Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

любить всегда. Теперь у тебя брат, или сестра появятся, в сентябре, - он поцеловал белокурую

голову мальчика, - и будет у нас большая семья.

-Я рад, - Мишель поерзал и прижался к его боку. «Рад, дядя Поль, что так случилось».

В спальне Дебора вымыла руки. Присев на кровать, женщина обняла Джоанну: «Все хорошо.

Отдыхай и поправляйся. Шмуэль в Упсале, я устроила ему занятия с университетскими

преподавателями. Там евреям жить нельзя, - Дебора вздохнула, - однако на это глаза закрыли.

Здешнего короля, - она стала убирать инструменты, - когда-то и дед Шмуэля оперировал, и отец

его».

-Шмуэлю же пятнадцать только, - удивилась Джоанна, одеваясь. «Не рано ему в университет?»

Дебора нежно ответила: «Он у меня следующим годом уже на первый курс поступает, в Лейден.

Мальчик способный. Хочет заразными болезнями заниматься, тропическими лихорадками..., Из-

за отца, - лазоревые глаза погрустнели. Она, устроившись на подоконнике, посмотрела на узкие

улочки Гамла Стана.

Джоанна опустилась рядом и взяла красивую, с длинными пальцами руку: «Тебе еще сорока нет,

Дебора. Может быть..., - она не закончила. Дебора, распахнув окно, чиркнула кресалом:

-За не еврея замуж я не хочу, а евреев таких, что мне подходят - мало, сама понимаешь.

Подперев подбородок кулаком, женщина, озорно, добавила: «Впрочем, можно и не выходить

замуж. Ты сама с Полем так живешь. И ребенок на твою фамилию будет записан. А у меня, -

Дебора все смотрела на голубое, весеннее небо, - дети уже не появятся». Она пожала плечами: «Я

свободна, делать то, что хочу. Вот и буду. Если тебе интересно, - Дебора внезапно улыбнулась, -

приходи, посмотришь, чем я занимаюсь».

Она устроила Джоанне пропуск в королевскую полицию. Джоанна, спустившись вниз, оказалась в

облицованном камнем подвале. Дебора, в длинном холщовом переднике, и нарукавниках, с

волосами, убранными под косынку, препарировала труп пожилой женщины.

-Задушена, - она показала Джоанне следы пальцев на шее. «Сначала она защищалась, у нее под

ногтями кровь и кожа. Ограбление, закончившееся убийством, - грустно заметила Дебора и отдала

Джоанне альбом с искусно нарисованными отпечатками пальцев. «Грабитель оставил их на

стекле, он порезался, когда убегал. Доктор Пуркинье, в Германии, еще три года назад

опубликовал работу, в которой приводит девять наиболее распространенных узоров на пальцах,-

Дебора пожала плечами, - однако, их, конечно, не девять, а гораздо больше. Поэтому, пока они

ничего не скажут».

Джоанна посмотрела на покрытые холстами тела: «Почему только ты не можешь стать

признанным врачом, доктором медицины?».

-Я занимаюсь, - Дебора вернулась к трупу, - частным образом, с лейденскими профессорами. Сама

понимаешь, - она указала окровавленным ножом на труп, - все мои заключения подписываются

мужчинами. Многие из них хуже, чем я, разбираются в судебной медицине, но что поделать, -

Дебора сдула со лба прядь волос и вернулась к работе.

Джоанна, выйдя на улицу, невольно положила руку на живот, прикрытый темным, простым

платьем: «Интересно, а тебе, девочка моя, удастся поступить в университет?»

В начале лета в Стокгольм приехал Майкл, с Бенедиктом. Он привез Джоанне письма от матери:

«Милая моя доченька, - читала она, - я очень рада, что у меня будет еще один внук, или внучка. У

Джона и Евы все хорошо. Года через два, они, наконец, плывут домой. Пьетро растет и радует нас.

Ты, когда ребенок станет старше, непременно приезжай в Лондон, и привози месье Поля. Ему

здесь понравится, я уверена».

Поль тогда покраснел и проворчал: «Неудобно как-то, твоя матушка же не знает, что...»

Джоанна поцеловала его: «Думаю, она догадалась. Будешь жить в гостинице, вот и все».

Майкл пришел морем, - на небольшой, мощной, паровой яхте с колесами.

-Это прототип, - сказал он, показывая им корабль, - парус на ней есть, конечно, но мы с Беном по

дороге сюда делали десять миль в час. За ними будущее, - он ласково погладил деревянную

обшивку. Бенедикт весело добавил: «Будущее за кораблями, сделанными из железа, как «Аарон

Манби», тот, который сейчас по Сене ходит».

Шведский король взял обещание с Деборы, что его яхта останется в нейтральных водах. «Все

равно, - пожал плечами Майкл, когда Дебора вернулась из дворца, - император Николай требует,

чтобы я один забирал отца и Марту. Эта яхта как раз в расчете на одного человека строилась».

-Папа! - возмущенно сказал Бенедикт. Они сидели за кофе в гостиной у Деборы. «Мы же

говорили...»

-Незачем раздражать Николая, - хмуро ответил Майкл. «Если он так хочет обставить депортацию,

нам надо выполнять его волю. Ты останешься на шведской яхте и будешь присматривать за

мальчишками, вместе с месье Мервелем».

-Совершенно незачем за нами присматривать, - оскорблено пробурчал Шмуэль. Дебора, подняв

руку, велела: «Все, все. Дядя Майкл уже был у русского посла. Ему ясно было сказано - мы

доходим на шведской яхте до границы нейтральных вод. Он отправляется в Санкт-Петербург с

эскортом из двух военных кораблей, а мы его ждем. Вот и все, и не о чем спорить».

Они прочитали в газетах о казни восставших. Поль, утешая Джоанну, тихо сказал: «Полковник

Пестель, наверняка, тебе написал, любовь моя. Тебе и маленькому. Он не мог просто так уйти».

-Я знаю, - Джоанна положила голову ему на плечо. «Знаю, милый. И все равно..., - она вздохнула.

Поль, долго, гладил ее по голове, шепча что-то ласковое, целуя такие знакомые, мягкие губы.

Сейчас он обнял ее и улыбнулся: «Толкается». Джоанна потянулась и посмотрела за окно: «Русские

корабли! Надо вставать, Майкл отправляется».

На палубе было уже солнечно, мальчишки и Дебора стояли у трапа. Джоанна отозвала Майкла в

сторону. Придерживая бьющийся на ветру подол платья, она, едва слышно, велела: «Ты

осторожней, пожалуйста. Русский ты знаешь, но все равно, мало ли что».

То же самое сказала Майклу и Элиза, когда они с Беном уезжали из Лондона. Мартин, сидя в

своем кабинете, в конторе «Клюге и Кроу», разглядывая карту Китая, только затянулся сигарой:

«Ничего. Ты папу с мамой сюда привези, а Юджинию и ее семью я оттуда, - он ткнул сигарой куда-

то за Байкал,- вызволю, не будь я Мартин Кроу».

-И что вы так все беспокоитесь, - недовольно сказал Майкл, наклонившись над плечом младшего

брата. «Дойду до Санкт-Петербурга, приму на борт отца и Марту, и вернусь в Стокгольм. Все.

Прогулка, не более того».

Лазоревые, отцовские глаза Мартина внезапно похолодели. Он, упрямо, повторил: «Будь

осторожней».

-Буду, - недовольно заметил Майкл сейчас, глядя на живот Джоанны. «Ты, на сносях, могла бы и не

ходить в море. Подождала бы нас в Стокгольме, за Мишелем бы Дебора присмотрела».