Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

Мещанку Рохлю Аб, сына купца Гирша Вольфсона, мещан: Фейвеля

Трашанского, Мордку Камянского, Хаима Рай-неса и Меера Рабиновича аресту на один

месяц каждого.

Глава 2

Сионисты в г. Лубнах

Иудеи шумно оповещают не только о всемирных сионистских «конгрессах», как,

например, в Базеле и Лондоне, но и о всяком маленьком съезде. В таких случаях

еврейская печать трубит в иерихонские трубы, газетные сообщения о съездах

сионистов отличаются приподнятым патетическим тоном.

Вот, например, сообщение о съезде сионистов в г. Лубнах. Этот знаменитый съезд

происходил в помещении местного клуба (?!) и продолжался с 7 по 10 января 1902

года, ежедневно с 11 утра до глубокой ночи.

Местный иудейский корреспондент, разумеется, приложил все свое старание к

тому, чтобы сообщение о лубенском съезде сионистов узнал весь мир. В «Полтавском

Вестнике» один из рьяных сионистов поместил описание съезда:

«С 7 января в помещении местного клуба были открыты заседания подрайонного

съезда сионистов полтавских кружков. На съезд прибыло 34 делегата из уездов, в том

числе две женщины. Председателем съезда избран уполномоченный представитель

елисаветградского района инженер-технолог В. У. Темкин, товарищами его - лубенский

раввин, доктор А. Варшавский и Лев Рубинов из Полтавы. Протоколы велись тремя

секретарями. Большая клубная зала едва могла вместить массу публики, большинство

которой составляли, конечно, сионисты...»

«Верховным правлением (?!) союза, как видно из доклада, состоит европейский

конгресс сионистов, который собирается раз в каждые два года. Постоянным

коллегиальным органом конгресса представляется малый комитет, которому подведом-

ственны районные уполномоченные. Территория постоянной еврейской оседлости в

России разделена на 12 районов: каждый из них имеет особого уполномоченного

представителя...»

Средства союза представляют национальный фонд и ше-кельный сбор.

Национальный фонд образуется из пожертвований, направляемых в Лондонский

еврейский колониальный банк, причем имя каждого, внесшего не менее 10 ф. стерл. (95

руб.), вносится в золотую книгу (?!)».

Вот каким высоким стилем описывает лубенский сионист это знаменательное

событие. Нельзя не улыбнуться, читая о 34 делегатах и двух женщинах, о трех

секретарях, о верховном правлении, уполномоченных представителях и т. п. Юркий

корреспондент полтавской газеты пишет, что на этом съезде решено «вменить каждому

кружку в обязанность заботиться о саморазвитии и самообразовании своих членов в

национальном духе и отыскивать способы в пропаганде идеи сионизма, для чего

кружки заботятся о благоустройстве и распространении школ, издают юридические со-

чинения для народа, учебники и хрестоматии для школьного и домашнего

преподавания, открывают на акционерных началах типографии...

Не оставляет еврейский корреспондент без поощрения и ораторов, говоривших на

съезде. Речь председателя, например, представляла «особенно высокий образец

красноречия», прерываясь по временам громом аплодисментов «при всяком слове

оратора, восхваляющем сынов Израиля».

Минск посетил представитель существующего в г. Ковно «черного кабинета» для

борьбы с сионизмом - некий Лифшиц. Последний произнес в местных синагогах

против сионизма несколько речей, в которых называл сионизм вредным течением,

подрывающим иудейскую веру, а сионистов - еретиками. На основании положений

Талмуда оратор доказывал, что подобное движение запрещено тезисами веры и

является крайне предосудительным. Однако, противник сионизма не нашел себе в

Минске сочувствия. Объясняется это тем, что почти все еврейское население города

увлечено этой идеей. В заключение своих речей г. Лифшиц сообщил, что в настоящее

время идут переговоры об организации «черного кабинета» и в Минске. Это

любопытное учреждение поддерживается особым обществом «Мехзики Гадас»,

основанном несколькими одесскими капиталистами с целью вести борьбу против

сионизма. На службе у этого общества и его филиальных «черных кабинетов» имеется

целая серия проповедников, разъезжающих по городам и уездам «черты оседлости»

единственно с целью борьбы против сионизма. До сих пор эти ораторы имели своим

центром Ковно, но теперь решили, очевидно, перенести его в Минск.

Глава 3

Мнение благородного сиониста Чернихова

Одесский ученый и благонамеренный еврей Чернихов пишет следующее:

«Прежде всего, если усвоение евреями христианской науки, если пребывание их в

русских гимназиях и университетах только ведет к тому, что, утратив все еврейские

добродетели, они охраняют одно еврейское хищничество и превращаются в "гниль и

разложение", то почему же евреи ропщут на ограничение приема их в русскую сред-

нюю и высшую школу с известным процентом? Они должны желать совершенного

закрытия для них этих школ. Тогда они будут охранены от развращения». И вот как

евреи благодарны нам за допущение в гимназии и университеты, которые содержатся

на потовые деньги русского крестьянина! «Берегите себя, они ассимилированы», -

говорят они даже о побывавших хотя бы в 2 классах гимназии. Затем нам показывают

правоверное еврейство.

В его среде есть «святые», пишет сионист, но их святость приносит пользу только

самим евреям, а их занятие Талмудом в сущности есть изучение пустяков, никому не

нужных, кроме евреев. Итак, никакой пользы народу, среди которого живут евреи, их

святые и ученые не приносят. Пусть всякий еврей только «утром хищник, а к вечеру

идеалист и седьмой день проводит на небе». От этого идеализма и пребывания на небе

неевреям ни тепло, ни холодно. Имеют дело они, очевидно, только с хищником.

Причем оказывается, что масса еврейства состоит из нищих хищников, но все же

хищников. Ежедневно утром нищий хищник массового еврейства добывает лишь

столько, сколько ему нужно на дневное пропитание, а иногда и меньше, но все же он

взял это пропитание не как полезный труженик, а как хищник, - его победа вызвала

раздражение, а приемы его омерзение. Что из этого, что «в субботу с евреем

происходит полная метаморфоза?». Он забывает все земное и живет в Боге в состоянии

экстаза. Велико ему кажется небо, ничтожна земля, эта равнина с ее глупостью, ее

злобой и ползающими по ней душонками. Но ведь на этой «равнине» он оставил плоды

своего хищничества. Он взял грош, правда, но чужой, отнял его от такого же бедняка,

русского крестьянина. Да и благодарности не чувствует. С высоты шабашного стола