Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

отступает и идет к Андиджану, но вследствие нашей неопытности случилась ошибка: вместо

того чтобы утвердиться в таком укрепленном месте, как арык Хакана, мы перешли арык и стали

возле деревни Рабат-и Рузек, на гладкой равнине. Без караула, без охраны мы беспечно лежали

[и отдыхали].

На рассвете люди сладко спали, как вдруг подскакал Камбар Али бек и закричал: «Враг

подошел, вставайте!»

Сказав это, он, не медля ни мгновения, проехал дальше и больше не возвращался. Я

постоянно, даже в спокойное время, ложился, не снимая платья и шапки. Поднявшись, я тотчас

же подвязал саблю и колчан и в тот же миг вскочил на коня; знаменосец не успел даже

привязать знамя к древку, схватив знамя в руку, он вскочил на коня. Мы направились прямо в

ту сторону, откуда шел враг; в этом походе нам сопутствовало десять-пятнадцать человек.

Подойдя к врагам на полет стрелы, мы столкнулись с разъездами неприятеля; в это время со

мной было человек десять бойцов. Мы быстро поскакали, пуская стрелы, и двинулись дальше,

забирая передовых врага в плен. Мы прогнали их еще на полет стрелы и подошли к центру их

войска. Султан Ахмед Танбал и с ним человек сто воинов стояли, ожидая нас, сам Танбал и еще

один боец немного выступили из рядов; Танбал стоял и кричал: «Бей, бей!», но большинство

его людей повернулись боком и как будто раздумывали: «Бежать? Не бежать?».

В это время со мной оставалось три человека: один — Дуст Насир, другой — Мирза Али

Кукельташ и третий — Каримдад, сын Худайдад Туркмена. Я пустил стрелу, лежавшую у меня

на тетиве, прямо в шлем Танбала и сунул руку в колчан. Хан, мой дядя, подарил мне новенький

«гушагир 246»; он попался мне под руку. Мне стало жалко его выбросить; пока я снова положил

его в колчан, можно было бы метнуть две стрелы. Я наложил на тетиву другую стрелу и поехал

вперед; те три человека остались позади. Один из двоих бойцов, что стояли напротив меня —

это был Танбал — тоже поехал вперед; между нами была широкая дорога. Я выехал на дорогу с

одной стороны, он — с другой, и мы оказались лицом к лицу, так что я стоял правым боком к

врагу, а Танбал стоял правым боком к нам. У Танбала было все его оружие, кроме конских лат;

у меня кроме сабли и колчана не было никакого оружия. Я пустил стрелу, лежавшую у меня на

тетиве, стараясь пригвоздить щит Танбала к ремням колчана.

В это время мне пробили стрелой насквозь правое бедро. На голове у меня был

подшлемник; Танбал рубанул меня по голове; от удара саблей у меня помутилось в голове; хотя

у подшлемника не порвалось ни одной ниточки, но на голове у меня оказалась широкая рана. Я

не приделал рукоятки к своему мечу, он был в ножнах, вытащить меч не было времени;

вытаскивая его, я остался один-одинешенек среди множества врагов. Стоять на месте было

нельзя, и я повернул коня; еще один удар саблей пришелся по моим стрелам.

Я проехал семь-восемь шагов и ко мне присоединились те три человека. После меня Танбал

ударил клинком также и Дуст Насира; нас преследовали на протяжении полета стрелы.

Арык Хакан — большой поток, и течет глубоко. Перейти его можно не везде, но бог помог,

и мы вышли прямехонько к одной из переправ через арык. Перейдя арык, лошадь Дуст Насира

очень ослабела и упала. Остановившись и посадив его [на одного из наших коней], мы поехали

к Ошу вдоль возвышенности, что тянется между Харабуком и Фарагина. Когда мы поднялись

на эту возвышенность, к нам присоединился Мазид Тагай. Ему тоже попала в правую ногу

стрела, ниже колена. Хотя она не прошла насквозь, но Мазид Тагай добрался до Оша с большим

трудом. Моих добрых воинов посбивали с коней: Насир бек, Мухаммед Али Мубашшир, Ходжа

Мухаммед Али, Хусрау Кукельташ, Ну'ман Чухра пали в этом походе. Кроме них погибло

много йигитов.

Ханы, идя за Танбалом следом, стали лагерем в окрестностях Андиджана. Старший хан

остановился возле курука, в саду моей бабки Исан Даулат биким, который нарывается Куш-

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

91

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

Тигирман; Младший хан расположился поблизости от лангара 247 Баба-Таваккула.

Через два дня я прибыл из Оша и повидался со Старшим ханом в Куш-Тигирмане. В то

самое время, когда я с ним свиделся, Хан передал Младшему хану те земли, что перешли ко

мне. Оправдываясь передо мной, он говорил: «Враг, подобный Шейбани хану, захватил такой

город, как Самарканд, и могущество его все растет. Ради этого дела Младшего хана привели бог

весть откуда. Здесь у него земли нет, те его владения — далеко. Следует отдать Младшему хану

области к югу от реки Ходженда, начиная с Андиджана, чтобы он там водворился». Области к

северу от реки Ходженда, начиная от Ахси, Хан обещал мне и говорил, что утвердившись здесь,

ханы направятся в область Самарканда, возьмут ее и отдадут мне, а после этого всю Фергану

передадут Младшему Хану. Вероятно, эти слова были хитростью, чтобы меня обмануть:

неизвестно, что бы произошло, если бы все это осуществилось.

Делать было нечего, хочешь не хочешь, пришлось согласиться. Когда, покинув Старшего

хана, я направлялся к Младшему хану, чтобы повидаться с ним, Камбар Али, известный под

прозвищем Саллах, поравнялся со мной и сказал: «Видели? Они сейчас же отобрали у вас все

ваши земли! У вас с ними ничего не выйдет; теперь же, пока Ош, Маргинан, Узгенд и

послушные вам области, племена и народы в ваших руках, ступайте в Ош, укрепите крепости,

пошлите к Султан Ахмед Танбалу человека и помиритесь с ним, потом побейте и прогоните

могола и разделите по-братски ваши владения [с Танбалом] ».

Я сказал: «Пристойно ли это будет? Ханы — мои родичи; быть им слугой лучше, чем

царствовать над Танбалом». Камбар Али бек увидел, что его слова не произвели впечатления, и

вернулся [на свое место], раскаиваясь в сказанном.

Я поехал и повидался с моим дядей, Младшим ханом. При предыдущем свидании я явился

внезапно, так что Младший хан не успел сойти с коня и встретил меня без всякого почета. На

этот раз, хотя я подошел еще ближе, Младший хан добежал до конца ограды шатра. Так как

нога у меня была ранена стрелой, то я шел с трудом, опираясь на палку. Подойдя и

поздоровавшись, Младший хан сказал: «Брат мой, вы говорят, богатырь», — и, взяв меня за

руку, ввел в шатер. Шатер ему поставили очень маленький.

Так как [Младший] хан вырос в окраинных землях, то шатер, в котором он жил, был

скромный, казацкий. Дыни, виноград, принадлежности конской сбруи — все лежало тут же в

шатре, где он жил.