Алигьери Данте - Божественная комедия в цитатах и афоризмах

Затем, чтоб Он в единстве засверкал!»

«Мы там, где правит Дух, какому нет
Предела… Не затем, чтоб сделать шире
Границы блага, свой усилить свет,

Сказав: «Смотри, я существую в мире», —
Взошла сюда Предвечная Любовь,
Чьи вольные усилья сотворили

И девять этих ангельских чинов.
В ней вечно билось творчество живое;
Ей даже хаос не сковал оков.

Дух, форма и материя, по воле
Творца совпав, – в совместном столь
смелы,
Сколь не были в отдельности дотоле».

Значенья не имеет расстоянье
В тех небесах, где управляет Бог
И где земных законов нет влиянья.

Нам сердцевину открывал цветок —
Златая роза, – и струил чудесный,
Сладчайший запах каждый лепесток,

И воспарял высокий гимн Небесный —
Создателю священная хвала
От просветленной рати бестелесной.

О, Божий Свет, укоротивший срок,
Дабы явить мне ликованье Рая!
Дай силу мне воспеть сих благ исток.

Лишь тех, кто полон счастья, созерцая
Творца, – ты избираешь среди нас.

Как пчелы, что к цветам стремятся вновь,
Туда, где мед для ульев собирают, —
Так души, покружив и сняв улов,

В мерцающих высотах исчезают,
Летя в Обитель благ и тишины,
Где около Творца они сияют.

Их лики лучезарности полны,
Из золота их крылья и светлее
Снегов тела их дивной белизны.

Когда они, в сиянье неба рея,
Спускались по ступеням, то, влеком
К ним, дух мой замирал благоговея.

Как утром на востоке свет намного
Сильнее, чем на западе, – так там.
Куда я взглядом проложил дорогу,

Жар Точки лучезарной расцветал:
Была всех ярче горняя денница.

Но мне лишь Та внушала восхищенье,
Которая прекрасней всех была.

Когда б родник живого вдохновенья
Кристальный я в груди своей таил,
То и тогда б столь дивное виденье

Воспеть не смог бы…

Парил венцом из белоснежных роз
Небесных ратей сонм в лучах сияний:
Их кровью сочетал с Собой Христос.

Я видел славословящих созданий,
Что из величья черпают любовь
И силу для безгрешных ликований.

Как пчелы, что к цветам стремятся вновь,

Туда, где мед для ульев собирают, —
Так души, покружив и сняв улов,

В мерцающих высотах исчезают,
Летя в Обитель благ и тишины,
Где около Творца они сияют.

Жар Точки лучезарной расцветал:
Была всех ярче горняя денница.
Как небосвод порой бывает ал

Там, где должна явиться колесница
(Которой Фаэтону суждено
Недолго править и с небес свалиться).

Но мне лишь Та внушала восхищенье,
Которая прекрасней всех была.

Когда б родник живого вдохновенья
Кристальный я в груди своей таил,
То и тогда б столь дивное виденье

Воспеть не смог бы…

«Теперь же, сын мой, устреми свой взгляд
На Ту, что схожа ликом и сияньем
С Христом… Когда б усилился стократ

Свет ярких звезд в немеркнущем слиянье,
То и тогда бы этот дивный Лик
Светлее был. В блаженном созерцанье

К нему я взором страждущим приник».

Мы к Пралюбви нетленной обратим,
О сын мой, взоры, что горят столь страстно,

Чтоб высшему огню, сроднившись с ним,
Глаза твои привыкли постепенно,
И был ты принят им, а не гоним.

Так вознесем мольбы свои к Блаженной
Царице, и Она дарует знак,
Что ты любезен Ей душой смиренной!»

И понял я, что этот Высший Свет
Есть Истина. Но, что передо мною

Открылось, рассказать не в силах.
Нет Гармонии меж просветленным зреньем
И языком земным. Лишь бледный след

В душе остался, словно впечатленье
От сна, что позабыт давным-давно.

Я видел образ, яркий и нетленный,

Предвечного, Чья неземная власть
Меня отныне каждое мгновенье
Дарами Блага насыщает всласть.

О, как в одном сумели сочетаться
Священный круг и человека лик?
Нет, сам я не сумел бы догадаться:

Был крыл моих размах не столь велик.
И вот тогда, подумав: «Не оставит», —
Я к той Любви Божественной приник,

Что звездами, Луной и Солнцем правит.