Лопе де Вега - Том 5

Вы уже
Видите сеньора Мендо.

Дон Энрике де Миранда,
Крестный первенца (да будет
Герцогом он Мантуанским),
Просит, чтобы вы послали
Двух-трех слуг принять подарки,
Предназначенные им
Для прекрасной роженицы.

Передать прошу сеньору:
Крестным в доме у меня
Будет мой слуга Хилоте,
Что пасет моих овец,
А свои подарки может
Дон Энрике де Миранда
При себе оставить.

Боже!
Что за грубость!

Поспешу
Передать сеньору это.

В добрый час. А вам, сеньор,
Надо знать, что с той поры,
Как преподношеньем Евы
Был Адам в раю обманут,
Ей в отместку мы охотно
То и дело искушаем
Женщин теми же дарами.

Темным вы родились, Мендо,
И таким же темным вы
И умрете.

Будьте сами
Умным в доме у себя,
Как в своем я безрассуден.

Ума не приложу, как Леонардо
Из дома выманить, чтоб повидаться
С моей Эльвирой.

Я опередил
Твои желанья, пригласив его
Со мною на ночь в горы на охоту.
И так как ты, кузен мой дон Фернандо,
Родился под счастливою звездою,
То с превеликой радостью он тотчас
На это согласился.

Обними
Меня пять тысяч раз.

Какая ночь
Счастливца ждет, тогда как я, несчастный,
Ревнивца развлекая, должен буду
Скучать и зябнуть, более далекий
От радостей любви, чем антиподы
От жителей Европы!

Неудачен
Был твой маневр. Красавица не хочет,
Чтоб стал ты крестным первенца ее.

Надеюсь с божьей помощью смягчить
Крестьянки сердце способом иным.

Каким, однако?

Бархатной мантильей,
Обшитою парчой. В угоду мне
Твоя Эльвира выдаст мой подарок
За собственный. Мы этим усыпим
Мужичью подозрительность, а там
Пора придет — и тайну наконец
Узнает несравненная Антона,
Столь для меня желанная и столь же
Оберегаемая неусыпно…

Тем варваром, что хоть и не собака
На сене, но ее собрат достойный.
Залезть в хозяйский сад чужим не даст
Кто сам полакомиться в нем горазд.

Пусть к доброму концу идет
Счастливо начатое дело
И то, что днесь всего лишь тело,
Живую душу обретет,
Когда святой обряд крещенья
Свершат.

Не спятил ли наш дед
С ума?

Еще, пожалуй, нет.

Гляди, в каком он упоенье!

Вот залопочет в первый раз
Мальчишка, булькая губами:
«Де… Деда!» Тут-то вверх ногами
Захочет дед пуститься в пляс,
А я хочу совсем другого:
Чтоб день настал, когда вдвоем
С тобою в церковь мы пойдем,
И там об Аврааме слово
Священник наш средь тишины
Произнесет.

Все в божьей воле!
Зачем спешить мне?

Плох я, что ли?
Огнем горят на мне штаны.

Они — как солнце!

Обожжешься?

Хоть небо в облаках, ты все ж
Их полог, словно Зевс, прорвешь
И золотым дождем прольешься.

Вот в церковь крестные пошли.

Какая грустная картина:
Блистательному дворянину
И знатной даме предпочли
Ничтожных слуг!

И, несомненно,
На этом настоял супруг
Антоны.

Значит, Мендо вдруг
Принудил моего кузена
Почтительным и робким стать?
Лишь на себя тогда досадуй,
Но знай: любовные услады
Не суждено тебе вкушать.
Моя ж настойчивость заставит
Законника покинуть дом.
Умчась с тобой, он ночью в нем
Свое сокровище оставит,
Хоть и весьма им дорожит.
А был бы робким я, то вскоре
Разбились бы, как волны моря,
Мои желанья о гранит.
Поверь: приветливо встречают
Гостей, коль в доме торжество.
Ведь каждый рад, когда его
Со счастьем люди поздравляют.
Умилостивить может вдруг
Хозяйку гость, столь именитый.
Иди к ней! Иль себя вини ты,
Что счастье выпустил из рук.

Да, правда. На плечах готова
Удача смельчака нести,
Но разве может повезти
Тому, кто робости оковы
Влачит повсюду за собой?
Я отправляюсь на крестины.

Любовь твоей отваге львиной
Послужит верною звездой.

Весь розовый он, как цветок.

Скорее бархатисто-алый…
Ведь жизнь гвоздика даровала
Ему — твой это лепесток!
Навел наряд твой роженицы
На мысль…

Какую?

Стыдно мне…

Вот как! Такую, что жене
Румянцем бы пришлось залиться?

Уж так наряд тебе к лицу,
Что, право, нечего бояться
Еще раз в нем покрасоваться
На радость мужу и отцу.
Ведь говорят: вновь обращенный
Усердствует сильней других.

Сказался вновь в словах твоих
Крестьянский дух неугомонный:
Как жаждет горсточку зерна
Он превратить в мешки с мукою
И гроздий кровью золотою
Наполнить бочки дополна,
Так и взрастить детишек хочет
Он столько, сколько в улье пчел.

Хоть труд крестьянина тяжел,
Он об одном всегда хлопочет:
Достаток в доме должен быть,
А где достаток, там и дети,
Чтоб было для кого нам в клети
И сыр, и хлеб, и мед хранить.
Лишь бедняков знобит и летом
При мысли, как зимой дрожат
Их дети. Ну, а я богат
И в силах…