Эдит Гамильтон - Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Могущественный этот род преследовали несчастья, и главной причиной всех бед считался его основатель — лидийский царь Тантал, сурово наказанный за свое чудовищное злодеяние. Однако понесенным возмездием дело не кончилось. Порожденное Танталом зло не погибло вместе с ним. Потомки царя тоже совершали страшные преступления и получали за них заслуженную кару. Над всем родом словно тяготело проклятье, заставлявшее мужчин против собственной воли творить зло, обрекая на страдания и гибель всех — и виновных, и невиновных.

Тантал был сыном Зевса. Боги чтили его больше всех остальных смертных сыновей Громовержца и приглашали на свои пиры, где угощали нектаром и амброзией, которую, кроме него, вкушали только небожители. Более того, они принимали ответные приглашения и снисходили до пиров у него во дворце. Тантал же отплатил за эту благосклонность злодеянием настолько немыслимым, что ни один поэт даже не пытался найти объяснение его поступку. Царь убил своего единственного сына Пелопа, сварил в большом котле и подал богам на пиршественный стол. Судя по всему, им овладела такая жгучая зависть и ненависть к богам, что в стремлении выставить их людоедами он не пожалел собственного сына. Возможно, он хотел самым отвратительным и скандальным способом показать, как легко провести грозных олимпийцев, перед которыми все преклоняются и благоговеют. В своей непомерной заносчивости и презрении к богам он даже представить себе не мог, что его гости догадаются, чем их потчуют.

Он просчитался. Олимпийцы знали все. Отвергнув угощение, они напустились на устроителя этого жуткого пира. Его нужно наказать так, решили они, чтобы впредь ни один человек, узнав о постигшей этого святотатца каре, даже думать не смел оскорбить богов. И они обрекли его на вечные муки в преисподней. Стоя по горло в воде, Тантал не мог утолить невыносимую жажду, потому что, едва он наклонял голову, вода тотчас уходила, а когда выпрямлялся, прибывала снова. Над ним низко висели ветви, усыпанные сочными плодами — грушами, гранатами, румяными яблоками, сладким инжиром, но, только Тантал протягивал руку, ветер поднимал ветви высоко вверх, не позволяя даже прикоснуться к ним. Танталу суждено было до скончания веков страдать от жгучей жажды и нестерпимого голода в окружении недосягаемого изобилия.

Сына Тантала, Пелопа, боги вернули к жизни, но плечо ему пришлось изготовить из слоновой кости. Какая-то из богинь, по одним преданиям Деметра, по другим — Фетида, задумавшись, отведала ненароком жуткое угощение Тантала, поэтому, когда Пелопа собирали по кускам, не хватило плеча. Судя по всему, этот страшный сюжет дошел до нас в своем первозданном, архаичном виде, ничуть не смягченным. У более поздних поколений греков он вызывал неприязнь. Пиндар называл его «сказанием, испещренным вымыслами, вводящим в обман».

Как бы то ни было, дальнейшая судьба Пелопа сложилась благополучно. Он, единственный из потомков Тантала, избежал ужасной судьбы. Пелоп был счастлив в браке, хотя посватался к опасной особе, царевне Гипподамии, погубившей немало претендентов на ее руку. По правде говоря, истинной виновницей их гибели была не она сама, а ее отец. У царя имелась пара чудесных коней, подаренных ему Аресом и, разумеется, обгонявших любых земных скакунов. Не желая выдавать дочь замуж [276] Эномаю было предсказано, что он умрет из-за будущего зятя. Царь действительно погиб, состязаясь с Пелопом. — Прим. ред. , царь заставлял всех ее женихов состязаться с ним в гонке на колесницах. Наградой за победу была объявлена женитьба на Гипподамии, расплатой за поражение — смерть. Эти состязания стоили жизни многим отчаянным храбрецам. Тем не менее Пелоп отважился. Кони у него были надежные — подарок его покровителя Посейдона, и гонку смельчак выиграл. Однако есть и другая версия, в которой победа была заслугой не столько Посейдоновых коней, сколько Гипподамии. Царевна, либо влюбившись в Пелопа, либо решив положить конец кровопролитию, подкупила отцовского возничего Миртила. Тот вынул у царской колесницы чеки, удерживавшие колеса на оси, и Пелоп без труда обогнал соперника. Некоторое время спустя Миртил погиб от руки Пелопа [277] Пелоп хотел избавиться от свидетеля его не совсем честной победы и сбросил Миртила в море. — Прим. ред. , успев проклясть его перед смертью. Некоторые авторы именно в этом проклятии видели причину несчастий, одолевших царский род. Но большинство других утверждали со всем на то основанием, что своих потомков на бесконечные беды обрек нечестивец Тантал.

Самая страшная участь постигла дочь Тантала Ниобу. Впрочем, поначалу могло показаться, что боги взялись устроить ей такую же завидную судьбу, как ее брату Пелопу. Как и он, Ниоба была счастлива в браке. Ее мужем стал сын Зевса Амфион, непревзойденный музыкант, который вместе со своим братом-близнецом Зетом взялся укрепить Фивы, окружив их мощной высокой стеной. Силач Зет порицал брата, целиком поглощенного искусством, за пренебрежение атлетикой и другими мужскими занятиями, но, когда понадобилось доставить для крепостной стены глыбы из каменоломни, хрупкий музыкант справился с тяжелой работой лучше мускулистого брата. Его лира пела так обворожительно, что камни сами сдвинулись с места и последовали за ним в Фивы.

Амфион с Ниобой царствовали в Фивах, не зная горя, пока в ней не заговорила отцовская кровь и царица не прогневала богов своей невиданной заносчивостью. Богатая и удачливая, она привыкла считать себя выше простых смертных с их страхами и преклонением перед тем, что им недоступно. У нее было все: и роскошь, и знатное происхождение, и власть. Детьми она тоже могла гордиться: у них с мужем выросло семь прекрасных, храбрых сыновей и семь ослепительных красавиц дочерей. Ниоба зазналась настолько, что дерзнула убедиться в своем превосходстве над богами не втайне от них, как отец, а в открытую.

Она потребовала, чтобы жители Фив почитали ее как богиню. «Вы возжигаете фимиам на алтарях Лето, а кто она такая по сравнению со мной? У нее всего двое детей — Аполлон и Артемида, у меня же в семь раз больше. Я царица, а она была бездомной скиталицей, отвергнутой морем, землей и небом, пока над ней не сжалился крохотный клочок суши под названием Делос. Я так счастлива, богата и могущественна, что ни люди, ни боги уже не смогут лишить меня всего того, чем я владею. Поэтому отныне храм Лето мой, и жертвы в нем вы будете приносить мне!»