Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

эмигрантов, прибывающих сюда ежегодно в числе 60 000 чел. Если же эмиграция

заметно увеличится, то весьма скоро будут созданы законы с целью ограничения

доступа в Соединенные Штаты бедным евреям. Мучительства, которые приходится

испытывать евреям от уличных мальчишек, вырастут в антисемитское движение.

Большой грех скрывать эти факты от русско-еврейской массы».

Евреи в Англии

«Новое Время» приводит в извлечении статью Гамильтона Файфа об еврейской

эмиграции в Англии, напечатанную в «Nineteenth Century».

Вопрос о еврейской эмиграции, очевидно, сильно беспокоит англичан, хотя в

Англии евреев меньше, чем в какой-либо из великих держав Европы. Файф оспаривает

допустимость еврейской эмиграции.

Он указывает на три рода неудобств от эмиграции: во-первых, в смысле

конкуренции в труде с туземными рабочими; во-вторых, в смысле тесноты; и в третьих

- преступности. Впрочем, на последнее он не обращает серьезного внимания, несмотря

на то, что процент преступности у евреев больше, чем у туземцев. Опасность он видит

в новых рабочих руках, отбивающих работу у местных рабочих или сбивающих цену у

них, а главное - автор не желает уступать и территории Англии. Евреи все более и

более захватывают места в Лондоне. Есть кварталы, в которых английский элемент

почти отсутствует, частью оттого, что домовладельцы, «потерявшие всякое понятие о

приличиях или патриотизме», нашли более выгодным выгнать англичан и поселить

евреев, а частью оттого, что сами англичане не хотели жить рядом с соседями, «в своих

привычках мало отличающимися от свиней».

Либеральные газеты в Англии протестуют против эмиграции китайцев в Южную

Африку и ратуют за эмиграцию в Англию еврейства. Но кто опаснее: китаец в Африке

или еврей в Англии? Что же делать с еврейством? Автор не дает на это ответа. Их он не

хочет в Англии, и все тут.

В Англии нет антисемитизма, но он может народиться. «Мы преследовали

католиков, когда они были во-первых католиками, а во-вторых, британцами, и были

правы», пусть даже евреи покажут, что они могут быть, во-первых, англичанами, а во-

вторых - евреями, и их будут принимать с распростертыми объятиями.

Но это для еврейства, вероятно, неразрешимая задача.

Глава 9

Программа завоевания мира евреями1

1 Выдержки из масонско-сионистских протоколов «Иудейские тайны».

Протокол I

(Перевод с французского)

«Отбросив лишние фразы, постараемся сформулировать нашу систему,

разглядывая факты с нашей и гоевской стороны.

Надо заметить, что люди с дурными инстинктами многочисленнее добрых;

поэтому можно большего результата достичь насилием и устрашением, чем разумными

и убедительными рассуждениями: ведь каждый человек стремится к власти и мало кто

не сделался бы диктатором, если бы мог, при этом редкий не готов жертвовать благами

всех ради достижения благ своих.

Что сдерживало и руководило этими хищными животными, которых зовут

людьми? В начале общественного строя они подчинялись грубой и слепой силе, потом

закону, который тоже есть сила, но замаскированная. Вывожу заключение, что по

закону естества право в силе.

Политическая свобода есть идея, а не факт: ее надо уметь применять, когда

является нужным идейной приманкой привлечь народные силы к своей партии, если

таковая задумала сломить другую, у власти находящуюся. Эта задача облегчается, если

и сам противник заразился идеей свободы (либерализмом) и поступился ради этой идеи

своей мощью, в чем и проявится торжество нашей теории. Ведь по закону бытия

распущенные бразды правления тотчас подхватываются и подбираются новой рукой,

потому что слепая сила народа не может пробыть одного дня без руководителя,

следовательно, лишь новая заступает место ослабевшей от собственного либерализма

власти.

В данное время заместительницей власти (либералов) правителей явилась власть

золота, т. е. наша.

Идея свободы неосуществима, потому что никто не умеет пользоваться ею в меру.

Стоит только на некоторое время предоставить народ самоуправлению, как оно

превращается в распущенность. С этого момента рождаются междоусобицы, скоро

переходящие в социальные битвы, в которых государства горят, их значение

превращается в пепел. Истощается ли государство в собственных конвульсиях, или же

внутренние распри отдают его во власть внешним врагам, во всяком случае оно может

считаться безвозвратно погибшим: оно в нашей власти. Деспотизм нашего капитала

протягивает ему соломинку, за которую ему приходится держаться, или в противном

случае катиться в пропасть. Того, который мне скажет, что мои рассуждения

безнравственны, я спрошу: если у государства для врага и если по отношению к

внешнему врагу дозволено употреблять всякие стратегические меры борьбы, как,

например, не ознакомлять врага с планами нападения или защиты, нападать на него

ночью или не равным количеством людей, то почему же такие меры могут называться

безнравственными в отношении худшего врага, нарушителя нашего благоденствия,

нашего конкурента на власть. Может ли здравый логический ум надеяться постоянно

руководить разумными увещеваниями или уговорами при возможном, хотя бы и

бессмысленном, противоречии, могущем показаться народу, поверхностно

разумеющему, более справедливым, ибо, руководствуясь исключительно мелкими

страстями, поверьями, обычаями, традициями и сентиментальными теориями, люди в

толпе поддаются партийному расколу, мешающему всякому соглашению даже на почве

разумного увещевания. Всякое решение толпы зависит от случайного или подстроен-

ного большинства, которое в неведении политических тайн произносит абсурдное

решение, кладущее зародыш анархическому периоду управления. Из всего сказанного

выходит, что политика не имеет ничего общего с моралью. Правитель, руководящийся

ею, неполитичен, а потому и не прочен на своем престоле. Кто хочет править, должен

умело прибегать к хитрости и лицемерию: великие народные качества, откровенность и

честность, суть пороки в политике, они свергают с престолов лучше и вернее

сильнейшего врага. Эти качества должны быть атрибутами гоевских царств; мы же не

должны ими руководиться. Наше право в силе. Слово "право" есть отвлеченная, ничем

не доказанная мысль, что означает как бы: "Дайте мне того, что я хочу, чтобы тем

самым доказать мне, что я сильнее вас". Где начинается право, где оно кончается, в чем

оно состоит? В государствах, в которых плохая организация общественной власти,