Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

Кроме Абд Аллаха Кирхара .

Не видит теперь никто из поэтов золото .

Беннаи хочет получить от поэтов золото —

Но получить он только кирхар .

Кроме того, Шейбани хан взял в жены одну из супруг Музаффар мирзы по имени Ханзада

ханум, не выждав даже срока очищения. Несмотря на свою безграмотность, [Шейбани хан]

учил Кази Ихтиара и Мухаммед Мир Юсуфа — знаменитых и даровитых гератских ученых —

толковать Коран; взяв в руки перо, он исправлял писания и рисунки Султан Али-и Мешхеди 366

и художника Бехзада 367. Иногда он сочинял несколько безвкусных стихов и приказывал читать

их с минбара 368, а потом распоряжался вывесить эти стихи на базарной площади и брал с

народа подарки. Хотя он вставал с зарей, не пропускал пятикратных молитв и хорошо знал

науку чтения Корана, но произносил и совершал много подобных глупых, неразумных,

бессмысленных и нечестивых слов и поступков.

Через десять-пятнадцать дней после взятия Герата, [Шейбани хан] пришел из Кахадстана к

Пул-и Салару и отправил все свои войска под начальством Тимур султана и Убайд [Аллах]

султана против Абу-л-Мухсин мирзы и Купак мирзы, которые беспечно сидели в Мешхеде.

Один раз они решили укреплять Калат, другой раз, услышав о продвижении [неприятельского]

войска, задумали идти другой дорогой против Шейбани хана — это был удивительно хороший

план!

Когда они сидели на месте, не приняв никакого определенного рушения, Тимур султан и

Убайд султан с войском быстрыми переходами подошли к ним. Мирзы тоже построили своих

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

163

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

воинов и выступили. Абу-л-Мухсин мирзу быстро разбили, Купак мирза с небольшим отрядом

бросился на противников своего старшего брата. [Узбеки] напали также и на Купак мирзу; оба

брата, и старший, и младший, попали в плен. Когда их привели в одно место, чтобы убить,

братья обнялись, поцеловались и попрощались: Абу-л-Мухсин мирза проявил тут малодушие;

Купак мирзе все было, [видимо], безразлично. Головы обоих мирз послали к Шейбани хану,

который находился у Пул-и Салара.

В эти дни Шах бек [Аргун] и его младший брат Мухаммед Муким, испугавшись Шейбани

хана, несколько раз посылали ко мне послов с донесениями, выражая верность и

доброжелательство. Мухаммед Муким в каждом донесении откровенно призывал меня. В такое

время, когда узбеки захватили всю область [Хорасан], мне казалось неподобающим сидеть

[сложа руки] и смотреть. Так как ко мне отправляли столько послов и донесений, призывая

меня [в Хорасан], то неоставалось сомнений, что эти беки явятся, чтобы мне служить.

Посоветовавшись со своими беками и разумными людьми, мы решили выступить с войском и,

соединившись с беками Аргунами, двинуться на Хорасан или принять какой-либо другой более

подходящий план, следуя их совету и указанию. Имея такое намерение, мы направились к

Кандахару.

Хабиба Султан биким — выше уже упоминалось, что я называл ее йанга — привела ко мне

свою дочь Ма'сума Султан, как было условленно в Герате. В Газни мы встретились с нею.

Хусрау Кукельташ, Султан Кули Чанак и Гада-и Билал, которые бежали из Герата и находились

у Ибн Хусейн мирзы, впоследствии ушли от него к Абу-л-Мухсин мирзе; у него они тоже не

смогли остаться и теперь направлялись в другое место. Когда мы дошли с этими людьми до

Келата, множество хиндустанских купцов, которые пришли в Келат, чтобы торговать, не успели

убежать оттуда. Наши воины тотчас же напали на них. Многие придерживались мнения, что в

подобное смутное время следует грабить всякого, кто идет в страну врага. Я не согласился с

этим и сказал: «Чем виноваты эти торговцы? Если мы пожертвуем ради благоволения божия

частью добычи, то великий Аллах в воздаяние пошлет нам эту добычу целиком. Вот ведь,

некоторое время тому назад, когда мы выехали для набега на Гилджей, афганцы племени

Мехменд со своими стадами, имуществом и домочадцами находились в одном йигаче от войска.

Многие стояли за то, чтобы их пограбить. По тем же причинам я не согласился. На следующий

же день великий господь послал воинам большую добычу от враждебных афганцев, то есть от

Гилджей; ни при каком набеге нам не доставалось столько овец».

Когда мы миновали Калат и стали лагерем, то взяли кое-что у этих купцов в качестве

подарка.

Мирза хан после взятия Кабула, получил разрешение отправиться в Хорасан; Абд ар-Раззак

мирза, когда я ушел из Хорасана, остался там. Когда мы миновали Калат, эти двое мирз явились

ко мне, спасаясь бегством из Кандахара. Мать Пир Мухаммед мирзы, сына Джехангир мирзы и

внука Пахар мирзы пришла с этими мирзами и пребывала при мне. К Шах беку и к Мукиму мы

посылали людей и письма с такими сообщениями: «Следуя вашим словам, мы пришли сюда.

Такие враги, как узбеки, захватили Хорасан. Приходите. Сговорившись с вами и

руководствуясь вашим здравым мнением, мы приняли решение, соответствующее благу

государства».

Однако Шах бек и Муким, отрицая, что они писали мне письма и приглашали меня,

прислали грубый, мужицкий ответ. Одно из проявлений их грубости состоит в том, что в

первом письме которое написал мне Шах бек, он поставил печать на задней стороне, посреди

страницы, где прикладывают печати эмиры, когда пишут друг другу, или большие беки в

письмах к малым бекам. Если бы он не совершил таких неучтивостей и не давал столь грубых

ответов, разве дело дошло бы до такого конца? Ведь говорится:

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

164

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

Словесные распри доводят до того ,

Что свергают древний царский дом .

Сварливость и грубость этих беков была причиной того, что они разорили свой род и

пустили по ветру богатства, накопленные за сорок-пятьдесят лет.

Однажды в окрестностях Шахр-и Сафа посреди лагеря поднялся шум. Все воины надели

оружие и вскочили на коней. Я был занят обрядовым омовением. Эмиры впали в великую

тревогу. Закончив омовение, я сел на коня. Тревога оказалась ложная, и через мгновение все

успокоилось.

Совершая переход за переходом, мы остановились в Гузаре. Оттуда мы опять начали

переговоры, но [Аргуны] не обратили на нас внимания и проявили упорство и упрямство.

Доброжелатели, которые хорошо знали все земли и воды страны, доложили: «Реки, текущие к

Кандахару, начинаются близ Баба-Хасан-Абдала и Халишака; следует повернуть в ту сторону и