Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Герцог Альба. Портрет работы Тициана

Филипп II в это время послал в Нидерланды своего полководца, герцога Альбу. При известии об этом Вильгельм Оранский удалился в свои германские владения и убеждал Эгмонта тоже уехать. Но он остался на родине, не желая, чтобы его имения были конфискованы, и вовсе не думая, что с ним случится что-либо дурное, так как он был преданный королю слуга, католик и даже наказывал кальвинистов. Он не хотел верить предположению Вильгельма Оранского, что Филипп решился уничтожить вождей народа, «отрубить у тела голову, чтобы оно не могло более двигаться». Известие о назначении Альбы заставило выселиться из страны, и многих других; в числе уехавших был и Марникс де Сент‑Альдегонд, начавший за границей свою литературную полемику против религиозного фанатизма и политического деспотизма герцога Альбы. Вскоре после своего приезда в Нидерланды с испанским войском Альба сменил Маргариту, и в стране начался настоящий террор. Совершены были казни, при чем погибли Эгмонт, Горн и другие влиятельные магнаты; был учрежден вместо законных судов «совет о мятежах», прозванный кровавым советом, и в него назначены некоторые испанские члены: совет этот всегда находил виновным того, кого Альбе хотелось погубить, иногда просто для того, чтобы взять в казну или прямо себе имение приговоренного к смерти. Политический символ веры нового правителя был прост, в духе самого Филиппа II: лучше, говорил он, страна разоренная, но верная Богу и королю, чем богатая, но еретическая и преданная дьяволу; юристы осуждают только за доказанные преступления, но государственные дела так вестись не могут; нужно, чтобы каждый постоянно трепетал, как бы его собственный дом сегодня же на него не обрушился, потому что только этим можно заставить человека заплатить деньги за прощение его преступлений. Палачам и тюремщикам было много дела при таком правителе: тюрьмы наполнялись дворянами, горожанами, поселянами; совершались настоящие коллективные юридические убийства; тела казнимых оставлялись на виселицах, деревьях, кострах, колесах; имущества казнимых и эмигрировавших конфисковались; сама эмиграция была, однако, запрещена, и попытка к выселению наказывалась смертью. Местные вспышки против испанцев, отдельные партизанские попытки тоже сурово подавлялись. Кончилась неудачей и попытка, сделанная Вильгельмом Оранским, хотя ему оказали помощь гугеноты. Герцог Альба поставил своей задачей ввести в Нидерландах абсолютизм и, не обращая внимания на законы страны, стал установлять косвенные налоги. Купцы прекращали торговлю и закрывали лавки, но Альба грозил вешать тех, которые не откроют лавок. Этот террор, начавшись в 1567 г., продолжался несколько лет. Даже ходатайство императора Максимилиана II за Нидерланды, по просьбе немецких курфюрстов, ни к чему не привело: на его совет по восстановлении спокойствия в стране дать ей религиозный мир, которым она, как часть империи, имела право пользоваться, Филипп II отвечал, что никто не может вмешиваться в его дела, и что все католики должны были бы скорее благодарить его за усмирение подданных, оскорбляющих религию, а не вступаться за бунтовщиков. В нидерландском деле начинали уже заинтересовываться правительства Франции и Англии и их подданные обоих исповеданий, а сам Филипп II смотрел на Нидерланды, как на страну, из которой удобнее всего было бы нанести удар Англии, тем более, что Елизавета позволяла скрываться в английских гаванях судам «морских гёзов», нападавших на испанские корабли и грабивших их.

Международные отношения вообще сильно усложняли ход нидерландских дел, но мы не будем останавливаться на этом предмете, чтобы лишь в общих чертах рассказать, как началось освобождение Нидерландов. Вильгельм Оранский в качестве германского владетельного князя имел право содержать войско и флот. Он воспользовался этим правом, чтобы на свои и нидерландских патриотов средства, а также и на гугенотскую субсидию снарядить флот «морских гёзов». Последние в апреле 1572 г. овладели крепостью Брилем, жители которой присягнули на верность Вильгельму, как королевскому наместнику в Голландии. Это было началом нового восстания, скоро распространившегося по многим северным провинциям. Инсургенты заявляли, что восстают только против Альбы, и даже присягали на верность королю и его наместнику (штатгальтеру) Вильгельму Оранскому. Такой образ действий был принят и дордрехтским съездом голландских дворян и горожан. Так и началась формальная война нидерландцев с Испанией. В том же самом году, несколько месяцев спустя, произошла во Франции Варфоломеевская ночь, внесшая еще более ожесточения в борьбу нидерландских патриотов и испанских войск. В следующем году Филипп II, недовольный действиями Альбы, прислал на его место правителем Дона Луиса Реквезенс‑и‑Зунига, остававшегося в Нидерландах до 1576 г. Вскоре по приезде в Нидерланды новый правитель писал королю следующее: «До прибытия своего сюда я не понимал, каким образом мятежники могут содержать такие значительные флотилии, но теперь я вижу, что люди, сражающиеся за свою жизнь, семейства, имущества, за свою ложную религию, одним словом, за дело, которое считают своим, довольствуются одним скудным продовольствием, не требуя никакого жалованья».

Начавшаяся в 1572 г. война продолжалась более тридцати пяти лет (до 1609 г.) и окончилась уже по смерти Филиппа II перемирием на двенадцать лет, за которым, однако, последовало возобновление войны опять более, чем на двадцать пять лет (1621–1648). Таким образом, в общей сложности Нидерланды отстаивали свою независимость от Испании около шестидесяти пяти лет, а если включить сюда и перемирие, во время которого нужно было готовиться к продолжению борьбы, то последняя тянулась целые три четверти века (1572–1648), не считая первых попыток восстания. Но не всем Нидерландам удалось сделаться независимыми от Испании, и лишь одна освободившаяся часть сделалась протестантской: в религиозном отношении с федерацией самостоятельных провинций произошло то же самое, что с немецкой федерацией княжеств и вольных городов й швейцарской федерацией кантонов, т.е. Нидерланды распались на католическую и протестантскую части. Вильгельму Оранскому пришлось бороться против духа нетерпимости, обуявшего в эту эпоху в Нидерландах и кальвинистов, и католиков. Так как протестантизм был особенно силен только на севере, где и испанские войска терпели поражения от «морских гёзов», а на юге, где и испанцы держались в открытом поле крепче, «ересь» проявлялась лишь спорадически, то сменившему Альбу правителю удалось более мягкой политикой приобрести доверие южных провинций и положить начало розни между обеими частями Нидерландов, которая коренилась и в разном составе их населения, романского на юге, германского на севере, и в том, что северные провинции были большею частью новыми приобретениями габсбургского дома. Только однажды вследствие возмущения испанских наемников, фландрское и брабантское дворянство обращалось за помощью к Голландии и Зеландии, освободившихся от испанского владычества: результатом этого была гентская пацификация, или договор южных провинций с северными, по которому устанавливался тесный союз между договаривающимися, требовалось удаление испанцев и созвание генеральных штатов, отменялись эдикты против ереси, и объявлялась неприкосновенность католицизма, где его еще продолжали исповедовать, а Вильгельм Оранский признавался штатгальтером Голландии и Зеландии. Но этот союз не был прочен, и главным образом потому, что католики южных провинций видели в северных кальвинистах и лютеранах еретиков, а фландрская и брабантская знать с завистью смотрела на увеличивавшееся значение Вильгельма. Следующие два испанские правителя, Дон Жуан Австрийский (1576–1578) и Александр Пармский, сын Маргариты (1578–1589), ловкой политикой и уступчивостью сумели достигнуть расторжения этого союза. Северные провинции, видя ненадежность своего союза с южными, их нерешительность и постоянные колебания, особенно же двусмысленное поведение фландрской и брабантской знати, в январе 1579 г. заключили между собой так называемую утрехтскую унию, благодаря которой семь провинций (Голландия, Зеландия, Гельдерн, Цютфен, Утрехт и фризские области Овер‑Иссель и Гронинген) положили начало особому федеративному государству. Самый акт унии был еще составлен во имя короля, но в 1581 г. соединенные провинции и формально отложились от Испании. Утрехтская уния по внешним делам образовывала из семи провинций как бы единое государство, но по, делам внутренним каждая область, каждый город пользовались полной автономией, чем и разграничивалась главным образом компетенция генеральных и местных штатов. Что касается до религиозных дел, то они были оставлены на усмотрение отдельных провинций и городов, но каждому предоставлялось открыто исповедовать свою веру и иметь свое богослужение без малейшего стеснения своей совести. Нужно еще обратить внимание на то, что низложение Филиппа II в отделившихся от Испанской монархии провинциях совершилось в силу принципа, развивавшегося политическими писателями из кальвинистов, в частности в брошюрах Марникса де Сент‑Альдегонда. Этот политический деятель одно время вместе с Вильгельмом Оранским даже хлопотал о передаче суверенитета герцогу Франциску Анжуйскому (ранее Алансонскому), брату французского короля Генриха III, и по этому поводу вел с ними переговоры; на это даже последовало согласие самого Генриха III. Хотя французский принц и не оправдал возлагавшихся на него надежд, замена им Филиппа II облегчила дело низложения, на которое долго не могли решиться соединенные провинции. 23 января 1581 г. был скреплен в Бордо акт, дававший Нидерландам (собственно Брабанту и Фландрии) нового государя, но только 26 июля генеральные штаты опубликовали акт низложения Филиппа II. «Не народ, гласил этот документ, создан для государя, а государь для народа, ибо без народа не было бы и государя. Государь существует для того, чтобы править своими подданными по закону и справедливости и любить их, как отец детей, охранять их, как пастух стадо. Если же он поступает с ними не так, а как с рабами, то тем самым перестает быть государем и становится тираном, и подданные, когда не остается другого средства, т. е. когда никакими представлениями о своих страданиях они не могут получить от тирана никакого обеспечения свободы, жизни и собственности для себя и своих семейств, имеют право, по законному решению своих представителей на генеральных штатах, его покинуть». За этим теоретическим вступлением, как бы выхваченным из кальвинистической политической литературы, перечислялись факты, доказывавшие, что в Нидерландах Филипп II вел себя, как тиран. В силу этого генеральные штаты и постановили, «лишив его всякого права на власть в Нидерландах, перестать признавать его государем и освободить этим своим актом всех должностных лиц, начальников, господ, вассалов и жителей от присяги повиновения и верности, данной ими Филиппу II, королю испанскому». На севере власть была передана Вильгельму Оранскому, а во Фландрии и Брабанте принял власть Франциск Анжуйский. Вильгельм убеждал и Голландию с Зеландией признать власть этого принца. В 1584г.герцог умер, вскоре после чего был убит (Бальтазаром Жераром) и Вильгельм Оранский. Еще ранее (1580) он был Филиппом II объявлен вне закона и подвергался неоднократным покушениям вследствие наград, которые были публично обещаны убийце испанским королем (25 т. крон, потомственное дворянство и прощение за самые тяжкие преступления, буде такие были им совершены).