Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

светское и философское образование, стараясь, наоборот, очищать Талмуд и мидраш от

всего странного и невероятного, впадали в другую крайность, а именно: посредством

аллегорического способа толкований они заставляли древних талмудистов высказывать

мысли Пифагора, Платона и Аристотеля и нередко навязывали первым даже идеи

арабских философов и естествоведов. Попытки их страдают тем коренным недугом,

что они основаны на доктринах греческо-арабской философии и гностического

мистицизма, совершенно чуждых иудаизму. Метод же толкования, употребленный

древними гаонами в вавилонских талмудистских академиях и перешедший затем в

северо-африканские еврейские школы, кроме других своих достоинств, по еврейскому

взгляду, отличается еще тем, что он бессомненно свой, собственный, чисто еврейский.

Таким образом, чем больше появляется и распространяется древнейших

комментариев на Талмуде, тем более становится очевидным, что настоящему

традиционному иудейству были чужды те элементы, которые вторглись в него в

средние века, как, например, франко-итальянский мистицизм и польско-германский

пилпулизм, испортившие чистоту и авторитет Моисеева закона, подорвав главный

фундамент иудейства.

Лет тому назад около 15, раввином, др. Цукерманделем в Пруссии, издан по двум

рукописям, Венской и Эрфуртской, «тосафту», т. е. собрание древних борайт танаимов,

не включенных в мишну и служивших источником как для вавилонской, так и для

иерусалимской гемары. Труд этот имеет своей задачей все места странные и

варварские, находящиеся в Талмудах, сглаживать, смягчать и перетолковывать для

публики так, чтобы выходило черное белым. Наконец, в Мекленбурге издается

библейско-талмудистская энциклопедия, капитальный труд д-ра Гамбургера. Этот же

автор издал брошюру о неевреях и сектах в Талмуде, где сгруппированы почти все тал-

мудистские места по этому предмету.

Глава 11

Талмуд иа русском языке

Этот систематический обман властей указанием на официальные издания

безгрешного, очищенного от своей сущности Талмуда употребляется издавна как

самими евреями, так и теми публицистами, которые взяли на себя трудную миссию

защищать еврейство и его учителей от всевозможных нападений. Как действуют эти

последние, т. е. защитники еврейства, всего лучше можно видеть из критического

обзора книги, носящей название «Мировоззрения талмудистов», изданной в трех томах

на русском языке, из которых первый трактует о человеке и его обязанностях к Богу,

второй - об его обязанностях к ближнему, третий - об обязанностях его в общественной

и гражданской жизни. Это сборник, над составлением которого потрудился целый

ареопаг ученых представителей и сотрудников братства «Хабура-марбе-гагаскала»

(Братство для распространения просвещения между евреями в России). Цель этого

еврейского общества как бы ни была хитро скрыта, все-таки и по первому взгляду ясно

видна каждому. Во-первых, сборник издан на русском языке: этим делается вид, что

«Общество» желает заменить еврейский язык русским, даже при религиозном чтении, и

этим как бы содействовать обрусению евреев. С первого взгляда это, конечно, не может

не возбудить сочувствия в русском обществе к просветителям наших сынов Израиля;

но дело только по виду кажется таким, в сущности же совсем не таково. Во-вторых, в

сборнике есть предисловие. Приступая к чтению его, естественно ожидать, что в нем

издатели, обращаясь к еврейской публике, объясняют ей поводы введения ими

русского языка, и мы, русские, скоро услышим в еврейских молельнях неистовство

евреев, или это нескладное пение ими псалмов на русском языке. Такое предположение

является тем естественнее, что упомянутый сборник по видимой идее «Общества»

должен быть предназначен для евреев. Между тем предисловие сборника обращается

не к еврейской публике, а к каким-то другим лицам, которым сборник может попасть в

руки. Введение русского языка требует объяснения причин, почему еврейские

реформаторы решились переменить язык; требует доказать пользу этой перемены,

отсутствие в ней противоречия с духом еврейства и пр.; но в предисловии нет и речи о

всем этом. Ясно, что еврейская публика здесь игнорируется; ей только по заглавию

предназначается этот сборник. Даже название сборника указывает на то, что он

преподносится русской публике, которая не знакома с этим мировоззрением и для

которой сборник может быть интересен и может привлечь ее к себе. Мало того:

сборник не может даже заменить собою чтения еврейских книг, потому что

представляет собой набор не связанных между собой нравственных и гуманитарных

сентенций, клочками вырванных из разных мест еврейской обширной литературы.

Ясно видно, что тут умысел был другой, который не совсем удачно прикрыт корой этих

новонравственных талмудистских сентенций: ученые и прогрессивные талмудисты

набором гуманных фраз старались лишь замазать вовсе не гуманные предписания

своего Талмуда в глазах русского читателя. Эти-то современные талмудисты своим

сборником лишь отвлекают внимание христиан от изуверства И воровских

надувательств, практикуемых как просвещенным, так и невежественным еврейством

против христиан. Не просветить евреев имеет в виду сборник, а только пустить пыль в

глаза христианам, чтобы через это евреи не представлялись столь отвратительными,

как они кажутся и каковы они есть в действительности. В сборнике талмудистских

сентенций каждому ясно видны все эти хитрые уловки, подтасовка и подчистка

еврейского фанатизма. Приемы и уловки этих защитников по части сглаживания

талмудистских резкостей усматриваются самым очевидным образом. Так, например, в

первом приложении к первому тому находится, под № 18, следующая статья:

«Цель учения (торы) и заповедей - вера, ибо у кого нет веры, тому лучше было

бы, если б он совсем не родился! Вера же обитает в сердце, т. е. человек должен верить, что во вселенной есть такое существо, которое печется о неизменном мире,

0 роде человеческом, о всех людях вообще, о каждом человеке в особенности;

должен также верить, что наитие Божие может почивать на человеке, так что оно

делается пророком и чрез него дается божественное учение. В учении ж этом - все ду-

шевное блаженство человека и его вечное спасение. Им научается он пути жизни во

всех ее направлениях, как в отношении чистоты душевной, так и в отношении

непорочности будущей жизни, вечной и истинной»1.

Выражая только одни общие мысли о вере, строки эти дышат гуманностью, и