Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

соглашался, то они угрожали ему, говоря: «Будешь помнить, посмотришь, что будет с

тобой». Такие же угрозы произносила и Цивия Берензон, которая, упрекая Гаруна за то,

что он крестился, говорила ему: «Ну постой, поймаем мы тебя, будешь ты знать,

увидишь, что мы тебе сделаем». За неделю до исчезновения Гаруна из лавры Мендель

Шмиклер каждый день подходил к окну комнаты Гаруна с какими-то евреями, а за 2

дня приходила также и Цивия Берензон. Наконец 13 сентября днем Маргулис и Фрейда

Зальцман упрашивали Гаруна уйти из лавры, говоря: «Иди с нами, твой брат привезет

тебе сюртук, который подарил тебе твой дядько». В тот же день перед всенощной

Гаруна видели разговаривающим с Маргулисом на дворе Костецкого, но по окончании

всенощной Гаруна в Лавре не оказалось. На другой день или на третий после сего

Маргулис рассчитался со своим компаньоном Шмулем Зальцманом и в саду

Костецкого более не появлялся.

После исчезновения Гаруна Фрейда Зальцман при встрече с Кондратьевым и

Ульяновым спросила их: «А где же третий ваш?», и когда они ответили, что он дома, то

Фрейда сказала, что его дома нет и что они будут там же, где он. Через 5 дней после

исчезновения Гаруна Фрейда говорила свидетелям Костецким, что Гарун уже за

границей и что об этом получено оттуда письмо.

Затем при следствии, произведенном в Австрии, выяснено, что 13 сентября

вечером, когда в Почаевской лавре все отправились в церковь к всенощной, а Гарун

остался в саду один, то бывшие там евреи, в числе трех человек поймали Гаруна и,

заткнув ему булкой рот, сказали, что если он будет кричать или звать кого-нибудь на

помощь, то они лишат его жизни. После сего означенные евреи положили Гаруна в

приготовленную повозку, прикрыли его соломой и, усевшись на воз, отвезли его в

Австрию, в м. Залозце, к родственнику его Липпе Горовицу,для того, чтобы последний

заставил Гаруна снова принять иудейство. Прожив у Горовица недели три, Гарун

отправился к знакомому Горовица - Даниилу Федоровичу, которому заявил, что в

Залозцах ему грозит опасность со стороны евреев, и что он желал бы поехать в Почаев.

Не имея возможности исполнить просьбу Гаруна, Федорович отправил его к ксендзу

Гутков-скому, который, выслушав рассказ Гаруна, оставил его у себя в квартире, но

евреи, узнав об этом, толпой собрались во дворе Гутковского, причем Липпа и Матля

Горовицы вошли в его квартиру и стали требовать выдачи Гаруна, говоря, что по-

следний приходится им родственником. Вследствие сего Гутковский обратился за

содействием к местному жандармскому командиру Ивану Жуку и просил его принять

Гаруна под свое покровительство. После сего Гарун был доставлен в канцелярию

тминного управления, где он проживал в течение трех недель, причем во время отлучек

из канцелярии его сопровождали караульные. В декабре месяце, когда он стал

выходить без провожатых, выйдя однажды из канцелярии, он в последнюю уже более

не возвращался. Проживая в канцелярии тминного управления и придя однажды к

Гутковскому, Гарун указывал ему на стоявшего неподалеку от них еврея, говоря, что

это его брат, занимающийся торговлей круп в г. Вишневце. Кроме того Гарун

рассказывал Ивану Жуку, что после похищения его из Почаевской лавры он был

отвезен в м. Вишневец, в дом еврея Мошки, жена которого занимается торговлей круп.

Там его продержали в течение 2 недель, а затем, когда в Вишневец приехал из Австрии

родственник Мошки - Липпа Горовиц, то он, Гарун, был отвезен последним в Австрию

в м. Залозцы. Изложенный выше рассказ Гаруна о пребывании в м. Вишневцы, в доме

Берензонов, после исчезновения из Лавры подтверждается показанием свидетельницы

Панчуковой, видевшей Гаруна в доме Берензона в 1878 г., перед еврейским праздником

Кущей (30 сентября). Спрошенные в качестве обвиняемых: Мошко, Цивия и Шовель

Берензоны, Мендель Шмиклер, Иос Ингер-лейб, Шия Вайнштейн, Фрейда Зальцман и

Хаим Маргулис, не признавая себя виновными ни в убийстве Андрея Гаруна, ни в

соучастии в этом убийстве, показали: Берензон, Шмиклер, Ингенлейб и Вайнштейн,

что того мальчика, труп которого им предъявлен, они никогда не видели, причем

добавили: 1. Мендель Шмиклер - что родной брат его Абрам Ицек никогда в Вишневце

не жил и что Цивия Берензон, а также и Ингерлейб ему не родственники. 2. Цивия,

Мошко и Шовель Берензоны -что Мендель Шмиклер им вовсе не родственник, а

проживал в их доме в качестве работника. Найденные у них при обыске сапоги и жилет

принадлежат: жилет Шовелю, а штаны - Мошке. Сапоги были сшиты евреем Бродским,

а жилет - Волькою Гонтквителем. Кроме того Цивия Берензон показала, что хотя ей и

приходилось ездить в Почаев почти каждую неделю, но она, бывая там, никогда к

лаврскому дому не подходила и с евреями, желавшими принять крещение, не

разговаривала.

Спрошенные по указанию Берензонов свидетели Бродский (Лопата) и Гонтвикель

ссылки на них Берензонов не подтвердили. 3. Шия Вайнштейн, - что ни Мендель

Шмиклер, ни раввин Ингерлейб ему не родственники, Цивия же Берензон его сестра,

но родная или сводная - не знает.

Затем при вторичном допросе обвиняемые Мендель Шмиклер, Шия Вайнштейн и

Берензоны, изменив первоначальное свое показание, объяснили, что из них Мендель

Шмиклер действительно приходился племянником Вайнштейну и Цивии Берензон, и

что хотя они и видели Гаруна в то время, когда он проживал у кого-то из жителей м.

Вишневца в качестве бельфера, то это было в 1877 г., а не в 1879 г. Проживая в

Вишневце, Гарун к Берензонам не заходил, и они его встречали только на улице. Но

означенное объяснение обвиняемых опровергается, во-первых, показанием

свидетельницы Панчуковой, видевшей Гаруна в доме Берензонов в сентябре 1878 г.,

после того как Гарун уже принял в Почаевской лавре крещение, и во-вторых,

показанием свидетеля Семена Бурого, встретившего Гаруна в м. Вишневце в марте

1879 г. В-третьих, Иось Ингерлейб, что он вовсе не раввин, и должность эту занимает в

м. Вишневце его сын, к нему же, обвиняемому, евреи обращаются лишь за разъ-

яснением разных вопросов и что ни Берензоны, ни Вайнштейн, ни Шмиклер ему не

родственники; почему при обыске в комоде его между женской одеждой оказались

веревки - он не знает, так как одеждой заведует его жена. В-четвертых, Фрейда

Зальцман - что, бывая в саду Костецкого, она Андрея Гаруна совершенно не знала и

принять иудейство его не уговаривала, а также никаких разговоров о Гаруне с

Андреевским не вела; встречая в саду мальчиков, живших в лавре, она даже не знала,

что между ними были выкресты. Горбатого еврея - Маргулиса - она никогда не видела