Евгений Шмурло - Исторiя Россiи 862—1917 [старая орфография]

Б. Востокъ

Присоединеніе Крыма и договоры, заключённые имп. Екатериною II съ Турціей (Кучукъ-Кайнарджійскій, 1774 г., и Ясскій, 1791 г.), придвинувъ южную границу къ самому морю, завершили собою Черноморскій вопросъ; вѣковая борьба съ азіатскимъ Востокомъ продолжалась, какъ и въ старое время, но наряду съ нею вырастаетъ другая — съ Востокомъ европейскимъ, такъ же, какъ и тотъ, мусульманскимъ, такъ же, какъ и тотъ, враждебнымъ христіанскому міру. Черноморскій вопросъ съ конца ХVІІІ в., можно сказать, смѣнился двумя самостоятельными, хотя и тѣсно между собой связанными: это отношенія спеціально къ азіатскимъ народамъ и отношенія къ Турецкой имперіи, къ т. наз. Ближнему Востоку. Отношенія къ Ближнему Востоку сводятся къ т. наз. Восточному вопросу.

а) Азіатскій Востокъ

1. Персія. Ещё при Екатеринѣ II Россія приняла подъ своё покровительство Грузію (1783); позже, при имп. Павлѣ, грузины по собственному желанію приняли русское подданство, и вся территорія Грузинскаго царства вошла въ составъ Россійской имперіи на томъ же положеніи, какъ и остальныя области (1801). Этимъ заложенъ былъ прочный фундаментъ русской власти за Кавказомъ, зато присоединеніе Грузіи неизбѣжно вело къ столкновенію съ Персіей: раньше всё Закавказье находилось въ сферѣ ея вліянія. Уже имп. Екатерина вела съ персами войну (походы Гудовича и Зубова, 1795 г.); война пріостановилась съ воцареніемъ Павла, но возобновилась при Александрѣ и велась цѣлыхъ 9 лѣтъ (1804—1813). Договоръ въ Гюлистанѣ (1813, 12 окт.) принудилъ Персію уступить намъ, кромѣ Грузіи, ещё Имеретію, Гурію, Мингрелію, Абхазію, Дагестанъ, Карабахъ и признать за Россіей право держать на Каспійскомъ морѣ военный флотъ. Однако 12 лѣтъ спустя, пользуясь перемѣной на русскомъ престолѣ, персы возобновили борьбу; новая война, уже при имп. Николаѣ, ознаменовалась рядомъ блестящихъ успѣховъ. Главнокомандующій русскими войсками генералъ Паскевичъ разбилъ персовъ подъ Елизаветполемъ (1826), занялъ Нахичевань, Эривань, Тавризъ, подошёлъ къ самой столицѣ Персіи, къ Тегерану (1827), и принудилъ шаха къ миру. По Туркманчайскому договору (1828, 10 февр.) Россія пріобрѣла ханства Нахичеванское и Эриванское и съ тѣхъ поръ стала твёрдой ногою въ Закавказьѣ.

2. Сѣверный Кавказъ. Утвержденіе въ Закавказскомъ краѣ поставило на очередь другую задачу: обезпечить правильное общеніе съ нимъ сушею, не однимъ моремъ, и такъ какъ на пути стояли полудикіе народцы Сѣвернаго Кавказа, то военныя дѣйствія были направлены въ эту сторону. Война на Кавказѣ велась упорная и кровопролитная, совсѣмъ особенная, не похожая на другія русскія войны: собственно сраженій, когда противники сходятся большими массами, не велось почти вовсе; зато постоянно происходили мелкія схватки и стычки, устраивались засады, или нападали въ одиночку; боролись не арміями, а отдѣльными отрядами. На Кавказѣ постоянно приходилось пробиваться то черезъ высокіе горные перевалы, то чрезъ лѣсистыя ущелья, вести борьбу съ природой не меньше, чѣмъ съ самимъ человѣкомъ. Набѣги сопровождались разореніемъ горныхъ ауловъ и казацкихъ ста­ницъ, угономъ скота, захватомъ аманатовъ (заложниковъ) съ той и другой стороны. Подобно тому, какъ въ старину въ Московскомъ государствѣ устраивались противъ татаръ засѣчныя линіи, такъ и теперь вдоль береговъ степныхъ рѣкъ воздвигались станицы, валились лѣса, ставились дозорныя вышки, посылались наблюдательные разъѣзды, предпринимались карательныя экспедиціи. Всякое продвиженіе вперёдъ добывалось съ бою. Кавказскіе горцы, будучи ревностными мусульманами, фанатически отстаивали свои сакли и родныя горы; ихъ мюриды и имамы неустанно проповѣдовали священную войну противъ ненавистныхъ «гяуровъ». Война велась почти 40 лѣтъ (1825—1864) и доведена до конца лишь въ слѣдующее царствованіе. Характерныя особенности этой войны и обстановка, въ какой она велась, нашли яркое отраженіе въ нашей художественной литературѣ («Герой нашего времени» Лермонтова; «Набѣгъ», «Казаки» и «Рубка лѣса» Толстого).

3. Киргизская Степь и Средняя Азія. Долгое время рѣка Яикъ (Уралъ) служила въ нижнемъ своёмъ теченіи крайней границею русскихъ поселеній къ востоку отъ нижней Волги (яицкіе казаки); нѣсколько выше къ сѣверу проникновеніе русскаго вліянія встрѣчало меньше затрудненій: тамъ жили башкирскія племена, болѣе податливыя, болѣе слабыя силами и, вслѣдствіе гористости своей территоріи, болѣе разрозненныя, менѣе сплочённыя; здѣсь же, за нижнимъ Яикомъ, начинались воинственныя племена киргизскія, къ тому же они жили въ открытыхъ степяхъ, гдѣ бороться съ ними было значительно труднѣе. Хотя въ царствованіе имп. Анны Іоанновны русская граница была продвинута нѣсколько вперёдъ и выше по теченію Урала построена крѣпость (нынѣшній городъ Орскъ), но послѣ того всякое новое продвиженіе надолго пріостановилось. Лишь сто лѣтъ спустя имп. Николай сдѣлалъ серьёзную попытку пройти всю степь и утвердиться на низовьяхъ р. Аму-Дарьи, въ Хивинскомъ оазисѣ; но Хивинскій походъ графа Перовскаго стоилъ большихъ жертвъ и кончился полною неудачею (1839). Однако онъ послужилъ хорошею школою, научивъ, что надо дѣлать во избѣжаніе на слѣдующій разъ допущенныхъ ошибокъ. Въ царствованіе имп. Александра II предпріятіе было возобновлено, въ бо́льшихъ размѣрахъ и съ лучшими результатами (завоёваны Бухара: 1862, Хива: 1873, и Кокандъ: 1876). Новыя владѣнія обезпечили Россіи господствующее положеніе въ Средней Азіи, и съ этой поры борьба съ Азіатскимъ Востокомъ въ томъ значеніи, съ какимъ она велась ещё со времёнъ Владиміра Святого, Мстислава Удалого, Дмитрія Донского, отошла навсегда въ область исторіи.

б) Ближній Востокъ

На Ближнемъ, Европейскомъ Востокѣ (Турція и балканскіе славяне) политика имп. Николая богата печальными противорѣчіями, — неизбѣжный результатъ несогласованности національныхъ интересовъ съ принципами Священнаго Союза, которые преемникъ Александра I, подобно тому, тоже положилъ въ основу своихъ международныхъ отношеній. Кучукъ-Кайнарджійскій договоръ 1774 г., поставившій всѣхъ подданныхъ христіанскаго исповѣданія, славянъ и не-славянъ одинаково, подъ исключительное покровительство Россіи и тѣмъ самымъ узаконившій ея право вмѣшиваться во внутреннія дѣла Турецкаго государства, ясно указывалъ путь, по какому слѣдовало идти русской политикѣ: помогать балканскимъ славянамъ въ освобожденіи отъ мусульманскаго ига и обезпечить имъ самостоятельное политическое существованіе. Съ другой стороны, матеріальные интересы Россіи требовали свободнаго прохода торговыхъ судовъ черезъ Босфоръ и Дарданеллы и, главное, возможности въ случаѣ войны запереть вражескимъ военнымъ судамъ доступъ чрезъ эти проливы въ Чёрное море.