Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Как ни важны были национально‑политические и социально‑экономические причины реформации, они не объясняют всего в истории реформационного движения: оно все‑таки было прежде всего движение религиозное, и элемент чувства и убеждения играл в ней видную роль. Как двадцатые и тридцатые годы XVI в. были эпохой религиозного возбуждения с характером лютеранским, цвинглианским и анабаптистским, так в середине XVI века распространяется кальвинизм, выставивший энергичных религиозных бойцов и одушевивший массы непоколебимым фанатизмом. В двух странах, где государственная власть осталась строго католическою и преследовала протестантов, именно в Шотландии и в Нидерландах, кальвинистическая реформация, отличавшаяся религиозным фанатизмом, сопровождалась политическими революциями и приняла общенародный характер. В двух странах, наоборот, этой реформации не удалось получить национального значения, именно во Франции и в Польше, где протестантизм выступил с более сословным характером, преимущественно дворянским и отчасти городским, так как государственная власть и народные массы остались в обеих странах католическими. Вся разница в том, что во Франции протестантизм отличался большим религиозным фанатизмом, чем в Польше, и что у французов в политическом отношении на главном плане стояла оппозиция королю, тогда как у поляков вражда к духовенству. Наконец, сильное религиозное движение, по существу своему кальвинистическое, произошло и в Англии, где этому движению особенно пришлось играть видную политическую роль. Мы нарочно здесь сопоставляем Шотландию с Нидерландами и Францию с Польшей. В первых двух странах одинаково победила реформация (за исключением одной части Нидерландов), но эта победа была куплена ценой гражданских смут: в обеих странах произошли революции, в которых нашли применение кальвинистические политические принципы. Последние действовали и во Франции в эпоху религиозных войн, имевших также свою политическую сторону, и это позволяет нам сближать Францию с Шотландией, Нидерландами, да и с Англией, поскольку везде мы встречаемся с фактом борьбы подданных и представительных учреждений (в Англии в XVII в.) с королями, но в другом отношении Франция может быть поставлена рядом с Польшею, так как в обоих государствах короли и народная масса остаются католическими, а протестантизм в обоих же принимается главным образом только дворянами и горожанами, играет роль лишь короткое время, а затем сходит со сцены. В обеих странах побеждает католическая реакция в XVII в.: и там, и здесь у протестантов были отняты все права.

Гранью между эпохами королевской и народной реформаций вне Германии и Швейцарии может служить тот самый 1555 г., который имеет столь важное значение в истории немецкой реформации, также получившей монархический характер: к этому времени протестантизм утвердился в Дании и Швеции, и выяснился характер англиканской церкви. С другой стороны, около того же времени кальвинизм делает громадные успехи в Польше, во Франции, в Шотландии, а несколько позже в Нидерландах. Для того, чтобы убедиться в нашем праве смотреть на середину пятидесятых годов XVI в., как на эпоху наиболее сильного распространения кальвинизма, сопоставим даты и факты.

Мы не будем здесь говорить о распространении кальвинизма в западной Германии («реформатская церковь» преимущественно в Рейнской области и Гессене): здесь он не играл особенно важной роли, так как был встречен враждебно не только католиками, но и лютеранами; его последователи не были даже включены в условия аугсбургского религиозного мира.

В Польше настоящее реформационное движение среди шляхты началось только около 1550 года, и лишь в пятидесятых годах на сеймах организуется протестантская партия. Долгое время в польской шляхте происходило колебание, к какому исповеданию ей примкнуть. Она не сочувствовала лютеранству за его немецкое происхождение и его монархический характер. Она мало также симпатизировала и более демократическому учению братьев чешских (гуситов), нашедших, однако, все‑таки последователей. Зато кальвинизм пришелся как нельзя более к стремлениям польской шляхты: его аристократическо‑республиканский характер и допущение им в церковное управление светского элемента в виде старейшин (сеньоров) снискали ему особенное расположение шляхты, которая, господствуя в это время на сеймах и уже подчинив себе крестьян и горожан, стремилась, кроме того, лишить высшее духовенство его привилегий и поставить в зависимость от себя приходских священников. Кальвин еще в самом начале царствования Сигизмунда II Августа посвятил ему свое толкование на «Послание к евреям». Он вообще обратил внимание на Польшу, где шло религиозное брожение, и вступил в переписку с поляками, между которыми в середине пятидесятых годов была даже мысль пригласить его самого приехать в Польшу. На польских протестантских съездах этого времени все еще было, однако, вопросом, какое исповедание принять. В качестве устроителя церкви в Польшу давно уже (с 1552 г.) поляки звали своего соотечественника кальвиниста Яна Лаского, одного из заметных на Западе реформаторов, жившего долго за границей. Лаский был устроителем реформации в Фрисландии, помогал Кранмеру в Лондоне, где был одно время предстоятелем протестантской общины иностранцев, хлопотал в Германии об унии между лютеранством и реформатством. Его звали к себе и Густав Ваза, и Альбрехт Прусский, к которому он лишь потому не поехал, что тот не согласился на его требование дать независимость церкви от государства и уничтожить некоторые лютеранские обряды. В 1554 г. Лаский обратился к польскому королю, сенату и шляхте с приглашением произвести реформацию, а вскоре затем и сам явился в Польшу, где и сделался (1556 – 1560) организатором кальвинистической церкви («гельветического исповедания»). После его смерти среди польских кальвинистов начался, однако, антитринитарский раскол, да кальвинизму и не удалось вытеснить ни лютеранства (в городах), ни гуситства. Принятие кальвинизма частью польской шляхты произошло, таким образом, во второй половине пятидесятых годов, как раз в то время, когда на сеймах шла ожесточенная борьба между духовенством и шляхтою из-за церковных судов, канонического («иноземного») права и десятины, которым шляхта не хотела подчиняться. Но присущей кальвинизму религиозной ревности не было в Польше. Здесь – не без влияния со стороны итальянского гуманизма – развился религиозный рационализм, выразившийся в антитринитарском сектантстве, имевшем также аристократический оттенок.

Та же вторая половина пятидесятых годов была временем значительного усиления кальвинизма и во Франции. В 1555 г. здесь существовала едва ли не одна только правильно организованная протестантская община, а в 1559 г. их было уже около двух тысяч, и впервые собрался в Париже (тайный) синод «гугенотов», как стали называть во Франции последователей кальвинизма. Это был год смерти Генриха II, когда королевская власть перешла к его сыновьям Франциску II (1539–1560 г.) и Карлу ІХ (1560–1574 г.), а за молодостью одного и несовершеннолетием другого – к временщикам и опекунам. К этому времени уже готовы были элементы для образования протестантской партии, к которой примкнули принцы крови (Бурбоны), дворяне и горожане, недовольные усилением королевской власти. Благодаря связи религии с политикой, здесь нашли дальнейшее развитие и политические идеи Кальвина. Что касается до церковной организации французских кальвинистов, то уже синод 1559 г. выработал целый план её, который должен был охватить всю Францию. Отдельные общины соединялись в «коллоквии», а эти последние – в провинции со своими консисториями и общими собраниями представителей. По этому типу организовалась впоследствии и политическая партия французских кальвинистов.