Джон Толкин - Товарищество Кольца

Отряд снова двинулся в путь еще до того, как стало совсем светло. Не все торопились на юг: они удовлетворялись тем, что решение, которое им предстояло принять, когда они достигнут Рауроса и острова Тиндрок, все еще отстояло от них на несколько дней. Путники предоставили Реке нести их, не желая торопиться навстречу опасности, которая находилась впереди, какой бы курс они ни избрали. Арагорн позволил им плыть по течению, сберегая силы в предвидении будущих трудностей, но настоял на том, чтобы отплыли рано утром и продолжали плыть после наступления темноты. Он сердцем чувствовал, что время не ждет, и боялся, что Темный Лорд не мешкал, пока они оставались в Лориене.

Однако не было и никаких признаков присутствия Врага ни в этот день, ни на следующий. Без всяких событий проходили тусклые серые часы. На третий день окружающая местность начала медленно меняться: деревья стали тоньше, потом совсем исчезли. На восточном берегу, слева от себя, путники увидели длинные бесформенные склоны, поднимающиеся к небу. Склоны были темными, как будто по ним прошел огонь, не оставив ни одной зеленой травинки: недружелюбная пустыня, ни единого, хотя бы сломанного, дерева или выступающего камня, чтобы оживить пустоту. То были Бурые земли, голые и безжизненные, лежащие между южным Лихолесьем и холмами Эмин-Муила. Даже Арагорн не мог сказать, что опустошило эту землю — эпидемия, война или иное злое дело Врага.

Справа, на западе, тоже расстилались пустынные земли, но отличались более плоской поверхностью, и кое-где там зеленели широкие травяные лужайки. На этом берегу Реки встречались заросли камыша, такого высокого, что он закрывал весь вид на запад, когда маленькие лодки проплывали мимо его шелестящих границ. Темные плюмажи качались в холодном воздухе, тихо и печально шурша. Тут и там сквозь просветы Фродо видел луга, далеко за ними — холмы, освещенные солнечным закатом, а еще дальше — южные отроги Туманных Гор, возвышавшиеся темной линией.

Все было мертво, ничто не двигалось, кроме птиц, которых было множество. Маленькие, они свистели и пищали в камышах, но редко давали себя увидеть. Один или два раза путешественники слышали шум лебединых крыльев, а затем, глядя вверх, видели в небе длинные вереницы птиц.

— Лебеди! — сказал Сэм. — И какие большие.

— Да, — согласился Арагорн, — это черные лебеди.

— Какой пустой и зловещей выглядит земля! — сказал Фродо. — А я-то всегда считал, что, когда путешествуешь на юг, становится теплее и веселее.

— Но мы не так уж далеко продвинулись на юг, — ответил Арагорн, — здесь все еще зима, и до наступления весны мы можем встретить и снег. Далеко внизу, в заливе Бельфалас, куда впадает Андуин, может быть, тепло и весело, но лишь для Врага. Я думаю, сейчас мы находимся не более чем в шестидесяти милях южнее вашего Саутфартинга. Вы смотрите теперь на юго-запад через северные равнины Риддермарки — Рохана, земли повелителей коней. Еще долго плыть нам до устья Лимлайта, который течет из Фангорна и соединяется с Великой Рекой. Это северная граница Рохана. Исстари все, что лежит между Лимлайтом и Белыми Горами, принадлежало рохирримам. Это богатая и приятная земля, ее трава не знает равных, но в наши злые дни никто не живет у Реки и на ее берегах. Андуин широк, но орки могут перебросить через него свои стрелы; говорят даже, что они осмеливаются пересекать Реку и нападать на стада Рохана.

Сэм беспокойно переводил взгляд с одного берега на другой. Раньше ему казалось, что деревья, оставшиеся позади, были недружелюбными, словно скрывали враждебные глаза и притаившуюся угрозу. Но теперь он хотел, чтобы деревья были тут. Он чувствовал, что отряд в маленьких открытых лодках, без всякого убежища, посреди широкой Реки, беззащитен. А ведь эта Река — передний край Войны.

В следующие день или два, по мере продвижения на юг, это чувство овладело всеми. Почти весь день шли на веслах. Берега скользили мимо. Скоро Река стала шире и мельче, длинные каменистые мели вдавались в нее с востока, в воде появились отмели, так что необходима была осторожность. Бурые земли перешли в мрачные нагорья, над которыми гулял холодный ветер с востока. На другом берегу луга сменились болотами с кочками и пожухлой травой. Фродо, дрожа, вспоминал лужайки и фонтаны, ясное солнце и теплые дожди Лотлориена. В лодках не слышно было ни разговоров, ни смеха. Каждый участник Братства был занят своими мыслями.

Сердце Леголаса стремилось под звезды летней ночи на ему одному известную северную поляну среди буков. Гимли прикидывал, какой материал — золото, хрусталь или серебро — достоин вместить в себя подарок эльфийской Леди.

Мерри и Пиппин в средней лодке были уже больны от беспокойства, потому что Боромир что-то бормотал про себя, иногда грызя ногти, словно какое-то сомнение мучило его. Время от времени он хватал весла и подводил их лодку к лодке Арагорна. Тогда Пиппин, который сидел спиной вперед, видел странное выражение глаз Боромира, обращенных к Фродо. Сэм давно уже понял, что лодки не настолько ужасны, как представлялось вначале. Он сидел сгорбившись, и ему ничего не оставалось делать, как созерцать серую воду и зимние пейзажи по обе стороны Реки. Даже когда нужно было идти на веслах, Сэму их не давали.

Когда на четвертый день сгустились сумерки, Сэм глядел назад через головы Фродо и Арагорна и поверх остальных лодок. Он устал, хотел спать и мечтал о лагере и о земле под ногами. Неожиданно ему показалось, что он что-то заметил. Но взгляд его был рассеянным, он вытянулся и протер глаза. А когда взглянул снова, ничего уже не было видно.

Эту ночь провели на маленьком островке у западного берега. Сэм лежал рядом с Фродо, завернувшись в одеяло.

— Я видел забавный сон часа за два до того, как мы остановились, мастер Фродо, — сказал он. — А может, это был и не сон.

— Что же это было? — поинтересовался Фродо, зная, что Сэм не успокоится, пока все не расскажет. — С самого Лотлориена я не видел ничего такого, что заставило бы меня улыбнуться.

— Забавный не в этом смысле. Скорее даже подозрительный. И если этот сон — не сон, то дело плохо. Лучше послушайте. Я видел на Реке бревно с глазами!

— Бревно — может быть, — согласился Фродо, — их на Реке хватает. Но о глазах лучше забудь!

— Не могу, — сказал Сэм, — эти глаза заставили меня, если можно так выразиться, протереть собственные. Я видел какое-то бревно, долго плывшее в полумраке за лодкой Гимли, но сперва не обращал на него внимания. Потом мне показалось, что бревно нас медленно догоняет. Это уже было странно: ведь мы вместе плыли по течению. Вот тут-то я и увидел глаза: два бледных пятна на бугорке. И это было вовсе не бревно: у него были лапы, как весла, похожие на лапы лебедя, только больше, и они время от времени высовывались из воды. Тут я и начал тереть глаза, собираясь закричать, если оно еще будет здесь, когда я выгоню из глаз сон, потому что это не-знаю-что быстро подплывало к лодке Гимли. Но действительно что-то было, или просто приснилось — не знаю. Когда посмотрел снова, все исчезло. И только краешком глаза я заметил что-то темное, нырнувшее в тень берега. И больше никаких глаз.