Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

В час полуденной молитвы под чинаром устроили попойку. Я пожаловал Баба Кушка

Моголу почетный халат.

В пятницу, восьмого числа 445, вернулся Купак, который ездил к Мирза хану.

В четверг, после полуденной молитвы, я выехал на прогулку к подножию гор Се-Яран и

Баран. Ко времени молитвы перед сном мы остановились в Мама-Хатун, а на следующее утро

прибыли в Исталиф и остановились там. В этот день я ел маджун.

В субботу в Исталифе устроили пирушку. Наутро мы выехали из Исталифа и проехали по

долине Синджид-Дара. Невдалеке от Се-Ярана [наши] убили большую змею толщиной в руку и

длиной в сажень. Из утробы этой толстой змеи вышла другая змея, потоньше; по-видимому,

толстая змея проглотила ее недавно; все ее члены были еще целы. Тонкая змея была немного

короче толстой. Из тонкой змеи вышла большая мышь; она тоже оказалось совершенно целой;

ни одна часть тела не была у нее повреждена. По прибытии в Ходжа Се-Яран мы устроили

пирушку.

В тот день я написал и послал с Кичкина Тункетаром грамоты здешним бекам и воинам,

назначая им место встречи и приказывая выступить с войском и непременно присоединиться ко

мне в условленном месте.

Утром мы сели на коней, и я съел ма'джун. На месте слияния реки Парван [с рекой Кабула] я

бросил в реку Парван, по обычаю местных жителей, зелье, усыпляющее рыбу, и мы поймали

много рыбы. Мир Шах бек предложил [нам] угощение.

Оттуда мы пошли в Гул-и Бахар. После вечерней молитвы состоялась пирушка. На пирушке

присутствовали Дервиш Мухаммед Сарбан. Хотя он был молодой человек и воин, но не

употреблял вина и зарекся это делать. Кутлук Ходжа Кукельташ уже долгое время тому назад

оставил военное дело и жил, как дервиш. Он был в больших годах и борода у него стала

белоснежная, но он всегда участвовал в наших попойках. Я сказал Дервиш Мухаммеду:

«Постыдись бороды Кутлук Ходжи! Он дервиш и старик с белой бородой, но всегда пьет вино,

а ты человек военный, молодой, борода у тебя черная-пречерная, и ты никогда не пьешь. Какой

в этом смысл?».

Так как я не имел привычки и обыкновения предлагать вина тем, кто не пил, то мои слова

сочли за шутку, и Дервиш Мухаммеда не заставляли пить вино. Наутро мы опохмелялись.

В среду мы выехали из Гул-и Бахара. Остановившись в деревне Атун, мы поели и выехали в

сады, где снова спешились. После полуденной молитвы устроили пирушку.

Утром мы поехали оттуда и, совершив обход вокруг мазара Ходжа-Хавенд-Саид, сели в

Чин-Кургане на плот. У места впадения реки Панджхир плот ударился о выступ горы и начал

тонуть. Раух дам, Тенгри Кули и Мир Мухаммед джалабан, когда плот ударился об гору, упали

в воду; Раух дама и Тенгри Кули с трудом втащили обратно. В воде пропали фарфоровая пиала,

ложка и бубен.

Когда мы прошли это место и плыли мимо Санг-и Буриде, плот снова обо что-то ударился

— не то об корягу, не то об кол, вбитый в дно, чтобы запрудить воду. Шах Хасан, [сын] Шах

бека, упал на спину; [падая], он схватился за Мирза Кули Кукельташа, и тот тоже упал. Дервиш

Мухаммед Сарбан также свалился в воду. Мирза Кули упал удивительно: падая, он воткнул в

коврик, покрывавший плот, нож для разрезания дынь, который держал в руке. Мирза Кули, не

возвращаясь на плот, проплыл в своем халате [до берега], потом вышел.

Сойдя с плота, мы провели эту ночь в доме плотовщика. Дервиш Мухаммед подарил мне

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

189

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

точно такую же семицветную пиалу, как та, что упала в воду.

В пятницу мы уехали с берегов реки. Оказавшись у подножия Кух-и Бача, ниже Инджика,

мы остановились и собственными руками набрали там много зубочисток 446. Пройдя это место,

мы поели в доме родичей Ходжи Хизра и поехали дальше. К полуденной молитве мы

остановились в одной деревне в Ламгане, принадлежащей Кутлук Ходже. Кутлук Ходжа

наскоро приготовил еду: поев, мы выехали и прибыли в Кабул.

В понедельник, двадцать пятого числа 447, Дервиш Мухаммед Сарбану было пожаловано

платье с моего плеча и конь под седлом, и он поклонился мне, как нукер.

Четыре или пять месяцев я не стриг волос. В среду, двадцать седьмого числа 448, я остриг

себе волосы, в тот день состоялась попойка.

В пятницу, двадцать девятого числа 449, Мир-и Хурд поклонился мне, получив должность

воспитателя Хиндала; он принес в подарок тысячу шахрухи.

В среду, пятого числа месяца рамазана 450, нукер Тулака Кукельташа по имени Барлас

Джуки привез от него донесение. В тех местах появились грабители-узбеки; Тулак выехал,

вступил с ними в бой и разбил их. [Гонец] доставил одного живого узбека и одну голову.

Вечером в субботу, восьмого числа 451, мы отправились в дом Касим бека и разговелись.

Касим бек предложил нам оседланного коня. В воскресенье вечером разговенье состоялось в

доме Халифы; он тоже подарил оседланного коня.

На следующее утро Ходжа Мухаммед Али и Джан Насир, которых вызвали для совещания о

делах войска, прибыли из своих владений. В среду двенадцатого числа 452 прибыл дядя

Камрана, Султан Али, который, как уже сказано, в год моего выхода из Хаста в Кабул

отправился в Кашгар.

В четверг, тринадцатого числа 453, приняв решение прогнать и отразить Юсуфзаев, я

выступил в поход и остановился на поляне у Дех Якуба, на кабульской стороне реки. При

выезде Бабаджан Ахтачи подвел мне коня не так, как следовало. Рассердившись, я так ударил

его кулаком по лицу, что сломал у основания безымянный палец. Сразу он не очень сильно

болел, но, когда мы прибыли на стоянку, причинял мне много беспокойства; некоторое время я

терпел большие мучения и не мог писать. В конце концов палец сросся.

На этой же стоянке, во время похода, молочный брат моей тетки Даулат Султан ханум по

имени Кутлук Мухаммед доставил мне письмо и подарок от Ханум.

В тот же день вельможи Дилазаков Бу хан и Муса явились с дарами и выразили мне

почтение; в воскресенье, шестнадцатого числа 454, прибыл Куч бек.

В среду, девятнадцатого числа 455, мы двинулись дальше в поход и, миновав Бут-Хак,

остановились в обычном месте, то есть на берегах реки этого самого Бут-Хака. Так как Бамиан,

Кахмурд и Гури — области, подвластные Куч беку, находились поблизости от узбеков, я

освободил Куч бека от участия в походе. На этой стоянке я пожаловал Куч беку тюрбан,

который сам намотал, и полную перемену платья и отпустил его в его владения.

В пятницу, двадцать первого числа 456, мы остановились в Бадам-Чашме.