Такис Вюргер - Клуб

Мы отличаемся от бабуина, потому что у нас есть возможность отомстить. Не просто укусить в ответ, а проявить терпение, разработать план мести, реализовать этот план и получить удовлетворение от того, что он сработал.

Мне нравилась Шарлотта. Она была хорошей девушкой и талантливым искусствоведом.

Шарлотта

– Что я могу для тебя сделать, Шарлотта? – спросила Алекс Бирк в день, когда я нашла это письмо.

Я сидела на краю письменного стола в ее офисе, на мне были джинсы и белая футболка. Я выглядела круто.

– Прежде чем я расскажу тебе об этом, пожалуйста, не читай мне лекций по поводу того, почему я сразу не обратилась к тебе, – сказала я.

– Мне это уже не нравится, – отреагировала Алекс.

Я вытащила письма из сумки, положила их на стол и рассказала обо всем.

Она взяла новое письмо, провела пальцем по штемпелю и закрыла глаза. Пару секунд она сидела так и только затем посмотрела на меня:

– Ты сделала тесты в больнице, ну, которые обычно делают в таких случаях?

Я понятия не имела, какие тесты нужно делать в случае изнасилования, но сказала «да».

– Почему ты пришла ко мне?

Я проговаривала текст у себя в комнате перед зеркалом четыре раза, потому как боялась, что в противном случае начну реветь. И тут этот вопрос. Почему я пришла к Алекс? Истинной причиной было то, что она была женщиной, и я читала, что во время войны она во время своего отпуска уехала в Ирак, чтобы спасти картины из дворца Саддама Хусейна. И именно она убедила меня остаться в Кембридже после окончания базового курса обучения в университете. Она нравилась мне, потому что не носила твидовые пиджаки, пила пиво, была феминисткой и считалась одной из самых умных женщин в стране. После окончания бакалавриата я думала о том, где хотела бы работать. Мои подруги выбрали управленческий консалтинг, банковский бизнес, одна пошла в МИ-6. Я не видела ни одной причины, почему должна работать в банке. Алекс посоветовала мне защитить кандидатскую, сказав, что обычно не берет аспирантов, но меня возьмет под свою опеку.

Отец был против, он умолял меня пойти работать. Уже тогда я хотела курировать выставки и знала, что без ученой степени не смогу найти работу в музее без помощи отца. А я считала неправильным устраиваться на работу, используя личные отношения.

Такую поддержку, как в Кембридже, я не получила бы ни в каком другом университете. Я чувствовала себя сильной, потому что осталась здесь. Я не сбежала. Каждый раз, когда я проходила мимо белых колонн клуба Питта, мое сердце билось чаще.

– Почему ты пришла ко мне? – повторила свой вопрос Алекс.

– Потому что ты заместитель ректора и знаешь это место уже сорок лет, я думала, что ты сможешь мне помочь. И еще… я доверяю тебе.

– Ты не хочешь обращаться в полицию, потому что придется давать показания?

– Да нет, я бы дала показания.

– Но ты хочешь уберечь себя от грязного процесса.

Я кивнула головой.

– Потому что это станет достоянием общественности, – сказала она.

Она сидела передо мной, спокойная и сконцентрированная. Она – то, что мне было нужно.

– Что ты хочешь?

Я почувствовала, как кровь ударила мне в лицо. Чего я хотела? Вокруг этого вопроса все и вертелось. Я ощущала себя как на экзамене.

– Понятия не имею. Справедливости. Не знаю. Такого не должно произойти снова.

Она уставилась на меня. Я не моргнула.

– Справедливости, – сказала она.

– Да… я имею в виду… я надеюсь, что это возможно.

Она говорила так тихо, что я едва понимала ее. Я испугалась, когда она произнесла следующую фразу, и сделала вид, что не расслышала слова.

– Тебе не нужна справедливость, Шарлотта.

Ханс

Около девяти кто-то постучал в дверь моей комнаты. На мне был новый смокинг. Он блестел, как слоновая кость, так сказал Ангус Фарвэлл во время первой примерки. В кармане брюк лежал каштан Билли. Я быстро схватил бутылочку с оливковым маслом и опустошил ее, до того как в мою комнату вошли четыре бабочки. Они пришли слишком рано. Один из них развязал мой галстук-бабочку, снял ее с моей шеи и выбросил в мусорное ведро. Из внутреннего кармана своего пиджака он достал другую бабочку, в цветах клуба Питта, подержал ее перед моими глазами, затем перевернул так, чтобы я увидел с внутренней стороны очертания маленькой желтой бабочки, вышитой на шелке. После того как я завязал галстук, бабочку уже невозможно было увидеть.

По дороге в клуб Питта Джош сказал, что там сегодня будут отмечать праздник Святой Троицы. Для женщин это означало, что они могли надеть всего три предмета одежды. Туфли и сережки тоже считались.

В клубе почти все девушки были босиком. На одной было бикини, на другой – комбинезон с заячьими ушками на капюшоне, на третьей – длинное черное платье и две сережки. На мужчинах были смокинги. Все придерживались правил. Интересно, что же случилось со всеми этими девушками, раз они позволяли себе такое?

Бабочки пошли вместе со мной в бар. Каждый из них угощал меня напитком, который я должен был выпить залпом. В этом году я открыл для себя много новых напитков: коктейли «Кейп Код», «Роб Рой», «Желтый пиджак», все они естественно были алкогольные.

Бабочки потянули меня на танцпол, где я подпрыгивал и делал вид, что мне все нравится.

Пахло дорогим парфюмом и текилой. Я потерял чувство времени. В какой-то момент я пошел на улицу, сел на бордюр и на мгновение испугался того, что сюда может прийти Шарлотта. Джош сел рядом со мной и положил руку на мое плечо. Он часто прикасался ко мне. Он говорил о том, что, вероятно, будет защищать кандидатскую, чтобы иметь возможность еще два года тусоваться и боксировать.

Рядом с нами две девушки курили косяки.

– Пардон, леди, не могли бы вы делать это где-то в другом месте? – произнес Джош.

После трех ночи клуб Питта постепенно опустел. Джош стоял около меня возле книжной полки и указывал на девушку в толпе, на которой был узкий золотой костюм, выделявший каждую часть ее тела. Она смеялась и танцевала со своими подругами. Мне стало интересно, какие еще предметы одежды были на ней.

– Эта наша, – сказал Джош.

Я посмотрел мимо нее на деревянную обшивку стены и представил себе лес, в котором было срублено это дерево. С каким удовольствием я оказался бы сейчас в этом лесу.

– Вдохни еще немного свежего воздуха, бро, ты как-то неважно выглядишь. Мы будем за баром, о’кей? – сказал Джош.

Я кивнул и вышел из зала. На верхней ступеньке лестницы я замер и оглянулся, наблюдая за тем, как Джош направился к девушке в золотом костюме и приобнял ее. Он немного поговорил с ней и потянул ее в сторону бара. Один из бабочек постучал пальцами по ее плечу. Когда она обернулась к нему, Джош достал из кармана пластиковую бутылочку и вылил прозрачную жидкость девушке в бокал. Он посмотрел в сторону еще одного парня из компании бабочек и поднял вверх большой палец. Затем поцеловал девушку в щеку и прошептал ей что-то на ухо. Маленькую бутылочку из пластика он уронил на пол.