Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

«По какому же принципу все эти места соединены между собой? — спра!

шивали мы себя. — Теклонэ — и Этна, голый холм в нынешней Финляндии, волжский берег? Полезные ископаемые? Культурная значимость в былые

времена?». У нас не было ответов. Но мы начали наносить на карту мира мес!

та постоянных появлений миражей, и выходило, что они с завидной законо!

126

КРИСТИНА ГАУС

ПО ЭТУ СТОРОНУ МИРАЖЕЙ

мерностью располагались вблизи тех, в которых издревле селился человек; при этом с ними нередко была связана какая!то историческая загадка.

Созваниваясь каждое воскресенье, мы с Ялмари прорабатывали свою те!

орию о системе сообщений даже тогда, когда он уехал на Санторин. И за все

это время только один вопрос старались обходить стороной: кто создал ее, эту несомненно невероятно древнюю систему?

Иногда меня подкалывала совесть. Не только об удивительном, райском

городе я умолчал Ялмари — не потому, что опасался его недоверия: он бы

наверняка поверил мне. И все же было нечто личное в этих невероятных яв!

лениях, словно скрытое послание, лишь мне одному адресованное.

Ни слова не сказал ему и о старухе Иллиг — но по другой причине. Хо!

тел сначала проверить свои предположения.

Конечно, еще будучи в Питере, я прочитал о берберах, их истории и ве!

рованиях все, что только смог найти, и знал, что женщины в их культуре

высоко значимы и почитаемы. Но одно дело читать об этом в книгах, и дру!

гое — видеть воочию. Старуха Иллиг была той твердью, на которой дер!

жался весь клан. Ей исполнилось сто восемь лет, но она первой вставала

поутру и несла воду с источника у основания скалы. Себе на стол она ста!

вила лишь оливковое масло и здешние твердые, высушенные на крышах

лепешки, и все семьи следовали ее примеру, а если случалось кому!то за!

хворать, то лечились исключительно притираниями мылом, которое Ил!

лиг варила на основе местных трав. Согбенная, до костей иссушенная

солнцем, но властная и крепкая старуха бесстрашно обивала пороги раз!

личных инстанций. Это благодаря ее усилиям туристы появлялись в Тек!

лонэ только один день в неделю. Дома на скале регулярно подправлялись, ребятишки были опрятно одеты. Во всем, в каждой мелочи совсем иная

картина, чем в другой берберской деревушке в тридцати километрах к югу

от нас, где дома — святыни берберов — ветшали и постепенно продавались.

Где был проложен водопровод и проведено электричество, но детвора бе!

гала оборванная, выпрашивая милостыню.

И Иллиг не признавала меня. Никто не гнал меня из деревушки, но ник!

то и не пускал в дом. Если я о чем!то просил, то мне охотно помогали, но из!

бегали смотреть в глаза — и я понимал, что пока царственная старуха не

удостоит меня хотя бы одним словом, мне не будет хода в этот замкнутый

мир на вершине скалы. Не знаю, с чего я решил, что она знает что!то о ми!

ражах. Это было просто чувство, внутренняя уверенность — но настолько

глубокая, что мне даже не надо было подкреплять ее логическими умозак!

лючениями, вроде того, что за те пять тысяч лет, как берберы пришли в Се!

верную Африку, они должны были многое узнать о миражах и научиться

жить рядом с ними. И кому же владеть подобными знаниями, как не духов!

ной водительнице древнейшего в этих краях берберского поселения — сви!

детеля поступи греков и римлян, финикийцев, вандалов и первых из пос!

ледних завоевателей, арабов, в этих некогда более благодатных землях?

127

КРИСТИНА ГАУС

ПО ЭТУ СТОРОНУ МИРАЖЕЙ

Единственные, кто охотно общался со мной, были ребятишки. В Текло!

нэ столетиями женились исключительно между собой, но детвора была на

загляденье здоровой, шебутной и любознательной. Незаметно для себя я

начал уделять им даже больше внимания, чем плато. Пересказывал им кни!

ги, учил понемногу то английскому, то географии, показывал, как смасте!

рить летучего змея, ветряную мельницу или игрушечную катапульту — и

записывал из удовольствия все те занимательные истории, игры, считалки, шутки, загадки и поговорки, которыми они так щедро делились со мной.

— Ошибся ты, дружище, со своим призванием, — сказал мне добродуш!

но как!то раз по телефону Ялмари. — Тебе бы в этнографы податься, а еще

лучше — в воспитатели. Серьезно, кроме того, что Сангвой сегодня голубую

ящерицу приволок, что!нибудь еще случилось?

— Банковская карточка разрядилась, — сообщил я. — Пришлось перед

банком отчитываться. Как!никак, вторая за три месяца.

— Да? — произнес Ялмари, и голос его стал странно скучен. — Разряди!

лась, значит…

Он замолчал. Я не тормошил его: знал уже, что бесполезно. С Ялмари в

последнее время творилось что!то неладное. Созваниваться мы стали нере!

гулярно, говорил он о себе неохотно…

…Пожалуй, из всех детей только к Бахике я не смог найти подход. Но Ба!

хика — это был особый случай. Дети почтительно смолкали, когда малень!

кой воспитаннице Иллиг — той самой девчушке, которую я впервые увидел

с большой кастрюлей на плече — случалось присоединиться к нашему шум!

ному кругу. Я ни разу не слышал, чтобы она произнесла хоть слово, и даже

не знал, была ли она нема или просто исключительно молчалива. Времена!

ми казалось, будто голос ей не положен, да и не нужен, и чем дольше я за

ней наблюдал, тем более мне чудилось, будто миражи — вовсе не загадка. А

настоящая загадка, это она — Бахика, в повадке которой было так много от

орикса*, берберское имя которого она носила. И когда Бахика тихо и не!

подвижно сидела в кругу моих подопечных, мне порой казалось, будто у ее

худых исцарапанных колен плещется зачарованное озеро — то самое, кото!

рое показывал мираж над дном пересохшего.

Как попасть к нему, я узнал случайно — если можно назвать случайной

такую разгадку.

Я достаточно хорошо понимал людей в деревушке — в их языке было много

слов с латинскими и греческими корнями. И вот однажды, когда сидел у своей

палатки и приводил в порядок записки, а ребятня как раз затеяла шумную счи!

талку, меня словно крепко ударили по затылку. Я поднял голову и прислушал!

ся. Считал Сангвой. Я слушал считалку, позорно приоткрыв рот. Потом чер!

тыхнулся и начал торопливо рыться в записках. Ну конечно, эту считалку —

пожалуй, самую любимую у детворы — я записал одной из первых:

*Орикс, или сернобык — вид саблерогих антилоп, обитающих в Восточной и Южной Африке.

128

КРИСТИНА ГАУС

ПО ЭТУ СТОРОНУ МИРАЖЕЙ

Башиарпантары — у горы,

Саннаиараланы — у воды,

Джуба…

Я пробежал глазами правую сторону столбца. Она часто варьировалась.

Рифма для «башиарпантары» выстраивалась, например, с «великой горой»,