Автор неизвестен Эпосы, мифы, легенды и сказания - Сказания вьетнамских гор

И говорит Хэанг:

— Не знаю, что и делать. Мой сын еще мал, весь день забавляется с глиной. Не то что бегать, ходить еще как следует не умеет. Ему не под силу в поле работать. Плюнет он — плевок через очаг не перескочит. Крикнет он — от посевов диких зверей и птиц не отгонит. Любит живот набивать. А глаза у него то и дело слипаются — так бы и спал весь день и всю ночь.

Говорит И Сух:

— Не беда, что он мал, не беда, что он глуп. Пусть придет к сестрам в дом как хозяин, чтобы было кому сторговать слона и купить гонги. Мы поможем ему стать могучим вождем. Хоть и мал пока ваш Дам Шан, пусть он станет мужем нашим сестрам, а когда подрастет, продолжателем станет тех славных дел, которые дядя его вершил.

Говорит юный Дам Шан:

— Матушка! Я не ленив. Я могу в поле построить хижину, умею траву полоть и деревья рубить. Дай только срок, я подрасту и стану могучим, богатым вождем.

И сказала Хэанг:

— Замени же, мой сын, Дам Шана, смерть принявшего, сбереги все добро и богатство, которые он оставил.

И отвечает юный Дам Шан:

— Матушка! Я возьму в жены Хэни, но прежде пусть мне отдадут все добро, которое оставил дядя.

И сказал тут И Сух:

— Этот обычай нам ведом, и мы строго его соблюдаем. Все добро, которое оставил Дам Шан, мы отдадим тому, кто Дам Шана заменит. А матушке подарим слона.

Сказала Хэанг:

— Эй, родичи! Пойдемте за юным Дам Шаном, отведем его в дом жены.

И все толпой двинулись к дому Хэни: кто шел с огромным ножом, кто с длинным мечом. Подошли к дому.

Слуги Хэни вино поднесли гостям, развесили медные гонги, буйвола забили и пированье устроили. Зажарили мясо, опустили в кувшин тростинки и вознесли моленье за здравие матери Дам Шана. Наутро принесли еще вина и еще одного буйвола забили, чтоб совершить брачный обряд. Жених и невеста воссели рядом. Жених взял в рот тростинку, опущенную в кувшин с вином, невеста тоже взяла в рот тростинку, а ноги они поставили на стальную секиру. Совершили обряд и отдали выкуп матери жениха: одного слона, одну рабыню, чтоб стряпала, и одного раба, чтобы работал на хозяйку.

Прежде чем вернуться в свой дом, Хэанг сказала Дам Шану:

— Сын мой! Заботься о жене и о детях, пусть их жизнь будет счастливой. Утром пораньше выходи в поле, пока росинки блестят на траве, мотыгой взрыхли землю. Не бегай в родительский дом и по чужим домам не слоняйся. Не проводи время в праздности.

Наставила она Дам Шана, потом к Хэни обратилась:

— А ты, дочь моя, о Дам Шане заботься, расти его, пусть мужчиной станет. Я же домой возвращусь.

Дам Шан проспал весь день и всю ночь. А утром пошел в поле, чтоб привести в порядок сторожевую хижину, потом вернулся и в доме навел порядок. Он на все был горазд: и гонг умел выбрать, и барабан сторговать, и повелевать рабами. Он еще не вырос, а уже стал настоящим вождем, ни в чем не уступил бы дяде.

Вот и Новый год настал. Гостей собралось видимо-невидимо. Они пришли вина испить и заесть его буйволятиной и свининой.

И вскричал Дам Шан:

— Братья мои! Люди селенья! Рабы! Давайте же встретим Новый год в веселье и радости! Принесем жертвы и помолимся душам умерших предков, горным духам и речным божествам, духам земли и воды, тем, которые обитают в небесах и живут в глубине земли, тем, которые правят на западе и властвуют на востоке. Пусть даруют нам силы и ниспошлют благоденствие, пусть зеленеет земля, пусть воды никогда не иссякнут, пусть растут в изобилии бананы и сахарный тростник. Несите же кувшины с вином, ведите на закланье буйволов, боровов и быков!

Ударьте в гонги! В самые громкоголосые гонги бейте! В самые звонкоголосые гонги бейте! Ударьте, пусть их звон услышат в каждом доме, пусть он в землю уйдет сквозь настил. Пусть он над крышей взовьется и разнесется по небу! Пусть обезьяны на деревьях в изумленье отпустят ветви и наземь грянутся. Ударьте, пусть злые духи услышат и перестанут людям вредить. Пусть мыши, кроты бросят рыть свои норы! Пусть выползут змеи! Пусть остановятся лани с оленями, уши свои навострят. Зайцы пусть уши подымут и перестанут травинки жевать. Пусть носороги и слоны на месте застынут. Пусть бросят они детенышей молоком поить. Пусть все сущее только и слушает, только и внемлет гонгам Хэни и Дам Шана.

Широко раскинулось богатое селенье, домов в нем столько, сколько травинок на холмах. Разный люд там живет — и бедный и богатый.

На трех холмах стоит селенье, на трех холмах, которые поросли буйной травой, и подступают к нему с трех сторон джунгли. А за оградой, которая возведена вокруг селенья, в кучу свалены шелуха от рисовых зерен, очистки батата и маниоки. Гуляют по селенью парни и девушки, путники из далеких и ближних мест, их великое множество, будто пчел, которые покинули улей. Каждый знает — и кто на западе живет, и кто на востоке живет, как богато селенье Дам Зи, как здесь много гонгов из бронзы, узорчатых кувшинов — все знают, что здесь в изобилии рис и вино. Дом, где живет сам Дам Зи, стоит посредине. По широкой лестнице, которая ведет в дом, непрерывной чередой движутся люди — одни идут вверх, другие вниз. Помост из толстоствольного бамбука сделан, а ниже помоста — доска, на ней барабан стоит со стропилами вровень. Сверкают огнем кувшины из меди, а котлов, больших и малых, столько, что ступить некуда. Свиней во дворе — будто камней в горах, кур — словно листьев в лесу. Выйдут гуси и утки на озеро, белым становится озеро. Огромные стада быков и буйволов на пастбищах пасутся, прирученным слонам в лесах нет счету. Люди селенья из года в год досыта едят, из месяца в месяц пьют вдоволь. В гонг ударят в доме Дам Зи — стропила обрушатся, бронзовый барабан загремит — столбы покосятся. Обезьяны в джунглях на ветках заслушаются, забудут о цветах и о сладких плодах.

Дам Зи и его братья, которые ростом стали с отца, и их сестра, которая с мать сделалась ростом, весь день и всю ночь отдыхали. Дам Зи был могуч, словно старый баньян, он первым вырос и давно возмужал. Второго брата звали Син Мын, третьей в семье была сестра Бера Этан, за ней шел младший брат по имени Син Мэнга. Дам Зи и его братья добыли себе сверкающие кхиены, добыли мечи. Все трое уже в тот возраст вошли, когда сила есть, чтоб кхиен метнуть ловко и с мечом в руке оборонить от врага селенье. Братья часто охотились в джунглях на носорогов, не раз ходили на тигров, а диких кабанов, оленей, ланей и других тварей, которых они перебили, которым головы свернули, не счесть. Красавцами уродились три брата и именами звучными родители их нарекли. Были братья стройными и проворными, как дикие лани. Взор ясный, как у попугая, меткий и острый, как у осы. Повязки на бедрах дивно расшиты. Шагнут братья шаг — украшенья звенят. Кинжалы висят у пояса, до самых бедер спускаются, мечи по земле волочатся.