Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

Зу-н-Нун Аргун отдал Калат Мукиму; из нукеров Мукима в Калате были Фаррух Аргун и

Кара Булат; повесив на шею свои колчаны и мечи, они пришли к нам, и мы простили им их

проступки. Я не хотел притеснять этих людей, ибо, если бы в то время, когда рядом стояли

такие враги, как узбеки, между нами произошли подобные вещи, что сказали бы слышащие и

видящие, находившиеся вблизи или вдали.

Так как этот поход состоялся по настоянию Джехангир мирзы и Баки бека, то защищать

Калат мы поручили Мирзе. Он не согласился; Баки также не смог найти при этом хорошего

ответа. Взятие Калата приступом, после столь жестокого боя, оказалось бесполезным.

Совершив набег на афганцев из Сава-Санга, Ала-Така и окрестных мест, лежащих южнее

Калата, мы вернулись в Кабул. Спешившись в Кабуле, я в тот же вечер отправился в крепость.

Мои шатры и конюшня находились в Чар-Баге; какой-то вор-хирильчи пришел и увел из Чар-

Бага моего коня и одного мула.

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

127

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

С тех пор как Баки Чаганиани, придя на берег Аму, присоединился к нам, не было при нас

человека более значительного и уважаемого. Что бы ни говорили, что бы ни делали

[решающим] словом было всегда его слово, [разумное] дело — его делом. Однако надлежащих

услуг, подобающего обхождения он никогда не оказывал, а наоборот, чинил всевозможные

неучтивости и обиды; это был скупой, грубый, завистливый, дурной, зложелательный и

угрюмый человек. Вот до чего доходила его скупость; когда он бросил Термез и присоединился

к нам со всеми своими домочадцами и стадами и у него лично было, может быть тридцать или

сорок тысяч баранов, он на каждой стоянке прогонял перед нами множество овец, и, хотя наши

йигиты терпели муки голода, не дал ни одного барана. В конце концов, уходя в Кахмерд, он

подарил пятьдесят баранов. Хотя он провозгласил меня государем, но приказал бить в литавры

у своих собственных дверей; он ни с кем не был искренен и никого не любил.

Весь доход Кабула, какой есть, получается с тамги. Баки Чаганиани забрал себе всю тамгу

313; должность кабульского даруги, подати с Панджхира, налоги с племени Кеди, Хазара и

Кушкак и власть при дворе — все принадлежало ему. Пользуясь таким почетом, он, однако

отнюдь не был доволен и благодарен. Хотя, как уже упоминалось, он питал всякие дурные

замыслы, мы совершенно не принимали этого к сердцу и не упрекали его в лицо; постоянно

привередничая, он то и дело просил, разрешения удалиться; мы терпели его причуды и с

извинениями отказывали ему. Успокоившись на один-два дня, он снова начинал просить

разрешения. Причуды и домогательства Баки Чаганиани наконец перешли предел; мы тоже

извелись из-за его поведения и поступков и дали ему разрешение. Попросив позволение он,

однако, стал каяться и начал проявлять беспокойство, но это не принесло пользы. Он прислал

мне сказать: «Мы заключили условие, что, пока я не совершу девять проступков, с меня не

будут взыскивать». И я указал ему через Мулла-Баба, один за другим, одиннадцать его

проступков, так что он был приведен к молчанию. С семьей и имуществом мы его отпустили в

Хиндустан. Несколько его собственных нукеров, переведя его через Хайбер, пришли обратно;

Баки присоединившись к каравану племени Гагиани, прошел через Нил-Аб.

В это время Яр Хусейн, сын Дариа хана, находился в Качекуте. Ссылаясь на указы,

полученные в Кохате, он взял отряд афганцев из племени Дилазак и Юсуфзай и еще один отряд

из Джатов и Гуджуров к себе в нукеры и грабил людей разбойничая на дорогах. Услышав о

происшествии с Баки, Хусейн преградил дорогу и легко захватил Баки и тех, кто ему

сопутствовал. Он убилБаки и взял себе его жену; хотя мы отпустили Баки, не сделав ему

никакого зла, но его зло вышло ему навстречу и он стал пленником своих собственных дел.

Поручи судьбе того , кто сделал тебе дурное ,

Ибо судьба — твой слуга , который за тебя мстит .

Этой зимой мы простояли в Чар-Баге, пока раз или два не пошел снег.

С тех пор как мы вернулись в Кабул, туркмены хазаре творили всевозможные безобразия и

грабили на дорогах. Задумав совершить на них набег, мы перешли в здание, построенное Улуг

бек мирзой и называемое Бустан-Сарай. Оттуда мы выступили в месяце ша'бане 314, собираясь в

набег на туркмен хазаре. У входа в долину Дара-и Хуш возле Джангалика мы напали на

хазарейцев и ограбили небольшой отряд. Неподалеку от Дара-и Хуш, в одной пещере, укрылось

несколько хазарейцев. Шейх Дервиш Кукельташ, который во времена казачества большей

частью был со мной (он занимал должность курбеги 315 и с силой натягивал лук и хорошо метал

стрелы), беспечно подошел ко входу в пещеру. Один из бывших там хазарейцев выстрелил ему

в самый сосок. В тот же день он умер.

Большинство туркмен-хазарейцев зимовало в Дара-и Хуш. Мы двинулись на них. Дара-и

Хуш — диковинная долина. Почти на полкуруха от устья этой долины тянется узкий проход,

дорога пролегает по склону горы. Ниже дороги — крутизна в пятьдесят-шестьдесят кари, выше

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

128

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

— узенькая тропинка, по которой всадники проходят один за другим.

Миновав эту теснину, мы шли до времени между двумя молитвами и, не нагнав хазарейцев,

заночевали в одном месте. Нашли жирного верблюда, принадлежащего хазарейцам, и привели

его; этого верблюда убили, и мы сделали из части его мяса шашлык, а остальное сварили в

котле и съели. Никогда не едали мы такого вкусного верблюжьего мяса, некоторые не могли

отличить его от баранины.

Утром мы снялись с лагеря и двинулись на зимовье хазарейцев. Шел первый пахр 316, когда

от передовых подъехал человек и сказал: «В одной теснине хазарейцы укрепили препятствиями

переправу через реку, подкараулили наших людей и дерутся с ними». Услышав это, мы быстро

двинулись вперед, проехали часть дороги и достигли того места, где хазарейцы подстерегли

наших и дрались. В ту зиму выпал очень глубокий снег, идти без дороги было трудно, берега и

ложе реки сплошь покрылись льдом; из-за льда и снега нельзя было перейти реку против тех

мест, где не было дороги. Хазарейцы нарезали и побросали у истоков множество веток, они

стояли, конные и пешие, в ложе реки и на берегах и сражались, пуская стрелы.

Мухаммед Али Мубашшир 317 бек был один из тех беков, которым я недавно начал