Дэвид Годман - Преображающие встречи с Раманой Махарши

Я не хотел сдаваться ощущению тщетности, которое вкрадывалось в меня, и, чтобы противостоять ему, стал увеличивать практику медитации. В дополнение к моим утренним занятиям, если у меня было свободное время в течение дня, я сидел под деревом в местном парке и выполнял джапу имени Рама. Я не сказал ни одному из моих друзей о своих утренних медитациях или возросшем интересе к Богу. Хотел держать это при себе. Когда они спросили меня, почему я проводил так много времени, сидя под тем деревом, я ответил им, что это было исцеляющее дерево, и что, когда солнечный свет проходил через листья, оно обогащало меня витаминами.

В то время как мои друзья, похоже, не заметили большой перемены в моем поведении, кроме этой необычной привычки сидеть под деревом, в моей семье, конечно, заметили. Они отнеслись к моему новому образу жизни со смешанными чувствами *.

* Много лет спустя брат Лакшманы Свами написал эти комментарии о том периоде его жизни:

«Бесстрастие начало утверждаться и пускать крепкий корень в нем. Его тоска по Богу усиливала его бесстрастность по отношению к эфемерным объектам и удовольствиям мира… Он часто обвинял свою прарабдху (судьбу), забросившую его в болото этого мира, полного людей, находящихся во власти желаний и чувственных удовольствий.

Он не мог понять, почему люди носятся за иллюзорными удовольствиями этого преходящего мира». Взято из « Йогишвара Шри Лакшмана. Биография», стр. 4–5.

Это зрелое отношение пришло намного позже. В то время, однако, брат был столь же встревожен поведением Лакшмана Свами, как остальные в его семье.

Хотя определенная степень преданности и приветствуется в индуистских семьях, но, стоит мальчикам проявить чуть больше интереса к религиозной жизни, это вызывает тревогу. Очень немногие родители хотели бы, чтобы их сын стал садху. Когда моим родственникам показалось, что я направляюсь по этому пути, они попытались устроить мне ранний брак. Для меня выбрали девочку из семьи, с которой породнился браком мой старший брат. Обе семьи были заинтересованы в том, чтобы этот брак осуществился, но я отказался слушать любые их аргументы. Я твердо стоял на том, что не собираюсь ни на ком жениться. В конце концов им пришлось смириться с моим решением.

Несколько месяцев спустя я сдал выпускные школьные экзамены, к большому удивлению моих друзей, и решил продолжить учебу в В. Р. Колледже в Неллоре, находящемся приблизительно в двадцати четырех милях к северу от моего родного города. Моими избранными предметами были ботаника, физика и химия, но в те годы я обращал мало внимания на предметы, которые якобы изучал. Вместо этого я предпочитал читать духовные книги, такие как «Бхагавад-гита» и труды по адвайта-веданте . Я все еще придерживался привычки вставать в 3 утра и плавать. Через Неллор протекает река Пеннар, и я считал, что она идеальна для плавания, несмотря на опасное течение. Один юноша, которому на вид было около девятнадцати лет, утонул там на моих глазах. Я пытался спасти его, но не успел. Хотя к тому времени я был хорошим пловцом, и мне самому не грозила опасность, гибель этого юноши прямо перед тем, как я доплыл до него, произвела на меня глубокое впечатление. Этот случай заставил меня остро осознать, что смерть неизбежна для всех людей, и что может произойти в любой момент. Осознав, что ничто в этом мире не постоянно, включая и саму жизнь, я решил, что буду жить без каких-либо привязанностей, и что полностью выйду за пределы человеческого существования путем реализации Атмана.

В летние каникулы моего первого года в колледже я возвратился в Гудур и получил там свой первый серьезный духовный опыт. Большое искусственное озеро, граничащее с городом, к тому времени полностью высохло. Я решил, что сухое дно озера было подходящим местом для практики пранаямы . Обычно я ходил на маленький пригорок, который зимой был на озере небольшим островом.

Однажды вечером в сумерках я сидел там в позе лотоса. Когда я начал свои обычные упражнения пранаямы, ум внезапно стал сосредоточенным и безмолвным. Внутри меня произошла вспышка света. Она сохранялась, и я осознал внутренний божественный свет, сияющий во всем его великолепии. Я стал светом и на несколько секунд полностью потерял сознание тела. Была полная внутренняя неподвижность. Параматман, Самость, сиял внутри меня во всей своей славе и блеске. Сияние Атмана внутри убедило меня, что Атман – это сам Бог в храме физического тела. Моя радость не знала границ, потому что я понял, что Атман стал моим Гуру.

Опыт был кратким, но он дал мне проблеск и вкус цели, к которой я стремился. Много раз я пытался повторить это переживание, но оно никогда не возвращалось. Нехотя я признал, что никогда не смогу своими собственными усилиями утвердиться в состоянии постоянного Самосознания. Я понял, что необходим Гуру в человеческой форме, и что бесформенный Атман не может сам по себе вызвать мою реализацию.

Я понятия не имел, где найти такого компетентного Гуру. Было желание встретить его, но я ничего не мог для этого сделать. Не имея выбора, я вернулся в колледж, чтобы начать второй год обучения, а вскоре – и к своей обычной практике плавания, медитации а также к вялой учебе. Забросил только пранаяму. Я начал эти ежедневные упражнения четырьмя годами ранее. Никто не учил меня, как их выполнять. Я самостоятельно выбрал некоторые методики, читая книгу Свами Вивекананды «Раджа Йога». Я начал делать эти упражнения, чтобы управлять своим умом и сохранять его свободным от нежелательных мыслей. Спустя четыре года я решил, что ум достаточно спокоен, и что теперь могу обойтись без их помощи. В течение следующих трех лет моя садхана состояла исключительно из джапы имени Рама.

В последний день моего второго года учебы в колледже мое внимание привлекла многочисленная толпа, собравшаяся в главном лекционного зале и за его стенами. Я не смог войти прямо в зал, потому что он был переполнен студентами, но, выглядывая из-за голов людей, стоящих в зале, увидел, что лекцию дает мой преподаватель английского, Г. В. Суббарамайя. Я был далеко от трибуны и не мог ясно расслышать слова лектора, но когда он указал на портрет, стоящий рядом с ним на трибуне, и сказал, что это Шри Рамана Махарши, эти его слова зазвенели у меня в ушах. До того момента я никогда не слышал о Махарши. Однако, едва услышав его имя, я почувствовал неудержимое стремление увидеть его. Поскольку не было никакой информации о его местопребывании, я не знал, где его искать. Мне следовало спросить профессора Суббарамайю, но я упустил свой шанс, и так как это был последний день учебного года, возвратился домой в Гудур, не имея данных о Махарши и его месте пребывания.