Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Исландские саги. Ирландский эпос

В основе этой саги лежит предание об историческом событии — трагической смерти короля Муйрхертаха, правившего в VI веке. Эпическое предание, сложившееся, без сомнения, вскоре после смерти короля, рано подверглось ряду видоизменений. Сначала оно окрасилось чертами языческой, сказочной фантастики путем введения образа феи-сиды, волшебницы Син. Затем, попав в руки монахов, оно подверглось наивной христианизации, с привнесением соответствующей морали. В частности, конец саги, искажающий ее первоначальный смысл и забавный своей наивной искусственностью, явно присочинен монахами. Попытка различить эти последовательные напластования и определить историческое ядро сказания, равно как и первоначальную его форму, сделана мною в статье ("Ирландская сага о смерти короля Муйрхертаха, сына Эрк» в «Записках Неофилологического общества», вып. VIII. СПб., 1914).

Повесть эта — один из характерных примеров кельтских «легенд любви и смерти» с их живописной фантастикой и захватывающим трагизмом. Сохранившаяся ее версия содержится в рукописи XIV–XV веков, но, судя по языку, она сложилась уже в XI веке.

Эта сага — также один из вариантов сказания о посещении смертным «блаженной страны». Обитатели ее, сиды, заманивают к себе героя хитростью, чтобы затем отпустить обратно, наградив ценными, чудесными дарами. В отличие от «Плавания Брала», «Болезни Кухулина», здесь почти вовсе не дано самого описания чудесной страны. Весь интерес саги основан на психологическом драматизме, на эффекте смены скорби радостью, жестокого лишения — прекрасной наградой.

В этой саге пространно разработана та же тема плавания в чудесную страну, что и в «Плавании Брана». Но состав ее — весьма сложного происхождения. Ясно проступают христианские элементы, как, например, рассуждения о грехе (гл. VI), образы анахоретов (гл. IX и X), мораль прощения врагам (гл. XI) и т. д. Однако все это, несомненно, позднейшие наслоения, основа же сказания — древнеязыческая, как видно из встречающихся несколько раз образов блаженной страны или острова женщин (особенно в гл. VIII). Равным образом наслоениями являются черты, заимствованные из античности и своебразно преломившиеся в ирландской фантазии, как, например, Циклоп (гл. VII) или птица Феникс (гл. IX).

Но был еще один источник фантастики в этой саге. Ирландские отшельники VII–VIII веков в поисках необитаемых земель предпринимали в своих хрупких курахах далекие плавания по океану на запад, добираясь до берегов Америки, и впечатления от странных людей и необыкновенной фауны, встречаемых ими, могли отразиться в этих рассказах.

Автор этой осложненной версии, назвавший в конце свое имя Айд Светлый, мудрый поэт Ирландии, проявил здесь большую начитанность: он дважды цитирует Вергилия, заимствует кое-что из латинской легенды «Плавание Брендана» и т. п. Он сочинил (вернее, переработал) эту сагу в X веке. Но более простая и, без сомнения, менее христианизованная версия ее существовала, по некоторым данным, уже в VII веке, если не раньше. Композиция саги — весьма свободная: эпизоды, то контрастирующие, то дополняющие друг друга, изобилуют повторениями. Но в этой наивной бессвязности рассказа есть своя прелесть: она превосходно передает чувство беспомощности путников, носимых судьбою по волнам беспредельного и жуткого, полного диковин океана.

Сага эта, принадлежащая к числу наиболее популярных в Ирландии, известна лишь в списках не старше XVII века, но содержит в себе гораздо более древние части, относящиеся еще к X веку. Она, однако, оказалась рано захваченной процессом разложения в богатырскую, а частично бытовую сказку, разрушившим как ее героический, так и возвышенно-сентиментальный элемент ради чистой авантюрности и игры причудливой фантазии.

Особый интерес саги определяется тем, что, по мнению многих исследователей, она является первоисточником знаменитого средневекового сказания о трагической любви Тристана и Изольды, с которым она действительно представляет много разительных аналогий.

Хакон Воспитанник Адальстейна — норвежский король около 945 — около 960 гг.

Суриадаль — долина на западе Норвегии.

Нордмёре — область на западе Норвегии.

…бери себе тот, что лучше режет! — Отдавая Торкелю лучший меч. Гнели тем самым дает понять, что Торкель, как старший брат, должен был бы отомстить соблазнителю сестры.

И пусть один стоит позади другого… — намек на непристойную ситуацию и тем самым высшее оскорбление.

Гест, сын Оддлейва — знаменитый мудрец и толкователь сноп, упоминаемый во многих «сагах об исландцах», особенно в «Саге о людях из Лососьей Долины».

Вот идут они на самую стрелку косы и вырезают длинный пласт дерна… — То, что следует далее, это классическое описание обряда заключения побратимства.

Вик — местность на юге Норвегии.

Харальд Серый Плащ — норвежский король около 960 — около 965 гг.

Хёрдаланд — область на юго-западе Норвегии.

Взбьёрг — Виборг, в Ютландии.

…ты навряд ли стала бы просить меня об этом, если бы надо было кроить рубашку для моего брата Вестейна. — Ауд этим намекает на любовную связь между Асгерд и Вестейном (то, что женщина шьет рубашку мужчине, считалось показателем такой связи).

Слышу слова ужасные! Слышу слова роковые! Слышу слова, чреватые гибелью одного или многих! — Вероятно, это цитата из какого-то стихотворного произведения.

Предзимние дни — первые три дня зимы.

Хель — подземное царство мертвых и великанша-повелительница этого царства. Обычай обувать покойного в башмаки Хель нигде больше но упоминается.

Вальгалла — жилище Одина.

Нож обнаживший — воин, в данном случае — Торкель.

Лина льна — женщина, в данном случае — Ауд.

ливень ланит — слезы.

Сива злата — женщина [Сив(а) — имя богини].

Фригга перины змея — женщина (перина змея — золото, Фригга — имя богини).

Скёгуль злата — то же (Скёгуль — имя валькирии).

Властитель сечи — воин, то есть Гисли.

тополь вепря потока — то же, то есть Торгрим (вепрь потока — корабль).