Дмитрий Всеславин - Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

У народца был обычай раздавать подарки,
Древние традиции соблюдались свято.
Правда, многие дарили просто безделушки,
Но ведь главное – вниманье, а не побрякушки.
Передаривать подарки, коль самим не надо,
Хоть местами, но в ходу, и таких немало.
Много разного «мусома», к слову, просто чудо,
Как подарки обошли целую округу.
Несмотря на разности, но народец милый
И сплочённый в дружбе жил, и гостеприимный.
Хоббиты не жадные, покладистые очень,
Уважали труд других в Шире, между прочим.
Дружно помогали тем, кто попал в беду,
Тот обычай самый древний и святой в ходу…

В норке-домике своём хоббит жил смешной,
Добродушный весельчак, полненький такой.
Жил себе, и не тужил, и не знал печали,
Был примерным домоседом, не стремился в дали.
Но однажды в том краю появился странник,
Гэндальф звался – Серый маг, прибыл в летний
праздник.
С длинной бородой по пояс, серый плащ бывалый,
Старый деревянный посох, (в нём чудес немало).
В шляпе с конусом широкой, на лице морщины,
Видно много пережил, в нашем дольном мире.
В Шире его знали – странствующий маг,
Много знал рассказов, былей, притч и саг.
И рассказывал о эльфах, витязях, драконах,
О принцессах, колдунах и подгорных гномах.
Множество историй знал, слушали его,
Уважали и любили, в мир маг нёс добро.
Слушали его часами о героях смелых,
И сердца воспламенялись, в хоббитах горели.
Их манили приключенья, странствия и дали,
Мир огромный и прекрасный раскрывал им тайны.

И маг однажды к Бильбо явился не случайно
И не один, с ним Торин (то гномий царь-изгнанник).
Бесстрашный Торин Дубощит, двенадцать гномов с ним,
Всего тринадцать, значит, их, в числе нет счастья им.
А также был им нужен толковый и умелый
Кладоискатель-взломщик, чтоб был товарищ верный.
И вот по просьбе мага, себе сам удивляясь,
Попал малыш в отряд, на подвиг направляясь.

И на восток пошли они, на страшного дракона,
Тот, что, внезапно налетев, разрушил царство гномов.
А также все пожёг вокруг людские поселения,
И злата, драгоценностей награбил он немерено.
Наворовав сокровища, сложив всё в главной зале,
Он там заснул драконьим сном, на злате, в мрачной славе.

И на восток, к большой горе, шли с вереницей пони:
Бильбо – «Счастливое число» и все тринадцать гномов.

Им много пережить пришлось, и страшный пал дракон.
И гномов из беды не раз спасал малыш смешной.
Он был находчив, смел и храбр, тот хоббит небольшой,
И он волшебное Кольцо в глубинах гор нашёл.
Владелец этого кольца невидимым мог стать,
Простому глазу, коль надел, его не увидать.
Но всё ж владение Кольцом проблем всех не решает,
Лишь смелость, честность и любовь на подвиг
вдохновляют.
И битва страшная была у той горы высокой,
И пал в ней Торин Дубощит, в бою под Одинокой…
Но в стороне оставим те сказы на потом,
О хоббите и о Кольце речь дальше поведём.

Во Мглистых горах, по пути в Глухоманье,
В засаду попал их отряд.
Хоть гномы и маг оторвались от орков,
Но хоббит случайно отстал.
Отстал, заблудился, петлял в лабиринтах,
Забрался в глубь каменных недр,
Кругом сталактиты, и сталагмиты,
И множество тёмных пещер.

Вдруг в яме блеснуло, увидел он что-то, нащупал своею
рукой.
Златое колечко он поднял, дивился подарку, что послан
судьбой.

Всплески, волны с озера и слова несутся:
«Может, с-съесть его нам прелесть, он, наверно, вкусный».
Горлум плыл на плоскодонке из корней подземных,
Что растут в глубинах средь грибов и мхов.
Загребая лапами остров свой покинул,
Хоббита увидел, съесть хотел его.

Он белёсыми глазами видел в темноте,
Стал он страшным, диким, хищным в глубине пещер.

«Кто пришёл к нам, моя прел-л-ессть? Что за существо?
Пусть ответит, прежде чем мы съедим его…»

«Х-хоббит с Шира, Бильбо Торбинс, так зовут меня,
Хоббитания-страна – родина моя.
Ну а вы тогда откуда? Чем живёте здесь?» —
«Мы давно Горлум живём, я и прел-л-есть здесь».
Бильбо обнажил клинок, «Шершень» свой эльфийский
(Коли рядом были орки, в темноте светился).

Горлум присел на берегу, сложив с когтями лапы:
«Хо-б-битсс, сыграй со мной в игру: загадки и разгадки.
Если отгадаешь, прел-л-есть, выход покажу,
Коли нет, то съем тебя, мяс-с-ца погры-з-зу».
Священная игра в загадки и разгадки,
Но ставки тяжелы, условия несладки.
И многие загадки друг другу говорили,
Кругом темно и страшно, на скалах блики плыли.
И озеро мерцало, стояла тишина,
Порой плескалась рыба в пещере Горлума.
И капала вода, по камешкам стекая,
Кап-кап – стучали капли, секунды отмеряя.

Хоббит руку невзначай в карман свой запустил.
«А что в кармашке у меня?» – он вслух себя спросил.
А Горлум подумал, что загадка это,
Три попытки попросил на разгадку эту.

Все потом игр знатоки утверждали так:
«Мол, условия не честны и загадка та».
Но коль взялся отвечать, то ответ держи.
А Горлум, что есть в кармашке, не сумел решить.
Он поплыл на островок за своим Кольцом,
Ведь предательство ему было нипочем.

Страшный крик потряс пещеры: «Пре-л-лессть потерялась!
Мой подарок к дню рожденья! Прел-л-ессть! Моя радость!»
Мыслью страшной шла отгадка, он обратно плыл
И со злобой сам с собою громко говорил:
«Что в карманцах у него? Мерзкий хо-бб-итсс хитрый.
Мою прел-л-ессть он украл! Вор ворюга прыткий!»

Ловкий, хищный стал Горлум в глубине пещер,
Но спасла случайность Бильбо, он Кольцо надел.
Снова крик потряс пещеры, эхо в глубине:
«Пре-л-лессть! Пре-л-лесть ты моя! Ты вернись ко мне!»

К выходу бежал Горлум, поджидать там скрытно,
Хоббит же пошёл за ним, избегая лиха.
Бормотал Горлум в дороге о своём Кольце,
О ворюге Торбинсе, гадком наглеце.
Сел у выхода пещеры караулить Бильбо,
Хоббит пожалел его, в ножны меч задвинул.
Спрятав острый свой клинок, смог он прошмыгнуть
И, на волю вырвавшись свой продолжить путь.
Гномов с магом обнаружил (в помощь ему шли),
Ещё много приключений их ждало вдали.

Всё кончается когда-то, и опасный путь,
Наконец и дом родной, можно отдохнуть.
Но в ночи теперь порой снился дикий крик:
«Гадкий Торбинс, вор-ворюга, ненавидим их!»
И, вернувшись из похода, он по вечерам,
Сидя в кресле вместе с трубкой, путь свой вспоминал.
Вспоминал былое хоббит, трубку раскурив,
За окошко выпуская кольца, зыбкий дым.