Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

всякий случай. Как только оно до нас дойдет, мы в путь тронемся».

Когда они вышли в переднюю, жандармы поднялись, и Марта хмыкнула: «Следствие закончено,

приговор вынесен, казнь состоялась, а их так и не убрали. Николай в своем праве, конечно. Теодор

и Тео все же российские подданные».

Предыдущей ночью, в спальне, она спросила мужа: «Может быть, Юджинии мой пистолет дать, с

собой? Стрелять она умеет…»

Питер положил ее голову, - с распущенными, бронзовыми волосами, - себе на плечо, и поцеловал:

«Не стоит, любовь моя. Опасно это. Она все-таки теперь жена каторжника, хоть и ненадолго все

это…, Наверняка ее комнаты обыскивать будут, не надо рисковать. Теодор тоже так считает. А что в

каморке? - спросил Питер у жены.

-Все уже здесь, - она указала на туалетный столик, где стояла шкатулка. «Как уезжать будем, я эти

паспорта и пистолет на себе спрячу. Личный досмотр они не сделают. Юджиния два паспорта

берет, пустых, и Тео с Теодором я два оставляю».

-Правильно, - подумал Питер, - Майкл сюда легально приедет, с визой, ему эта каморка не нужна.

-Когда придет время, - заключила жена, - им в Сибири с места сниматься, то границу мы с ними

пешком перейдем. А в Китае будем английскими документами пользоваться.

Она наклонилась над мужем. Увидев его глаза, погладив седоватые, темного каштана волосы,

Марта вздохнула: «А кому еще за ними ехать? У всех дети, маленькие. Мартин наследник, у Элизы

дочке пять лет..., И русского никто не знает. А я за год, в общем, уже неплохо стала разговаривать».

-Бенедикт знает, - Питер устроил ее на себе. «С ним сюда и отправитесь. Он мальчик умный, на

правительство работает, умеет держать язык за зубами».

-К той поре и Джон из Австралии вернется, - Марта встряхнула головой. «Вот и славно, ему дела

передам, отпуск возьму, и поедем в Сибирь. Еще хорошо, что, пока я здесь сижу, у собора Святого

Павла есть, кому за работой присмотреть».

Она приникла к его губам. Питер, смешливо, шепнул: «Ничего, любовь моя. Помнишь, ты мне

обещала - до ста лет. Мы с тобой еще правнуков увидим».

Жена заснула, держа его за руку. Он, глядя в потолок, белеющий в неверном свете северной ночи,

вздохнул: «Хоть бы все получилось».

-Пошли, - он подтолкнул дочь, - уже и готово все.

Юджиния была в черном, простом, тонкого сукна платье, в такой же шляпе, в крепких ботинках.

Тео и Теодор стояли внизу, у экипажа. Марта взглянула на жандармов, что прогуливались вдоль

Фонтанки: «Даже здесь в покое нас не оставляют».

Утро было свежим, над Невой едва поднимался рассвет. Степа, - тоже в простой курточке и

бриджах, - устроился под боком у деда. «Степан Петрович, - весело сказал Федор, - озеру Байкал

привет передавай. И клинок береги. Это наше оружие, родовое. Помнишь, что там, на эфесе

написано?»

-Меч Сигмундра, сына Алфа, из рода Эйрика, - серьезно ответил Степа, подняв на деда голубые, в

золотистых искорках глаза. «И да поможет нам Бог».

-Поможет, - уверенно сказала Тео, положив руку на рыжие волосы мальчика. «Не плачь, - велела

она себе, - ты их весной увидишь. Денег у них достаточно, меха есть, не замерзнут. Мы с

Юджинией справимся. Может, - она незаметно посмотрела на бледное лицо невестки, - может, и

вышло что, со свидания того. Как мы приедем туда, может, еще внук появится, или внучка».

Она благословила внука и невестку иконой Богородицы. Отдав ее Юджинии, Тео попросила

мальчика: «И крестик свой не теряй, это тоже наш, родовой»

Степа обнял бабушек. Федор, отведя невестку в сторону, достал из кармана сюртука старый

блокнот: «Петру его передай, мало ли что, - он посмотрел куда-то вдаль, - мне уже семьдесят

шесть…, А ему пригодится, понятно, что не сейчас, - Федор усмехнулся, - а потом».

Юджиния посмотрела на легкий, летящий почерк: «Это тот самый, дядя Теодор?»

Он кивнул: «Рука месье Лавуазье». Он перекрестил невестку: «Садитесь. Кучер у вас хороший, -

Федор похлопал по плечу пожилого человека, что сидел на козлах, - мы с Василием Антоновичем

от Москвы до Кульма вместе дошли. Довезете их до места, - велел он своему бывшему солдату, - и

возвращайтесь, Василий Антонович, за нами, - он улыбнулся и привлек жену к себе.

Марта и Питер усадили Юджинию с сыном в экипаж. Тео, тихо, сказала мужу: «И, правда, милый,

ничего страшного. Потом доберемся до Лондона. Будем в Брюссель, к Джоанне ездить, с ее

детьми возиться. И от Пети у нас еще внуки появятся».

Возок удалялся по набережной Фонтанки к Невскому проспекту. Степа, высунувшись из окошка,

махая рукой, все кричал: «Приезжайте! Мы будем ждать!»

Напротив Летнего сада стоял неприметный, с задернутыми шторками экипаж. Бенкендорф

посмотрел на окна квартиры Воронцовых-Вельяминовых, на тех, кто стоял у входа, - Марта

утешала Тео, а мужчины все глядели вслед карете. Он обернулся к двум неприметным мужчинам в

штатском, что сидели напротив него.

-Значит, помните, - сухо сказал Бенкендорф. «Как только месье Кроу и мадам Кроу уезжают во

дворец, - вам будет сообщено о точном времени их аудиенции с его величеством, - начинаете, -

Бенкендорф поискал слово, - операцию. У вас будет не больше, чем два часа. Не забудьте, - у них, -

он кивнул на дом, - есть оружие. Но шума быть не должно».

-Не будет, ваша светлость, - тихо отозвался один из мужчин. Бенкендорф, заставив себя не

смотреть на людей, что все еще стояли на набережной, постучал в стенку экипажа: «Трогай!»

Корабль, - изящная, стройная яхта под шведским флагом, - едва покачивался на легкой волне.

Утреннее, тихое море золотилось под ранним солнцем. Ставни маленькой каюты были

распахнуты. Поль, открыв глаза, вдохнул запах соли: «Хорошо, что мы в Стокгольме всю весну

провели. Я хоть под парусом ходить научился. Пригодится».

Они с Джоанной добрались до Швеции в конце марта. Навигация на Балтийском море уже

началась. Из Або, на рыбацком боте, они дошли до деревни северней Стокгольма и высадились на

берег. Дебора ждала их в столице вместе с мальчиками. Поль вспомнил, как они зашли в

большую, уютную квартиру, где пахло пряностями, где весеннее солнце заливало дубовые

половицы. Мишель, выскочив в переднюю, бросившись к матери, шептал: «Мамочка, милая моя,

я так скучал, так скучал…»

-Все, все, - Поль наклонился и обнял их обоих, - все закончилось, дорогие мои. Сейчас месье и

мадам Кроу приедут из Санкт-Петербурга, и мы отправимся домой, в Брюссель.

Когда Дебора увела Джоанну в спальню, - осматривать ее, - Мишель, устроившись рядом с Полем,

на диване, вздохнул: «Дядя Поль, спасибо вам, спасибо…, За то, что вы маму спасли».

Поль только усмехнулся: «Не мог же я иначе поступить, милый мой. Я твою маму люблю, и буду