Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

так, переезжая в Египет, он на границе спрятал Сарру в сундук, и когда египтяне

пришли осматривать богатства Авраама, то открыли сундук и нашли там Сарру и

увидели, что она красавица. Раши приводит из тракт. «Бова-меци»: Когда три ангела

пришли к Аврааму, то в Библии сказано, что Авраам бежал к ним; почему он бежал,

когда они стояли около него? Так как ангелы видели, что Авраам обвязывает и

завязывает свой недавно обрезанный член, то они удалились; а как Авраам увидел, что

ангелы удаляются от него, то он за ними и побежал...

В тракт. «Бова-меция», л. 87, говоря о библейских словах, что «Авраам взял

теленка молодого, красивого и жирного», -указывается, что Талмуд толкует эти три

качества теленка тем, что они означают трех телят, а не одного, чтобы каждому ангелу

было по языку для приправы горчицей... Дальше Раши продолжает давать объяснение

тем словам библии, где сказано, что Авраам принес для ангелов масло, молоко и

приготовленного теленка; но почему же там не упомянуто о хлебе? «Потому что Сарра

в это время была нездорова периодической болезнью, -стало быть, и хлеб, который она

пекла, был поганый...» Из трактата «Швуэс», л. 38, Раши приводит следующее: Авраам,

посылая Элеазара для отыскания невесты сыну своему Исааку, потребовал от Элеазара

предварительно клятвы, «но так как при этом обряде требуется держать в руках какую-

нибудь святыню, то Авраам, будучи первым excircumcisionis, и дал Элеазару держать в

руках при обряде клятвы suum penis, как святыню...» Касаясь вопроса, откуда царь

Абимелех узнал, что Ревекка жена Исаака, а не сестра его, Раши говорит, что Абимелех

видел их «супружеское совокупление...» Причину слепоты Исаака в старости Раши

истолковывает тем, что «во время приношения Авраамом Исаака в жертву, когда

последний лежал, связанный на жертвеннике, и Авраам уже хотел зарезать его, то

вдруг открылись небеса, - и Исаак увидел, как ангелы плакали; в то же самое время их

слезы капнули Исааку в глаза...»

Комментируя гл. XXV, ст. 22. книги Бытия, где говорится о Ревекке: «Сыновья в

чреве ее бились» и т. д., - Раши говорит, что, по раввинскому учению, это не значит,

будто бы они бились между собою, а только хотели выбежать; например, когда она

проходила мимо дверей храма языческого, то Исав рвался наружу, а когда шла мимо

дверей иудейской синагоги - рвался и хотел выйти Иаков.

До времен патриарха Иакова каждый человек, которому приходилось чихнуть, -

умирал. В силу молитвы к Богу, произнесенной Иаковом, он сам от чиханья не умер, и

с тех пор прочие люди перестали от того умирать. Отсюда ведет начало обычай

говорить чихающему: «Будь здоров». Не годится произносить это приветствие во время

еды для того, чтобы не подавился тот, кто ест'.

В первое время после собрания Талмуда евреи не знали меры в похвалах ему, и

все, что в нем говорится, понимали буквально. Еврейские раввины и законоучители

утверждали, что если в преданиях Талмуда правая рука называется левою, а левая

правою, то и тогда должно верить этому безусловно, ибо, по учению Талмуда, раввины

всех веков имеют пред Богом и пред миром одинаковое значение. Поэтому и в наше

время существует у иудеев учение, по которому слова раввинов имеют значение слова

Божественного. Великий раввин Менахем в 1200 г. по Р. X. учит2, что Господь Бог

велит даже испрашивать совета раввинов на земле, если на небе возникает какой-

нибудь спор относительно закона. Иудейская книга от 1590 г.3 говорит: «Ты должен

знать, что слова раввинов милее слов пророка». В другом месте той же книги4 пишется:

«Обыкновенная беседа раввинов должна быть в таком же почтении, как и Библия».

Другой важный раввин и авторитет талмудистской догматики Бехаи5 учит: «Слова

раввинов - слова живого Бога». Дальше6 говорится: «Когда раввин говорит тебе, ты не

должен противоречить его словам, хотя бы он назвал твою правую руку левой, а левую

правой, потому что во время произнесения им слов твоя правая рука сделалась левой, а

левая правой». Маймонид в своем сочинении «Иад-хазака» поучает: «Страх пред

раввином есть страх пред богом».

1 Талмуд Иерусалимский, л. 10, стр. 1

2 Pentat, гл. 28, л. 129.

3 Kapht. ирп.,л. 121.

4 Mid. Misehie, л. 1, изд. Венеция, 1546 г.

5 К.Пятикн., разд. 44, л. 201, гл.4.

6 Rasphi Dent. 17,11; Rabb. Lipmann Niz, разд. 166.

Талмуд в общих чертах утверждает то же самое, что мы читаем у позднейших

раввинов: «Кто, - говорит он, -противится своему раввину или учителю, кто с ним ведет

спор и кто против него бунтуется, тот совершает поступок точно такой же, как если бы

он противился Божию величию, спорил с Богом и возмущался против Него». Талмуд

повествует, что умершие раввины всегда находятся на небе, поучают других живущих

на земле раввинов. Так как раввины между собой не всегда согласны и в самом

Талмуде находятся постоянные противоречия и страшные погрешности в хронологии,

то упомянутый уже нами знаменитый раввин Менахем заглаживает этот недостаток в

своем обширном сочинении, доказывая, что «все слова всех раввинов, хотя бы они

были между собой и не согласны, должны иметь такое же самое значение, как слова

пророков и слова Божий. А если кто им противится, тот восстает против Бога». Почти

все иудейские книги также утверждают, что «слова раввинов происходят с неба».

Поэтому кто над этими словами смеется, тот будет ввержен в ад и кипеть в смоле.

Глава 7

Характеристика талмудистских школ Гиллеля и Шаммая

Развивая свои положения в аудитории или вне ее, и в самом синедрионе, Гиллель

отличался неподражаемым духом миролюбия. Даже позднее, когда в синедрион вошел

великий представитель противоположного направления - Шаммай, образовавший

также особую школу, Гиллель был чужд не только страстности в прениях, но и всего

того, что свидетельствовало бы о раздражительности тона, желании оскорбить или за-

деть противника. Он нередко уступал своим противникам, когда они давали делу

слишком страстный оборот. Бывали и такие примеры: когда Гиллель, желая в диспутах

положить конец страстным нападкам главного противника, показывал уже вид

уступчивости, как вдруг даровитейшии из противников с большой силой и жаром

начинает защищать воззрение Гиллеля, которое принимается всеми и делается

господствующим. Такими победами Гиллель обязан был исповедуемому и

проповедуемому принципу, что «учитель не должен быть раздражителен, а ученик -

застенчив». Обе эти черты так тесно связаны между собой, что одна из них вызывает

другую. Не было человека, который бы мог вывести Гиллеля из терпения. В этом