Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

все родительские чувства к своег му родному детищу. Обстоятельства этого дела

следующие: Ш. Призант 14 лет подряд держал шинок в одном селении Ям-польского

уезда: один из частных посетителей этого кабака, а именно крестьянин Терентий

Бондарчук, увлекает 14-летнюю дочь Призанта, Хаю. В одно прекрасное утро начала

1877 г. Хая убегает из дома своих родителей в дом своего возлюбленного; через 2

недели после побега она принимает Православие и выходит за того де самого

Бондарчука. Призант со всем своим семейством после этого горестного для него

события покидает свое насиженное место и переезжает на жительство в Крыжополь

Ольгопского уезда.

По показаниям самих заинтересованных в этом деле свидетелей, а именно

семейства Бондарчук, в том числе и мужа убитой Домны (прежняя Хая), ни сам

Призант, ни дети и родственники его ни разу, ни перед, ни после крещения ничем не

угрожали ей. Раз только перед принятием св. крещения Домна видела своего отца, а

потом никого из своих прежних родственников в глаза не видела. Вообще эти

свидетели ничего не могли сказать против Призанта. Жили себе молодые в мире и

согласии ровно 2 года без 2 недель, но должно было случиться беде, и Терентий

незадолго перед катастрофой поступает сторожем при будке, находящейся на 6-й

версте от станции Крыжополь Одесской ж. д. Домна не выдерживает разлуки со своим

мужем и 13 декабря 1878 г. перед самым вечером отправляется к нему на свидание.

Пришла она к мужу цела и невредима, переночевала у него, а на другой день

отправляется обратно к себе домой, в село Малые Кисницы. Но домой она больше уже

не возвращается, ее убивают по дороге, а труп ее находят на другой день на чердаке

сгоревшей в ночь с 14 на 15 декабря никем не обитаемой корчмы, близ г. Мястковки.

Кто ее убил, одному Богу известно, ибо он один только и был свидетелем этого

гнусного преступления. Но так как была убита крещенная еврейка, то убийцами ее

сочли евреев. И вот 2 свидетеля своими показаниями подтверждают эти догадки. Один

свидетель встретился с Домной в то самое утро, когда она возвращалась от своего мужа

домой; встретился он с ней приблизительно верстах в 8 от будки. Спустя час этот же

свидетель встречает сани, запряженные парой, которые помчались по тому же самому

направлению, по которому шла Домна. В санях сидели три человека; по словам

свидетеля, это были евреи, лица их он хорошо разглядел, но Призанта между ними не

видел. Другой свидетель уже в полдень видел те же самые сани на дороге, ведущей в м.

Мястковку, но они уже не мчались, как утром, а, напротив, шли очень медленно. В

санях сидел человек а двое других палками погоняли лошадей. В санях, кроме того,

лежала куча соломы. По словам этого свидетеля, люди эти показались ему также

евреями. Третий свидетель, сопровождавший тогда партию новобранцев, издали

увидели, как вечером 14 декабря загорелась мястковская корчма. По его словам, корчма

загорелась как бы сама собой. Собравшийся народ скоро потушил огонь, а на другой

день, 15 декабря, когда стали разбирать крышу вышеупомянутой корчмы, то на чердаке

и нашли обгоревший труп Домны с признаками насильственной смерти через

удушение. Из всего этого обвинение вывело то заключение, что Домна задушена была

14 декабря 1878 г. именно теми евреями, которых свидетели видели в санях, что

убийцы повезли труп к мястковской корчме, бросили на чердаке и, чтобы окончательно

скрыть следы преступления, подожгли ее, предполагая, по всей вероятности, что и труп

вместе с ней сгорит. След этих убийц, несмотря на все старания полицейской и

судебной властей, простыл навеки. Улик против самого Призанта в убийстве дочери

тоже не обнаружилось. Вот все обстоятельства этого процесса, все улики, или, лучше

сказать, догадки, на основании которых Ш. Призант судился в подстрекательстве

других, никому не известных лиц, на убийство своей родной дочери из-за религиозного

фанатизма. Присяжные после 10-минутного совещания вынесли подсудимому

оправдательный вердикт.

Глава 4

О покушении на убийство крещеного

еврея Франца Платковского

(Судебная хроника. «Киевлянин», 1889 г. № 6)

10 июля 1888 г. на рассвете братья Бржостеки отправились из своей деревни

Лясковизны Островского уезда Ломжимской губ. в казенный лес за грибами, и в лесу в

расстоянии 2 верст от деревни заметили лежащего на земле человека с

обезображенным лицом и распухшими глазами. Этот человек не мог ни есть, ни пить,

ни говорить, и в течение 10 дней находился в бессознательном состоянии. Он оказался

запасным рядовым Францем Платковским, который 14 лет назад перешел из еврейской

религии в христианскую, женился на крестьянке, затем поступил в военную службу,

служил на Кавказе и, уволенный 3 года назад в запас армии, возвратился на родину. Он

поселился с женой и 4 детьми в дер. Босево Островского уезда, занимаясь сапожным

мастерством. Заработки Платковского были крайне ограничены; временами ему

приходилось ходить по окрестным деревням и собирать милостыню; в этих окрестных

селениях жили его родственники-евреи, с ними прекращены было у него всякие

сношения, и родственные встречи происходили лишь случайно. На первоначальные

расспросы на следствии и на суде Франц Платковский объяснил следующее. В субботу,

9 июля, он вышел утром из дер. Босево собирать милостыню и около полудня пришел в

дер. Длугоседло, в которой проживают его родной дядя еврей Давид Платковский и

зять последнего, извозчик Янкель Кохман. Вечером на улице он встретился с дядей

Давидом Платковским, который, поздоровавшись с Францем, стал с участием

расспрашивать его про материальное положение и затем пригласил идти к нему,

Давиду для свидания с отцом, выразившим будто бы намерение помочь Францу

несколькими рублями. Поверив Давиду, он пошел с ним, но на краю деревни, когда они

проходили мимо стоявшей около костела одноконной подводы, Давид моментально

схватил Франца и с помощью соскочившего с телеги зятя своего Кохмана силой

втащили на повозку. Злоумышленники повезли Франца в казенный лес, по

направлению к дер. Лясковизна. Дорогой они его связали и накинули на голову мешок;

в лесу стащили с повозки, давили горло коленями и, несмотря на отчаянное

сопротивление, насильно раздвинули челюсти, влили в рот серной кислоты и облили

этой жидкостью все лицо. В конце концов Кохман ударил Франца бутылкой в щеку и

сказал на еврейском языке: «Ну, теперь будет, довольно!» Затем, приняв обморок

Платковского за действительную смерть, злодеи накрыли его хворостом и удалились.