Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

бывшая служанка Францишка пришла к Ритерам в декабре месяце просить провизии на

праздники и после того исчезла бесследно. Несмотря на все розыски местных властей

нигде ее следов не оказалось. Спустя шесть месяцев пастухи, пасшие скот в лесу,

привлеченные лаем собак, заметили в глубине оврага торчащим из-под кучи кусок

женского платья. И тут-то оказался труп несчастной Францишки Мнишек с выре-

занным чревом и обрезанными косами. Подозрение в преступлении пало, конечно, на

Ритеров и на соседа Стахлинского, пьяницу и отъявленного негодяя, состоящего в

услужении у Ритеров. Стахлинский немедленно был арестован и отведен в тюрьму

ближайшего городка Люцина. На пути он признался во всем сопровождавшему его

жандарму и искренно со всеми подробностями рассказал об этом ужасном

преступлении и о своем в нем участии. Когда именно Мнишек попросила у евреев

картофеля, то для этой будто бы цели Ритер с женой повели ее в подвал, и Стахлинский

шел сзади за ними, вооруженный топором и заранее подговоренный за деньги и водку

для содействия в совершении убийства. Как только Мнишек очутилась в глубоком

подвале, откуда никакой голос добиться наружу не мог, еврейка сзади набросила ей на

голову платок, а Стахлинский ударом обуха топора повалил несчастную на землю.

Тогда жена Ритера держала упавшую за ноги, Стахлинский за голову, а сам Ритер

зарезал ее ножом. Ночью же Ритеры, вырезавши предварительно длод чрева убитой и

отрезавши ее косы, вынесли труп в лес и спрятали ее под ветвями на дне оврага, где он

и был найден впоследствии пастухами. Арестованные Ритеры не сознавались в

совершении ими преступления. Но суд присяжных в городе Ржешове после проведения

тщательной медицинской экспертизы над трупом, найдя все признаки ритуального

убийства, тем не менее приговорили единогласно Ритеров к смертной казни, и

приговор был отослан в Вену на окончательное утверждение судебного департамента.

Тут влиятельные единоплеменники Ритеров нашли возможность придраться к какой-то

неформальности и выхлопотали кассирование первоначального приговора. Дело было

поручено передать Краковскому суду для вторичного разбирательства с участием в

качестве экспертов профессоров Краковского университета. Причем обвиняющему

прокурору было поставлено на вид не называть этого преступления ритуальным

убийством. Краковский суд присяжных, выслушав показания свидетеля Стахлинского

и весьма обстоятельное объяснение экспертов, вторично единогласным решением

приговорил виновников преступления к смерти. Несмотря на это Венский

кассационный департамент под влиянием всемогущего в Вене еврейства усмотрев

упущение одной маловажной формальности, кассировал состоявшийся приговор и

поручил еще раз судить это дело новой секции и составу присяжных заседателей с

участием других экспертов тоже из числа профессоров медицинского факультета

Краковского университета. Но, будь сказано к чести польских судей, и этот присяжный

суд в третий раз единогласно приговорил Ритеров к смертной казни. Тут случилось

неожиданное дело. Сидевший в тюрьме арестант Стахлинский, отличавшийся крепким

телосложением и цветущим здоровьем, скоропостижно умирает. По заявлению

тюремного врача, смерть его последовала от чахотки. Таким образом был устранен

единственный и весьма важный свидетель в этом ужасном преступлении. Результатом

всего этого было то, что приговор над Ритерами исполнен не был, и в скором времени

из Вены был получен приказ к величайшему всеобщему удивлению, чтобы

преступников выпустить на свободу, не подвергая даже пересмотру их дела. Мнение 36

присяжных судей, решивших дело Ритеров, и 9 профессоров, участвовавших в качестве

экспертов, оставлены были без всякого внимания, и преступление осталось

безнаказанным. Удивительным в этом деле было еще и то обстоятельство, что местные

иудеи заранее имели сведения об участи, ожидавшей Ритеров, потому что накануне их

освобождения масса иудеев окружала тюрьму с выражением радости по случаю

благополучного окончания дела.

Глава 2

Об умерщвлении иудеями христианской

девицы Марии Дрич

17 ноября 1883 года подано христианскому полицейскому надзирателю города

Люцина Витебской губернии объявление от имени Люцинского 2-й гильдии купца

Зимеля Лоцова о том, что в ночь на означенное число ушла проживавшая у него, Ло-

цова, в работницах солдатская дочь Мария Казимировна Дрич, уворовав при побеге

следующие вещи: три медных подсвечника, горшок красной меди, пшеничной муки на

5 руб., ржаной на 6 руб., льна 12 пудов на 50 руб. и башмаки в три рубля. По следам,

оставшимся на снегу, заметно было, что той ночью к дому его, Лоцова, подъезжали на

телеге из города, а затем направились к Себежу. Несмотря на такое заявление,

исчезнувшая из дома Лоцова Мария Дрич нигде в окрестностях не появлялась и

местопребывание ее полицейскими розысками обнаружено не было. 23 марта 1884 года

люцинский мещанин Иван Калинин, переделывая на реке Пылде (Инсуада) заколы для

ловли рыбы, около погруженной в воду по середине реки старой дырявой лодки и

набитых там кольев увидел какую-то одежду и убедился, что то был труп женщины, о

чем тогда заявил полиции и по изъятии трупа из воды на берег оказалось, что

найденная в реке была исчезнувшая работница Лоцова, Мария Дрич. Наружным

осмотром установлено, что Дрич была одета в летнюю неопределенного цвета кофту,

рваную холщовую рубаху и лохмотья вроде юбки, ноги разуты, шея и туловище

опоясаны по рукам и ногам; на голове повязан платок в виде чехла, закрывавшего

голову и лицо, к шее привешены две кирпичины весом вместе от 8-10 фунтов. На

основании данных судебно-медицинского вскрытия трупа люцинские уездные врачи

Сандерсон и Садовский и врачебное отделение витебского губернского правления

заключили, что смерть Марии Дрич произошла от задушения в прямом смысле этого

слова, каким-либо мягким предметом (подушкой, салфеткой и т. п.), что в реку брошен

был уже безжизненный труп ее, что труп задушенной Дрич лежал в воде не менее

нескольких месяцев и что Дрич при жизни своей лишена была невинности. Обвинялись

по этому делу и были преданы суду: люцинский 2-й гильдии купец Зимель Абрамов

Лоцов 50 лет, жена его Эстера Янкелева Лоцова 40 лет, дриссенские мещане Шмуйла

Лейба Гецелович-Гуревич 22 лет и Мусса Хаймова Майх 25 лет. Всем им вменялось

обвинение в преступлении, предусмотренном 1454 и 13 ст. Уложения о наказаниях.