Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

изнутри испуская зловонные испарения! Горе их притворному раскаянию, с которым

они осуждают своих отцов за убиение пророков, между тем как сами не только

проникнулись тем же духом убийства, но переполнились им и превысили меру

преступления отцов - принесением более ужасной, более прискорбной жертвы! Пусть

же падет на них вся кровь праведников, пролитая на земле, от крови Авеля праведного

до крови Захарии, сына Варахиина, которого они убили между храмом и

жертвенником!»

1 «Бова Меция», л. 86.

2 «Juven. Sat», 14,101.

3 «Martial. Ep.», XI, 94.

Нельзя обойти молчанием, что один Захария, сын Варуха, или Варахии, весьма

знатный и благочестивый человек своего времени, был убит вследствие ложного

обвинения, спустя 34 года после этого зилотами среди храма, и труп его сброшен в до-

лину'. Ясно, однако, что он не мог быть Захарией, упоминаемым в Евангелии. Нельзя

положиться и на уверения Оригена, что Захария, отец Иоанна Крестителя, был замучен,

или что он был сыном Варахии. Пророк Захария был действительно тоже сыном

Варахииным, но нет никакой причины думать, что он был предан насильственной

смерти. Скорее всего Спаситель говорил о Захарии, сыне Иоадая2 (о котором

упоминается в Евангелии, находящемся у Назарян), побитом камнями по приказанию

Иоаса «во дворе дома Господня». Что речь идет о нем, ясно из того, что: 1) это

убийство, по порядку еврейских книг, стояло последним в Ветхом Завете; 2) при

смерти Захария воскликнул: «Господь видит и взыщет за это»; 3) у самих евреев есть

много замечательных легенд об этом убийстве, которое произвело глубокое

впечатление на народ и навлекло на него, по его мнению, гнев Божий. Если кто

спросит, почему Иисус упоминает об убийстве, совершившемся несколько столетий

тому назад, то вот на то ответ: Ему хотелось передать ту мысль, что ветхозаветные

евреи, как видно из книг, от начала до конца писаной истории - отвергали и убивали

пророков; потомки же, разделяя и усугубляя преступления своих праотцев, должны

вынести на себе всю силу долго собиравшегося гнева Божия. «Кровавое облако

возмездия уже наполнилось гневными началами и молнией разразится оно над их

головами». Еврейская литература сама поддерживает обвинение, высказанное Христом

против фарисеев3. «Не бойся истинных, но нарумяненных фарисеев», - сказал на

смертном одре Александр Янней своей жене. «Верховный трибунал, - говорит раввин

Нахман, - будет достодолжно наказывать лицемеров, которые закутываются в свои

таллисы, чтобы казаться истинными фарисеями, хотя он и не принадлежат к ним».

1 Jos. В. 1. IV, 5. §4.

2 Паралип. 24.1-20.

3 «Jer. Berachoth», IX, 7; «Bab. Sota», f. 22 a; «Abhoth de R. Nathan». XXXVII.

Глава 3

Историк Иосиф Флавий

«Се! Оставляет дом ваш пуст». И разве не исполнилось страшным образом такое

провозвестие? Рассказывая об убийстве молодого Ганана и других знаменитых

иерархов, Иосиф1 говорит: «Те, которые незадолго пред этим носили священные

одежды, председательствовали при общественном богослужении и считались

почтенными по всей земле, где только жили люди, были выброшены нагими на

съедение псам и диким зверям». Нет в истории рассказа, настолько полного ужасами,

неистовствами, невыразимым унижением, непреодолимыми бедствиями, как рассказ об

осаде Иерусалима. Ни одно пророчество не исполнилось с такой ужасающей

точностью, с такой непреодолимой силой, как пророчество Христово. Мужчины

переодевались в женские нарядные платья и ходили со скрытым под ними оружием.

Между соперничавшими друг перед другом Иоанном и Симоном происходили

взаимные оскорбления и перебранки. Священники, пораженные стрелами, с верхнего

двора храма падали без дыхания возле жертвы; кровь от всякого рода мертвых тел, —

священников и иностранцев, оскверняя святыню, стояла озером на святых дворах; на

столпах и ограде алтаря валялись трупы; огонь пожирал беспощадно кедровое дерево,

обитое золотом; друг и враг в беспорядочной резне попирали один другого ногами на

мозаичном полу; священники, распухши от голода, в безумии устремлялись в пламя,

пока наконец огонь не повершил своего дела. И там, где был храм Иерусалимский, -

осталась груда развалин, между которыми тлелись головни под лужами крови. А разве

мало пролито крови, когда судьба Авеля постигла этот народ? Разве многие из

современников Христовых не дожили до нее для того, чтобы быть свидетелями и

прочувствовать те невыразимые ужасы, о которых рассказывает Иосиф2: видеть своих

собратьев распятыми на посмеяние одного таким, другого иным образом, «так что не

осталось места для крестов, не хватало крестов для распятия».

1 Иосиф Флавий. В. 1,1V, 5, §2.

2 Jos.-В. 1,5,6;10.

Разве не дожили они до этих дней для того чтобы испытать «глубокое молчание»,

нечто вроде смертной ночи, охватившей весь город в промежутках невыразимых

неистовств; чтобы видеть 600 000 мертвых тел, выносимых из ворот, - друзей,

дерущихся безумно за траву и крапиву, за отказ в капле воды, - окровавленных зилотов,

разинувших рот от жажды, спотыкающихся и падающих, как бешеные собаки? Разве не

пришлось пережить им эти дни и слышать ужасный рассказ о несчастной матери,

которая вследствие мучений голода съела собственного ребенка; разве не дожили до

того, чтобы быть проданными в рабство в таком множестве, что наконец их никто не

хотел покупать; чтобы видеть улицы, затопленные кровью, и пламя горящих домов,

тушимое кровью их защитников» и т. д. ... Это несчастье было вызвано с неба иудеями,

за их варварство и зверство против своих ближних. Талмуд, т. е. священный закон,

которому следуют сердечно иудеи, должен будет вызвать еще небесное мщение, если

только они будут продолжать ему следовать. За все бедствия и несчастия, которые

испытали евреи, они единственно должны быть благодарны своему Талмуду, как науке

демонского вдохновения адской премудрости, который составлен по внушению самим

Люцифером - иудейским мудрецом.

Ни в чем не может столь поразительно проявляться талмудистская ненависть к

христианству с такой силой, как в учении об убийстве христиан. Относительно этого

зверского, бесчеловечного, фанатического религиозного обычая, составляющего, так

сказать, венец талмудистских лжеучений и лжетолкований, в Талмуде находим

следующие наставления для невежественных его почитателей, имеющие в глазах

последних силу непреложного догмата. «Священников-доносчиков и мимеров

(изменников религии) следует бросать в яму и оттуда не выпускать; если бы над ямой