Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

этих «коих» поверженно пали на пуховое ложе. Попытался было припом!

нить, на чем прервались мысли при явлении этого протагонистишки. Но

тут носилки вдруг остановились, и я понял, что прибыл. Ветроногие Акви!

лон, Зефир, Эвр и Нот домчали меня к курии Помпея не медленнее истин!

ных сыновей Эола.

…За занавеской знакомо бесновалась толпа.

Она преследовала меня по всему Городу. Она тянула засаленные руки к

полам моей тоги. Она театрально, не хуже Артемидора, вздевала длани к не!

бу. Она ликовала, как свора собак при виде хозяина: вот он ты — законный

и справедливый диктатор Цезарь, величайший из правителей Рима! Какое

счастье, что можем лицезреть тебя в добром здравии и полноте незамени!

мых для государства сил!

Самое гадкое, что в точности так же будет она ликовать, когда вскорости

мое исколотое сенаторскими кинжалами тело с позором поволокут по ули!

цам и закоулкам Города: вот он ты — бывший кровавый узурпатор Цезарь, мерзейший из всех, кто когда!либо всходил в Риме в курульное кресло! Ка!

кое счастье, что можем лицезреть тебя бездыханным, смердящим и неспо!

собным уже и на малейшую государственную подлость!..

..А ведь они и вправду полагают, что я наслаждаюсь их обожающими

криками. Да если бы я хоть каплю ценил восторженные эти вопли, разве

гнался бы за неведомой и недоступной властью? Разве бы надо мной нави!

сала, грозя расплющить в лепешку, неодолимая Александрова печать? Да я

восседал бы в курульном кресле от календ до нон и слушал хвалебные эти

выкрики, словно сладчайшие из од!

…Вот тут и пожалел, что нет теперь рядом верных телохранителей!ис!

панцев.

31

АНТОН ЕГАНОВ

АЛЕКСАНДРОВА ПЕЧАТЬ

Разметать напоследок эту кишащую пороками мусорную кучу, устроить

ей кровопускание! О, с каким воодушевлением исполнили бы этот приказ

бравые мои иберийцы! Еще бы — на законных основаниях нацедить нес!

колько амфор ненавистной римской крови!

Но испанцы были уже не мои — еще в календы марта я приказал расфор!

мировать иберийскую когорту личной охраны и передал смолистоволосых

рубак в распоряжение городского эдила. Не забыв, конечно же, в нужной

компании обмолвиться: так ли необходимо водить за собой отряд варваров

с мечами? Ведь смерть, если уж захочет, настигнет правителя любого, хоть

пребывает он под защитой и целого легиона. Да и потом: лучше единожды

умереть, чем ожидать беспрестанно смерти…

…Я изготовился уже нырнуть в зловонную людскую жижу и прикидывал

обреченно, какую маску натянуть в этот раз. Или, быть может, порадовать

«свободных квиритов» подобающей при их виде гримасой презрения, брезгливости, ненависти?

И тут, к счастью квиритов и своему, я заметил нынешнего консула и вер!

ного Цезарева пса Марка Антония.

Не заметить его было невозможно, как невозможно, проплывая мимо

Александрии, обойти взглядом маяк с острова Фарос. Над толпой, обернутая

в сенаторскую тогу, на целую голову возвышалась добрая осадная башня.

На что Бессмертные голову эту предназначили, я не понимал никогда —

тугодум Марк мог прекрасно обходиться и без нее. В каком!то смысле

именно ему, а не рыхлотелому краснобаю Марку Туллию, пошло бы проз!

вище «Цицерон» — мозги, обитавшие в циклопической этой башке, разме!

рами уж никак не превышали горошины. К тому же злосчастная горошина

с пугающей регулярностью орошалась фалернским, цекубским, на худой

конец — радостью плебеев цимлянским. Супруга же его Лавиния была без!

дарнейшим в любовных кувырканиях существом — на ложе Венеры страст!

ностью дебелая эта матрона не превосходила дорической колонны.

— Да… хранят… тебя… Бессмертные… диктатор… Цезарь! — прогрохотал

Марк Антоний, и грохот этот сглотнул самые отчаянные вопли толпы.

Шевельнул он, вроде бы, только пальцами — по крайней мере, так издали по!

казалось мне. Но толпа, похоже, ощутила нечто иное. В мгновение разъехалась

она на две половины, как плоть от меча. А Антоний шагал уже сквозь образовав!

шийся проход, как шагал, наверное, Полифем средь тучных своих стад…

Он промаршировал к носилкам, по!армейски остановился на «раз, два», взглянул преданно из!под облаков и вытянул лесенку. Повертел ее в ру!

ках — показалось, что эта нехрупкая, в общем!то, конструкция, легко выно!

сившая солдатскую мою поступь, хрустнет сейчас в его ручищах пополам.

Наконец ему удалось пристроить ее надлежащим образом.

— Снизойди… на… римскую… мостовую… диктатор… Цезарь… и… пусть…

мостовая… эта… пред… курией… Помпеевой… явится… явится…! свое пре!

тендующее на красноречивость пожелание он, по тугоумному обыкнове!

нию, закончить не сумел — это вам не златоязыкий Артемидор.

32

АНТОН ЕГАНОВ

АЛЕКСАНДРОВА ПЕЧАТЬ

От него назойливо перло одуряющей помесью фалернского и цимлянс!

кого. Марк Антоний, невзирая на непозднее еще время, успел в деталях

изучить дно не одного кубка.

О нет, только не этот запах, только не мутный перегар вчерашнего вече!

ра и утренней сегодняшней немочи…

Я задержал дыхание и молча, даже не ответив на приветствие, скатился

на мостовую. Устремился в не успевший затянуться проход, Антониеву до!

рогу, проложенную Марком в толпе. Сам Марк громыхал позади калигами, весившими, наверное, не менее таланта каждая. Толпа опасливо притихла; в полной почти тишине, лишь под мерные литавры Марковых калиг, я про!

шествовал к курии.

— Да… станет… диктатор… Цезарь… сегодняшнее… твое… посещение… Се!

ната… тем… краеугольным… камнем… который… который… — монотонно ба!

сил сзади Антоний.

Самое время теперь его спровадить, подумал я. Не то внутри пьяный

этот гекатонхейр испортит все дело. Если заговорщики, пусть и двадцатик!

ратно превосходящие в численности, покусятся на меня при нем, участи

всех этих римских папаш!сенаторов я не позавидую.

— Будь любезен, Марк Антоний, оказать диктатору Цезарю услугу, —

впервые за сегодня обратился к нему я. — Видишь ли вон там, под сенью

портика Минервы Побеждающей, первейшего из конезаводчиков, а в

прошлом — храбрейшего из офицеров моих Гая Требония?

Антоний медленно, как ищущая цель баллиста, повел головой вправо, за!

тем влево. Прицел его глаз навелся на осанистую фигуру Требония, нес!

пешно беседовавшего поодаль с двумя матронами.

— Да… диктатор… Цезарь… наблюдаю… Требония… на… дистанции…

около…

— Поинтересуйся, — оборвав солдафонский его доклад, велел я, — у это!

го искуснейшего из кавалеристов, в готовности ли к Большим Городским

Играм пребывают лошади знаменитой его конюшни. Напомни, что дикта!