Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

ее слух о том, что в смирнской общине завелись неверующие еретики, которые

постятся и слезно молятся в синагоге, невзирая на высокоторжественный праздник.

Шумное сборище гурьбой ринулось к синагоге, двери которой оказались запертыми, но

из-за них, действительно, слышались скорбные стоны и вопли.

- Взломайте дверь! - громовым голосом скомандовал Исаак Сильвера. - Как

смеют эти дерзкие еретики профанировать день великого праздника!

Из толпы выдвинулись несколько молодцов, которые, вооружившись каменьями,

вывороченными из мостовой, принялись усердно бомбардировать запертую дверь.

Наконец взломанная дверь была отворена настежь, и осаждавшая ее толпа с

негодованием увидала, что пол синагоги был устлан распростертыми телами

молящихся, которые с глухими стонами катались по нему в молитвенном экстазе.

В числе молящихся находился также разжалованный Саббатаем раввин, Аарон

де-ла-Папа, человек с весьма почтенной и внушительной наружностью, величаво

поднявшийся на ноги, как грозное привидение, окутанное белым саваном, из которого

выглядывало только его мертвенно бледное лицо, изнуренное продолжительным

постом.

- Безбожники! - сурово крикнул он. - Как смеете вы осквернять своим

присутствием дом Божий!

- Закоснелые еретики! - запальчиво отозвался Сильвера. - Как не боитесь вы

прогневить Господа Бога, моля его о том, что Он даровал уже нам по Своему

неизреченному милосердию? Что вы - издеваетесь, что ли, над Ним?

- Как постились в старину мои деды и отцы, так и я буду свято чтить все

установленные посты, - угрюмо прибавил старец седовласый, Соломон Альгази.

В ответ на это заявление над головой набожного старца прожужжал пущенный в

него камень, который, к счастью, только слегка поранил его.

- А я советую тебе осушить покаянные слезы и от скорби перейти к ликованию,

если ты не хочешь, чтобы тебя побили каменьями, - решительным тоном произнес Илья

Цеви, один из братьев Саббатая. - Разве ты позабыл, что Господь положил конец

нашим мытарствам и скитанью по свету. Перестань же молиться, или кровь твоя падет

на собственную твою голову.

В конце концов, решено было изгнать Альгази и де-ла-Папу из города, и всех

еретиков, слывших под общей кличкой кофримов, подвергнуть отлучению. Таким

образом, робкие и малочисленные голоса протестантов волей-неволей должны были

умолкнуть перед энергичным натиском подавляющего большинства верующих.

В то же время во всех уголках и приютах всемирного Израиля - как в Марокко,

так и в Сардинии, как в Лондоне, так и в Литве, как в Бразилии, так и в Индии, -

дружно и единодушно повторялись торжествующие возгласы: Leshanahhabbaa b

lerushalayim. - Leshanahhabbaa Beni Cheirin. - В будущем году мы водворимся в

Иерусалиме! В будущем году мы сделаемся сынами свободы!».

До наступления 1666 года оставалось всего несколько дней, по истечении

которых над миром должна была взойти заря великой новой эры. Евреи наскоро

приводили в порядок свои дела и горели, как в огне, от внутренней горячки, охва-

тившей их почти поголовно. Биржевые курсы, коммерческие обороты и прочие злобы

дня - все это отодвинулось на задний план. Краткие торговые известия заменились

теперь пространнейшими корреспонденциями о дивных знамениях и чудесах.

В этих корреспонденциях сообщалось, между прочим, что пророк Илья,

облеченный в древнюю свою мантию, одновременно присутствует всюду и везде,

осушая до дна приготовленные для него чаши с вином, которое в знак своего благо-

воления заменяет иногда елеем. В Смирне его видели на одном празднике, причем

присутствующие обращались к нему даже с приветственными речами и изъявлениями

чувств самой благоговейной благодарности за его посещение. В Иерусалиме он тоже

встретился одному еврею на улице и, пользуясь удобным случаем, милостиво пожурил

его как за то, что он не украшает своей одежды бахромой, так и за то, что бреет себе

волосы. Ввиду этого все евреи Оттоманской империи поспешили отделать свою одежду

бахромой и порешили также не следовать более богопротивному обычаю - брить

головы, существующему у турок и вообще на Востоке, вследствие чего физиономии их

вскоре покрылись густой растительностью, причем не забыты были также и пейсы,

отсутствие которых считалось несомненной приметой вольнодумствующего кофара.

Между тем Саббатай Цеви, окрыленный с одной стороны блаженством первой

любви, а с другой - окружающим его поклонением, парил к небесам, нимало не

сомневаясь в том, что чудо, которое должно было достойным образом увенчать его

легендарно чудесную карьеру, своевременно совершится.

Перед отъездом его в Константинополь, где ему предстояло совершить поистине

чудесный подвиг снятия короны с головы султана при звуках музыки, - у него

состоялось прощальное собрание, на которое он пригласил только самых преданных из

своих почитателей, решившись щедро вознаградить их за верную службу, и, не теряя

времени, приступить к разделу почти уже принадлежавшей ему вселенной между двад-

цатью шестью наместниками.

Все были пожалованы им титулами царей и князей, начиная с его братьев, Ильи и

Иосифа Цеви, которые возведены были: первый - в высочайший сан царя царей, а

второй - в звание царя иудейских царей.

- В тебя, Исаак Сильвера, - продолжал великий властитель мира, - переселилась

душа израильского царя Давида, поэтому ты тоже должен именоваться царем Давидом

и господствовать в Персии; тебе, Хаим Иненья как возрожденному Ие-ровоаму по всей

справедливости должна принадлежать Аравия; ты, Даниил Пинто, в котором живет дух

Хилькии, будешь царствовать в Италии; тебе, Манасия Ашкенази, в котором я узнаю

древнего Азу, я представляю Берберию; а ты, Мокия Га-спар, как достойный сосуд

духа великого Седекии воцаришься в Англии.

Таким же порядком были разделены и прочие страны земного шара между

счастливыми наместниками божественного мессии, причем Илья Азар назначен был

вице-королем, или визирем, Ильи Цеви, а Иосиф Инернух - визирем Иосифа Цеви.

- А меня за что же ты обидел? - с упреком вскричал Авраам Рубио, нищий из

Морей.

- Я не забыл и тебя, мой верный слуга, - милостиво произнес Саббатай. - Ты ведь, кажется, возрожденный Иосия.

- Ах, да... А я и позабыл об этом, - пробормотал нищий.

- Ну, так я предоставлю в твое распоряжение Турцию, и столицей твоей будет

Смирна.

- Да будет благословенна щедрая рука твоя во веки веков! - восторженно вскричал

царь Иосия. - Теперь-то я буду отдыхать под собственной своей смоковницей.

Португалия досталась на долю одному врачу из поколения маранов, который