Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

которой не было бы укрепления. В это время из-за нас напали под подозрение Сейид Юсуф бек

и сын его брата, и их отправили в Хорасан.

Вся та зима прошла в таких схватках и стычках. По весне для заключения мира прислали

Ходжу Яхью, а сам [Султан Али мирза], подстрекаемый воинами, пришел в окрестности

Шираза и Кабула. Нашего войска было больше двухсот и меньше трехсот человек. Со всех

сторон [нас окружили] сильные враги. Когда я бродил вокруг Андиджана, судьба не оказала

мне никакой поддержки, когда я протянул руку Самарканду, тоже не вышло никакого дела. По

необходимости приходилось заключить нечто вроде мира и возвращаться из Пешагира [в

Ходженд].

Ходженд, [как уже сказано],— незначительное место, там с трудом может прокормиться

один бек. Почти полтора года мы находились там с семьей и домочадцами. Тамошние

мусульмане в то время тоже по мере возможности несли расходы [по нашему содержанию] и

оказывали услуги без упущений. С каким же лицом я опять пойду в Ходженд, да и что станет

человек делать, придя в Ходженд?

Где место , куда пойти ,

Где приют чтобы там остаться ?

Наконец, после всех колебаний и сомнений мы направились на летовки к югу от Ура-Тепа.

Несколько дней мы провели в тех местах смятенные, не зная, что делать, идти или стоять.

Однажды, когда мы находились там, Ходжа Абу-л-Макарим, который, как и мы, покинул

родину и скитался, пришел меня повидать. Когда я спросил и осведомился у него, идти нам или

стоять, что делать, чего не делать, он был взволнован и тронут нашим положением и ушел,

прочитав фатиху; на меня это тоже произвело большое впечатление и я растрогался.

В тот же день в час послеполуденной молитвы на краю долины появился какой-то всадник.

Это оказался один из нукеров Али Дуст Тагая по имени Юлчук. Али Дуст Тагай прислал его с

таким сообщением; «Хотя я совершил великие проступки, однако надеюсь, что, оказав милость

и простив мои прегрешения, вы направитесь к нам. Я передам вам Маргинан и проявлю такую

покорность и готовность служить, что моя вина растает и завеса, [отделяющая меня от вас],

поднимется».

Едва пришла эта весть, заставшая меня в таком смятении и растерянности, как я, нисколько

не задумываясь и не задерживаясь, в тот самый час, когда солнце начало садиться, быстрым

ходом направился в Маргинан. Между тем местом, где мы находились, и Маргинаном будет

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

60

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

примерно двадцать четыре-двадцать пять йигачей. Всю ночь пока не взошла заря, и все утро до

полуденной молитвы мы шли, нигде не останавливаясь. В час полуденной молитвы мы стали

лагерем в одном из селений Ходженда, называемом Тангаб. Дав коням остынуть, и покормив

их, мы, когда били полночную зарю, вышли из Тангаба. Пройдя всю ночь до утра и весь день до

заката солнца и еще одну ночь, мы перед рассветом находились в одном йигаче от Маргинан, а

Ваис бек и еще кое-кто, почувствовав сомнение, доложили мне: «Али Дуст — человек,

совершивший всякие дурные дела. Между нами ни раз, ни два не ходили люди, не было ни

переговоров, ни условия, ни соглашения. На что же мы рассчитывали, идя вперед?»

Действительно, для их сомнений было основание. Остановившись на некоторое время, мы

посоветовались. В конце концов порешили на том, что хотя для таких сомнений и есть повод,

но [сомневаться] следовало раньше. Трое суток, не отдыхая и не останавливаясь, мы шли

вперед и проделали путь в двадцать четыре-двадцать пять йигачей, так что ни у коней не

осталось силы, ни у людей. Как же мы можем вернуться отсюда, а если бы и вернулись, то куда

мы пойдем? Раз уж мы столько прошли, надо идти дальше. Ничего не будет без божьей воли.

Сговорившись на этом и уповая на [Аллаха], мы тронулись. В предрассветный час мы

подошли к воротам крепости Маргинана. Али Дуст Тагай, стоя за воротами и не отпирая их,

попросил о договоре. Когда заключили условие и договор, он отпер ворота и, стоя в воротах,

выразил мне почтение. Повидавшись с Али Дустом, я расположился внутри крепости, в одном

подходящем дворе. Со мной было людей знатных и простых двести сорок человек.

Узун Хасан и Султан Ахмед Танбал чинили над жителями этой области много жестокостей

и плохо с ними обращались; все население области желало моего прихода.

Спустя два-три дня после прибытия в Маргинан я отдал под начальство Касим бека более

сотни воинов из числа пешагирцев, моих новых нукеров и нукеров Али Дуст бека и послал его к

горцам, живущим к югу от Андиджана ашпарцам, турукшарам, чогракам и вообще в те места,

чтобы Касим бек уговорами или силой привел ко мне этих людей. Ибрахим Сару, Ваис Лагари,

Сиди Кара и с ними около сотни воинов были посланы в сторону Ахси, чтобы они перешли

реку Ходженд и любым способом привлекли на мою сторону жителей крепостей и горцев.

Через несколько дней Узун Хасан и Султан Ахмед Танбал, взяв с собой Джехангир мирзу,

собрали наличных воинов и моголов, призвали в войска жителей Андиджана и Ахси, обязанных

идти на войну, и стали лагерем в деревне Сабан, в одном шери к востоку от Маргинана,

намереваясь осаждать Маргинан. День или два спустя, построившись и вооружившись, они

подошли к предместьям Маргинана.

Хотя под начальством Касим бека, Ибрахим Сару и Ваис Лагари были посланы люди в двух

направлениях и со мной оставались считанные бойцы, но наличные йигиты построились,

вышли и не пустили врагов дальше предместий. В этот день Халил Чухра дастарпеч 209 хорошо

повоевал и его руки дошли до дела. [Враги] не могли ничего предпринять; они дважды делали

попытки, но так и не подошли близко к крепости.

Когда Касим бек отправился в горы к югу от Андиджана, ашпарцы, турукшары, чограки и

все кочевые и оседлые жители гор и равнин в тех местах покорились мне. Воины [врага] также

стали убегать к нам по одному, по двое. Отрядам под начальством Ибрахим Сару и Ваис

Лагари, которые переправились через реку на Ахсийскую сторону, сдалась крепость Пап и еще

одна-две крепости. Узун Хасан и Танбал были люди жестокие, развратные, подобные

нечестивцам; крестьяне и [вообще] все жители области очень из-за них страдали. Один из

знатных людей Ахси — Хасан Дикча со своими людьми подговорил еще шайку ахсийских

бродяг и бездельников, поднял чернь, расколотил людей, находившихся во внешних

укреплениях, и загнал их в арк. Потом они призвали людей, находившихся под начальством

Ибрахим Сару, Ваис Лагари и Сиди Кара, и ввели их во внешние укрепления Ахси.