Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

Во!первых: я слишком привыкну и не смогу обходиться без тебя. Во!вто!

рых: человеческий организм не так пластичен, как наш. Пробыв со мной

достаточно долго, ты не сумеешь вновь стать человеком.

— Но я не смогу жить, зная, что ты плаваешь где!то в этом проклятом море!

Она опять зажала мне рот своей шершавой ладошкой, будто покрытой

мельчайшей рыбьей чешуей.

— Знаешь, парадокс в том, что ты можешь писать настоящие картины

именно потому, что способен сделать то, о чем только что сказал. Для мен!

тальных волн необходим соответствующий приемник. Ты по своему скла!

ду — такой и есть. Если бы не это, я бы не поручилась за твой дар. В нашем

мире тоже есть художники, хоть и не такие, как ваши. И поверь, я разбира!

юсь в их природе гораздо лучше, чем ты. Возвращайся к своим и живи той

жизнью, которая тебе предназначена. У тебя есть шанс прожить ее не зря.

Но если чуждое существо, обитающее в далеком море, не перестанет трево!

жить тебя, возвращайся иногда на этот волнорез ночью и позови. Ты зна!

ешь, как. Я обязательно появлюсь, и мы опять сможем на время стать Три!

тоном и Нереидой. Но только на время. Наша раса очень не похожа на лю!

дей. Но у нас тоже есть чувства, а они!то как раз удивительно схожи. Не ис!

кушай меня. Отпусти. Мне пора.

Я обнял ее и прижал к себе. Видимо, на какое!то мгновение она (оно?) утратила над собой контроль. Мне показалось, что я обнимаю не девушку, а упругого, гладкого, сильного и грациозного зверя. Но это ощущение дли!

лось всего миг.

Она оттолкнула меня и встала.

— Прощай!

— Прощай, — ответил я.

Ее ступни прошлепали по камням, она спустилась к воде и почти беззвуч!

но скользнула в нее. Я долго смотрел на то место, где в мелких волнах раст!

ворились ее волосы. В голове беспорядочно роились мысли — бессвязные и

почти безумные. Я испытывал страх. Я боялся, что утром все происшедшее

покажется мне сном, наваждением, пьяным бредом — прощанием с моим

горьким прошлым. И я никогда не решусь вернуться сюда, чтобы не вспоми!

нать о том, о чем захочу забыть. А водя кистью по холсту или по ночам лежа

в постели без сна, буду с болью думать о том, что талант доброты и сострада!

ния превыше всякого иного таланта. Но дается он лишь немногим.

101

НАТАЛИЯ ИПАТОВА

ПОСОЛЬСТВО ПРИНЦА'ЛЕБЕДЯ

НАТАЛИЯ ИПАТОВА

ПОСОЛЬСТВО ПРИНЦА'ЛЕБЕДЯ

На самом деле автор в курсе, как оно все было на самом деле, если оно

было, и было именно так.

ЕЛИКИЙ ФОМОР СИДЕЛ В КАМЕННОМ КРЕСЛЕ, В СВОЕМ

диком саду, отгороженном от мира высокой стеной. Великий Фо!

мор отдыхал и ждал.

Наконец речная заводь перед ним пошла рябью, затрепетали

прибрежные травы, сетка серебряных бликов на воде колыхну!

 лась, и на берег плеснула волна. Следом за волной на берег выш!

ла белая лошадь.

Великий Фомор не сдержал улыбки, глядя, как она осторожно и

царственно ступает по твердой земле. Кобыла!келпи1 подняла к солнцу

красивую морду и встряхнулась, и заржала, словно засмеялась от удоволь!

ствия. Облако алмазных брызг на мгновение скрыло ее, а из облака вышла

женщина в зеленом платье, с длинными влажными волосами, в которых

запутались мелкие ракушки и чешуйки тины. Подле Великого Фомора

стояло для нее другое каменное кресло, а на столе ожидали гостью сливы

в вине, в дорогой серебряной чаше.

Женщина!келпи забралась в кресло с ногами и сразу взяла сливу. Поло!

жив ту в рот, она вопросительно посмотрела на Великого Фомора. Его ли!

цо было из грубой мешковины, один глаз нарисован, а второй обозначен

двумя грубыми стежками крест!накрест.

— Побудь со мной, пока не высохнут твои волосы, — предложил Вели!

кий. — Я помню, ты любишь сливы.

— Я и тебя люблю, и побуду, если ты расскажешь мне что!нибудь инте!

ресное, полезное или приятное.

— С удовольствием. Хочешь, я вспомню, как я впервые увидел тебя? Ты

вышла на берег в обличье лошади, вокруг тебя лился молочный свет, ты так

ступала, будто бы в твоих ушах звучала музыка, и ты едва сдерживалась, чтобы не пуститься в пляс. И я влюбился. А потом, когда ты вышла на

свадьбу в обличье белой лошади, с женщиной в зеленом, сидящей у тебя на

спине, я некоторое время гадал, на ком из вас я должен жениться.

— Ну да, — сказала келпи, изящно облизывая пальцы, — фоморы ж могут

размножаться с кем и с чем угодно, причем так, что сразу и не придумаешь…

Ты и не ведал тогда, что я могу быть обеими одновременно?

— Я догадался. Тогда же я просто хотел увидеть, как ты ешь сливы.

— Прелестно, душа моя. А как оно вообще в мире?

1В шотландской мифологии келпи — водяная лошадь, столь прекрасная, что человек не может проти!

виться искушению сесть на нее. Такую жертву келпи утаскивает под воду и пожирает. Автор полагает, что для бешеной келпи Ирландское море не преграда.

102

НАТАЛИЯ ИПАТОВА

ПОСОЛЬСТВО ПРИНЦА'ЛЕБЕДЯ

— Не буду лгать тебе, моя радость, в мире тревожно. Мы, люди и дети

Дану стоим — каждый против двух других, и всяк хочет эту землю толь!

ко для себя.

— Как обычно, — уронила келпи. — Вот поэтому я предпочитаю воду.

Из воды мы все вышли и в воду вернемся, кто раньше, кто позднее. Ллир

никому не враг.

— Я бы даже не усомнился, — язвительно сказал ее муж, — если бы он

сберег доверенное! В том, что Ллир всем друг, я вижу определенное не!

удобство.

— Ничего не поделаешь, Ллир — тоже сын Дану. Если каждый будет иг!

рать против двух других, все проиграют.

На каменный стол меж ними сел черный дрозд, посмотрел, попрыгал, открыл клюв и проскрежетал:

— Среброрукий грядет, смерррть рядом скачет! Ярррркая смеррть! Крр!

расивая!

Келпи бросила в него сливовой косточкой.

— Почему ты его терпишь?

— Не обижай птицу, он мудрые вещи говорит.

Они помолчали, келпи поглядывала на мужа сквозь упавшие на глаза зо!

лотые пряди. Листва, пронизанная солнцем, бросала на них обоих трепещу!

щую зеленую тень.

— Что там с пророчеством?

— Да лучше б я его не знал! — с сердцем ответил Великий. — Я, дурень, сделал все, чтобы его обмануть, но разве Слово Изреченное обманешь? В

итоге только зря обидел Эйтлинн2. Все одно пролез к ней какой!то пройдо!

ха, и зачал ребенка. Ллир утверждает, будто то был сын Диан Кехта, и яко!

бы он не мог его не принять, а дальше молодежь уже сами...

— Ты, я надеюсь, избавился от ублюдка? — голос келпи был холоден.

— Я сделал все, что диктовал мне разум. Я стар, мое тело пропитано

собственным ядом, если мою тушу подвесить и рассечь, яд отравит землю

на несколько миль… Я бросил ребенка, родную кровь, первого внука, в мо!

ре, но море — ладонь Лира, а Ллир — Туата, и он предал меня. Дважды пре!