Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

Тимура. Тюрки и джагатаи, которые еще остались в разных углах и краях, одни из корысти,

другие поневоле, примкнули к узбекам. Я остался [один] в Кабуле; враг весьма силен, а мы —

очень слабы. Заключить мир надежды нет, сопротивляться тоже нет возможности. Имея столь

сильного и могущественного противника, нам надо найти для себя какое-нибудь место; пока

есть еще время и возможность, следует уйти подальше от такого мощного и грозного врага.

Следует направиться либо в Бадахшан, либо в Хиндустан; необходимо решить, в которую из

этих двух стран нам пойти.

Касим бек, Ширим бек и их приспешники стояли за то, чтобы пойти в Бадахшан. В то время

среди бадахшанцев высоко держали голову Мубарак Шах, Зубайр, Джехангир Туркмен и

Мухаммед курчи; они выгнали Насир мирзу , но не подчинились узбекам.

Однако я и некоторые приближенные беки предпочитали идти в Хиндустан, и мы

направились в Ламган.

После взятия Кандахара я пожаловал области Калата и Тарнака Абд-ар-Раззак мирзе и

оставил Абд ар-Раззак мирзу в Калате. Когда узбеки пришли и осадили Кандахар, Абд ар-Разак

мирза не мог оставаться в Калате и ушел, бросив город; ко времени нашего выхода из Кабула он

прибыл к нам. Мы оставили Абд ар-Раззака в Кабуле.

Так как в Бадахшане не было государя или царевича, то Хан Мирза, вследствие своего

родства с Шах биким или с ее одобрения, возымел склонность двинуться в Бадахшан;

разрешение на это было ему дано. Шах биким отправилась с Мирза Ханом; моя тетка Михр

Нигар ханум также пожелала отправиться в Бадахшан; ей больше подобало бы остаться со

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

168

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

мной, так как я был ей сродни, но сколько я ее не удерживал, она не дала себя уговорить и тоже

направилась туда.

В месяце джумаде первой 372 мы выступили из Кабула в Хиндустан. Пройдя через Малый

Кабул, Сурх-Рабат, мы спустились в Курук-Сай. Афганцы, живущие между Кабулом и

Ламганом, даже в мирные времена сами воруют и другим помогают воровать: они страстно

желают и не могут дождаться подобных [военных] событий. Когда они узнали, что я оставил

Кабул и иду в Хиндустан, их дурные качества умножились в десять раз; даже добрые люди из

них обратились к злу. Дошло до того, что в то утро, когда мы выступили из Джагдалика,

тамошние афганцы вздумали преградить путь через Джагдаликский перевал. Они построились в

горах на северной стороне и пошли, ударяя в барабаны, размахивая саблями и громко крича.

Как только мы сели на коней, я приказал воинам подниматься на гору со всех сторон. Воины во

весь опор поскакали вверх по холмам и гребням. Афганцы не устояли ни минуты; они даже не

смогли пустить ни одной стрелы и бросились в бегство. Преследуя афганцев, я поднялся на

гору. Один афганец, убегая, промчался внизу мимо меня; я выстрелил [и попал] ему в руку.

Этого раненого афганца и ещенескольких афганцев схватили и привели. Некоторых из них для

острастки посадили на кол.

Мы остановились в Нингнахарском тумане перед крепостью Адинапур. Не проявив

дальновидности, мы не подумали заранее, где бы обосноваться, ни места, куда идти, не было

установлено, ни земли, чтобы жить там, не было намечено. Мы просто вышли и бродили то

вверх, то вниз, пока не узнаем чего-нибудь нового.

Была поздняя осень; в долинах большей частью уже убирали рис. Люди, знавшие земли и

воды страны, доложили, что вверх по реке Алишенгского тумана, в Миле, кафиры сеют много

рису. Есть вероятность, что воинам удастся раздобыть там съестные припасы на зиму.

Выйдя из долины Нингнахара, мы быстро двинулись вперед, переправились [через реку] у

Сайкала и прошли до ущелья Пурамин. Воины захватили много рису. Рисовые поля тянулись у

подножия горы; их хозяева убежали; некоторые кафиры были убиты. В ущелье Пурамин мы

поставили на высоком валу несколько йигитов. Отступая, кафиры быстро поднялись на гору и

начали пускать стрелы. Одна стрела попала в Пурана, зятя Касим бека; кафиры схватили его и

хотели изрубить топором, но тут наши йигиты вернулись назад, напали на врагов, обратили их в

бегство и увели Пурана. Мы провели одну ночь на рисовых полях кафиров и, захватив много

зерна, вернулись в лагерь.

В те дни, когда мы находились в пределах тумана Мандравар, Мах Чучук, дочь Мукима —

теперь она замужем за Шах Хасан беком — выдали за Касим Кукелъташа. Так как мы [все же]

не сочли за благо идти в Хиндустан, то Мулла Баба Пашагири с несколькими йигитами был

послан в Кабул. Покинув пределы Мандравара, мы пришли в Атар и Сива. Несколько дней мы

провели в тех местах. Из Атара я прогулялся в Кунар и Нургал и возвратился из Кунара в лагерь

на плоту. Раньше я никогда не плавал на плотах; это мне очень понравилось; потом [плавание

на] плотах стало обычным делом.

В эти дни от Насир мирзы прибыл Мулла Мирек Фиркати. Он подробно доложил о том, что

Шейбани хан захватил внешние укрепления Кандахара, но не мог взять арка и отступил. После

ухода Шейбани хана Насир мирза по некоторым причинам бросил Кандахар и ушел в Газни.

Спустя несколько дней Шейбани хан неожиданно напал на Кандахар. [Защитники города] не

сумели удержать внешние укрепления и сдали их. [Войска Шейбани хана] сделали в разных

местах вокруг арка подкопы и несколько раз начинали бой. В этом тяжелом положении Ходжа

Мухаммед Амин, Ходжа Дуст и Мухаммед Али Пияда соскочили вниз со стен крепости и

бежали. Защитники крепости пришли в отчаяние. Когда они уже собирались сдаваться,

Шейбани хан завел речь о мире и ушел из-под Кандахара.

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

169

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

Причиной того, что Шейбани хан оставил Кандахар, было следующее: отправляясь в поход,

он отослал своих женщин в Нирету, а потом один человек поднял в Нирету голову и захватил

крепость. По этой причине Шейбани хан заключил нечто вроде мира и ушел.

Хотя была середина зимы, мы возвратились в Кабул через Бад-и Пич. Я приказал вырезать

на камне выше Бад-и Пича тарих нашего прохождения мимо этого места, Мирек Юсуф вырезал

надпись, а Устад Шах Мухаммед исполнил дело резчика. Вследствие спешки он вырезал

надпись не очень хорошо.

Я пожаловал Газни Насир мирзе; Абд ар-Раззак мирза получил Нингнахарский туман,

Мандравар, Дара-и Нур, Кунар и Нургал.

До той поры потомки Тимура, хотя я обладал царской властью, называли меня «мирза».

Теперь я приказал величать себя падишахом.

В конце того года, вечером во вторник четвертого числа месяца зулка'да 373, когда солнце