Питер Сингер - Освобождение животных

что мы могли сделать в случае несогласия с ним, это остановиться на персональном

словесном выражении сочувствия животным. Теперь мы имеем возможность все-таки

СДЕЛАТЬ что-то вместо обычных разговоров и пожеланий политиканов, как это

бывает иногда. Конечно, это легче — занять позицию где-то рядом, в стороне от

реальных дел, но дело заключается в том, что спесиецисты, подобно расистам,

разоблачают свою истиную природу, когда проблема приходит к ним в дом и касается

их непосредственно. Конечно, можно и нужно протестовать против боя быков в

Испании или избиения детенышей тюленей в Канаде и в то же самое время с чувством

выполненного долга продолжать поедать цыплят, которые провели свою жизнь,

стиснутые бок о бок в клетках, или телят, еще младенцами отобранных у своих

матерей, а вся свобода животных заключается в свободе лежать на стеллажах с

вытянутыми и несгибаемыми ногами. Все это подобно тому, как если бы считать, что

вся вина апартеида в ЮАР, — это когда ваших соседей просят не продавать их дома

чернокожим.

Чтобы сделать бойкот, исходя из аспектов вегетарианства, более эффективным, мы не

должны быть чересчур осторожными в нашем отказе питаться мясом. В нашем

всеядном и всепоглащающем обществе вегетарианцу всегда может быть задан вопрос о

причинах его странной диеты. Это может раздражать и даже привести в стеснительное

состояние, но зато это всегда обеспечивает возможность рассказать людям о

жестокостях, о которых они никогда не слышали и не подозревали. (Кстати, я сам

впервые узнал о существовании ужасающих животноводческих фабрик от

вегетарианца, который успел объяснить мне, почему он не ест мяса). Мы должны

способствовать присоединению к бойкоту мяса новых людей в возможно больших

количествах. А эффективность его мы можем обеспечить только тогда, если сами

будем служить примером в этом. Люди иногда пытаются оправдать мясное питание,

говоря, что животное уже всегда бывает мертвым, когда они покупают его. Слабость

такого аргумента, который я слышал совершенно серьезно много раз, должна быть

очевидной, если мы рассматриваем вегетарианство, как одну из форм бойкота.

Например, не охваченные профсоюзом рабочие виноградных плантаций и

паковальщики на складах в течение виноградного бойкота, инспирированного

усилиями Цезаря Чавеса, получили улучшение в зарплате и в условиях труда на

виноградниках. Но в этих двух бойкотах есть большая разница. Если работодатель

может поднять зарплату низкооплачиваемым рабочим, обрабатывающим землю

мотыгой, то никто уже не сможет взять бифштекс или даже кусок сырого мяса и опять

сделать его живым животным. В то же время в обоих случаях цель бойкота

заключается не в том, чтобы переделать прошлое, а в том, чтобы предотвратить

продолжение тех условий, против которых мы возражаем.

Я заострял внимание на элементах бойкота, связанного с вегетарианством так

усиленно, чтобы читатель мог спросить, если отказ покупать мясо заведомо не станет

всеобщим и эффективность его в многотысячелетнем обществе поедания мяса будет

относительной, то есть ли хоть что-нибудь, что может быть доведено до конца и в чем

может быть достигнут победный успех в результате перехода к вегетарианству?

Отвечая на этот вопрос, надо сказать, что тем, кто сегодня хочет добиться реального

успеха, надо чаще идти на смелые и рискованные предприятия, хотя это и не должно

быть аргументом против мирного и незлобливого вегетарианства, если кто-то хочет

упрекнуть его в этом. Лояльность и овечье миролюбие вегетарианства быстро

улетучатся, как только мясные корпорации понесут первые крупные убытки и если

среди аболиционистов есть такие, кто хочет войны, им ее предоставят акулы

агробизнеса. А пока что наше оружие — убежденность в правоте. Еще не было ни

одного большого движения против угнетения и несправедливости, которое

существовало бы и было жизнеспособным, когда бы его лидеры не были уверены в

успехе и не прилагали к этому усилий. Поэтому и в случае с вегетарианством я верю,

что мы сможем достичь многого, по крайней мере, в наших индивидуальных

действиях, даже если организация бойкота в больших масштабах не будет иметь

успеха. Джордж Бернард Шоу однажды сказал, что его должны были бы провожать в

последний путь к могиле многочисленные овцы, коровы, свиньи, цыплята и целые

косяки рыб, высказывая тем самым свою благодарность за то, что он уберег их от забоя

благодаря своей вегетарианской диете. Хотя мы не можем идентифицировать каких-

либо конкретных животных, каким мы принесли благо, перейдя на вегетарианство, мы

можем быть уверены, что наша диета оказала сильное влияние на судьбу множества

животных, которых выращивали на фабриках-фермах и забивали для пищевого

использования. И эта уверенность вполне обоснована, потому что множество животных

выращивалось и забивалось в зависимости от прибыльности этого процесса, а,

следовательно, от спроса покупателей на этот продукт. Уменьшение спроса снижает

цену и снижает прибыль. Снижение прибыли означает меньшее число животных,

которые будут выращиваться и будут забиты. Это элементарная экономика и это может

быть легко прослежено в сводках животноводческих журналов. Пример этому —

прямая зависимость между ценой на битую птицу и количеством занятых цыплятами

мест на бройлерных шедах, где птицы буквально под пытками влачат свое жалкое

существование. Таким образом, именно вегетарианство — это реальное и весьма

мощное основание по сравнению с большинством бойкотов и протестов. Люди,

бойкотирующие южно-африканскую продукцию, чтобы ослабить апартеид, не

добились бы ничего, если бы бойкот не сопровождался белыми южно-африканцами,

дополняющими эту борьбу политическими акциями (хотя эти усилия имело бы смысл

сделать при любом их результате). Но вегетарианец знает, что он делает и своими

действиями вносит вклад в уменьшение страданий и убийства животных. Так ли это

для всех или нет, но он живет видя, как его усилия зажигают искру будущего массового

бойкота мяса и конец жестокости на фермах.

В добавление ко всему этому, переход к вегетарианству имеет еще и специальное

значение, потому что вегетарианство — это практическое совместное действие, жизнь,

посвященная отказу сообща от доверия к абсолютно ложным положениям,

защищающим методы работы фабрик-ферм. Иногда говорят, что эти методы

необходимы, чтобы прокормить мировой взлет народонаселения. Для того, чтобы