры,
Что я вовсе нехорош и негож
Оберечь вас от вашего гонителя?
Неужели у вас уже не в памяти
И Альбракка, и битвенная ночь,
Где один, без лат,
Был щитом я вам от толп Агрикана?»

81 Та молчит, не зная, как быть,
В страхе видя, что Ринальд уже на подступе
И уж издали грозит сарацину,
Потому что узнал под ним коня
И узнал тот ангельский лик,
От которого сердце его в пламени, —
Но что стало меж двумя гордецами,
Я скажу вам в следующей песне.

1 Ах, неправедный Амор, почему
Так часто не смыкаются наши желанья?
Почему, вероломный, тебе любо
Видеть несогласие меж сердец?
Ты от легкого чистого ручья
Гонишь меня в темную пучину —
От той, к кому рвется моя любовь,
Шлешь любить ту, которой я противен.

2 Чрез тебя и Ринальду мила Анджелика,
А он ей и мерзок и отвратен;
А когда она его, любуясь, любила,
Это он отвечал ей черной ненавистью.
Как он мучитсяо том, как жалеет!
Воздалось ему мерой за меру —
Она так его теперь гнушается,
Что ей смерть желанней, чем он.

3 Ринальд горделиво кричит черкесу:
«Прочь с коня моего, разбойник!
Я терпеть не привык:
Кто возьмет у меня мое — поплатится!
И девицу я тебе не оставлю —
Это был бы грех:
И добрый конь и прекрасная дама —
Не для такого разбойника, как ты!»

4 «Лжешь, что я разбойник, — [26]
С той же спесью кричит черкес. —
О тебе такая молва,
Что ты сам разбойник куда похлеще!
Попытаем же, кто достойней
И красавицы и коня, —
Ибо я в одном с тобой един:
Что прекрасней ее нет в целом свете».

5 Как зубастые два пса
Из-за зависти или иной вражды
Сходятся, скрежеща
И кося глазами, красными, как угли,
Чтоб с хриплым рыком и шерстью дыбом
Вонзить друг в друга яростные клыки, —
Так от криков и попреков к клинкам
Шли черкес и сын Амона Клермонтского.

6 Один пеш, другой вскачь —
Но от этого лучше ли сарацину?
Ничуть: едва ль
Не бессильней он несвычного отрока:
Природному повинуясь чутью,
Конь Баярд не хотел задеть хозяина,
И не мог черкес ни шпорой, ни поводом
Ни на шаг его двинуть, куда хотел.

7 Он его гонит, а тот встает;
Он ему «Стой!», а тот в рысь и вскачь;
Нагибает голову между ног,
Бьет копытом, играет хребтом;
Видит басурман,
Что не время укрощать своенравного,
Опирается на луку,
Привстает и соскакивает о левый бок.

8 Как избавился он легким прыжком
От Баярдова упрямого бешенства,
Так и началась
Эта славная схватка лихих двух рыцарей.
Меч звенит о меч, то вверх, то вниз, —
Млат Вулкана и тот не так быстр
В дымной пещере
Над ковальней, где куют перун Юпитеру.

9 То с размаху, то в упор, а то с хитростью —
По ударам видно искусников игры;
То они распрямятся, то сожмутся,
То прикроют себя, то приоткроют,
То надвинутся, то отступят,
Отразят, уклонятся,
Идут по кругу, —
Где один отшагнет, тут же встанет другой.

10 Вот, вскинув меч, [27]
Рушится Ринальд на Сакрипанта;
Тот подставляет щит —
Костяной под пластом каленой стали;
Меч Фусберт врубается в его толщь,
Гулом отзывается лес,
Сталь и кость разлетаются, как льдинка,
И стоит сарацин с онемелою рукой.

11 Как увидела боязливая красавица
Этот ярый крушительный удар,
Искажается красота ее страхом,
Как у жертвы, когда близится казнь,
И она не желает медлить,
Чтоб не стать добычей Ринальда —
Того Ринальда,
Что противен ей так, как она ему мила.

12 Повернув коня,
Она гонит его трудною тропой в гущу леса,
Поминутно оборачиваясь, бледна,
Словно уже Ринальд у нее за плечами.
Недолго так проскакав,
Встречает она в лесной лощине
Отшельника, богомольного и кроткого,
С длинною до пояса бородой.

13 Исхудалый годами поста,
Медленно он ехал на ослике,
И, казалось, душа в его лице
Являла уединенную ясность.
Пред нежным обликом
Девушки, представшей на его пути,
Хоть давно увядший и немощный,
Дрогнул он любовным состраданием.

14 А она его спрашивает,
Где есть путь ей к морю и к пристани
Она хочет покинуть Францию
И не слышать даже имени Ринальда.
Наш чернец умел волхвовать:
Ободряющим словом
Он сулит ей избавление от невзгод
И протягивает руку к своей суме.

15 Достает он книгу, а книга была волшебная:
Чуть прочел он в ней первый лист,
Как явился дух в обличье прислужника
И покорно внял его веленьям:
Связан писаным словом,
В тот понесся он лес, где лицом к лицу
Не давали друг другу спуску наши рыцари,
И отважно бросился между ними.

16 «Ради бога! — вскричал он, — скажите мне:
Если даже кто кого из вас зарежет,
Что вам проку
От надсады такой борьбы,
Если граф Роланд без спора и боя,
Не прорвав ни одной кольчуги,
Нынче мчит в Париж
Ту красавицу, за которую вы бьетесь?

17 Я Роланда повстречал за версту,
Он скакал с Анджеликою в Париж,
Тешась и смеясь,
Что ваш спор останется без награды.
Так не лучше ли,
Пока близко, пуститься им вслед,
Ибо где ни где, а в Париже
Он не даст вам на нее и взглянуть».

18 Видели бы вы,
Как смешались омраченные поединщики,
Как корили они себя: где глаза их и ум,
Что они вдались в обман сопернику?
Но вот храбрый Ринальд шагает к коню,
Дышит жаром, и бешена его клятва:
Если только настигнет он Роланда —
Вырвет сердце у него из груди.

19 Он подходит к Баярду.
И вскидывается в седло, и пускается вскачь,
Не сказав «прости», не позвав за седло
Пешего, оставшегося в чаще.
Ярый конь под хозяйскими шпорами
Все крушит и сносит на бегу —
Ни рвы, ни реки, ни скалы, ни сучья
Не своротят его с пути.