Сборник афоризмов - Большая книга афоризмов, житейской мудрости и цитат

Креонт. – Как в цель стрелки, вы целите, старик.
В меня все в одного; гаданьем даже
Подействовать хотите на меня:
Мой род давно предал меня и продал;
Ведите торг, о прибыли заботьтесь;
Когда хотите вы, из Сард янтарь,
Из Индии себе везите злато,
Но в гроб того уж вам не положить;
Когда бы даже зевсовы орлы,
Его схватив на пищу, понесли
К престолам Зевса самого. Нет, нет,
Его похоронить я не позволю
Из страха пред грехом. Ведь знаю я,
Что осквернить богов не силен человек.
А падают, старик Тиресий, часто
И люди сильные с большим стыдом,
Когда из выгоды своей хотят
Бесчестное под красным словом скрыть.

Тиресий. – Увы!
Кто знает из людей, кто взвесит то.

Креонт. – Но что, что хочешь ты о всех сказать?

Тиресий. – Насколько здравый смысл всех выше благ?

Креонт. – Настолько же, я думаю, насколько
Нерассудительность всех больше зол.

Тиресий. – А ты болезнью этой полон весь.

Креонт. – На оскорбительный укор жреца
Я не хочу ответить оскорбленьем.

Тиресий. – Но уж ответил ты, когда сказал,
Что лживы все пророчества мои.

Тиресий. – По милости моей
Ты город спас и стал его царём.

Креонт. – Гадатель мудрый ты, но друг неправды.

Тиресий. – Принудишь ты меня сказать, я вижу,
Что неподвижно в сердца залегло.

Креонт. – Подвинь, лишь говори не из корысти.

Тиресий. – Так вот и кажется тебе, что я
Ищу корысти от тебя.

Креонт. – Но знай,
Что ты моей никак не купишь мысли.

Тиресий. – Так знай же сам: ещё не проживёшь
Немного быстрых солнечных кругов,
Как одного от крови сам своей
Ты мёртвого отдашь за смерть другого,
За то, что ты земное в ад низверг,
Что душу в гроб бесчестно поселил,
Что у богов подземных отнял труп,
Лишив его святого погребенья;
А ни тебе, ни высшим права нет
На то богам; но ты насильно им
То право навязал. За то тебя
Карательницы зла и преступленья
Стрегут Эриннии богов и ада,
Чтоб заплатить тебе таким же злом.
Смотри, за деньги ль это говорю?
Пройдёт немного дней – в твоём дому
Мужей и жён услышишь плач и вопли.
Враждебные смущаются все грады,
Где псы растерзанных хоронят мёртвых,
Иль звери, иль пернатых птиц стада
Несут нечастое дыханье в город.
Вот стрелы те (ты оскорбил меня),
Их, как стрелок, из сердца я пустил;
В твоё они вонзятся крепко сердце,
Их пламени тебе не избежать.
Но ты веди меня домой, о мальчик,
Свой гнев пусть выльет он на младших здесь,
Научится иметь язык скромнее
И мыслить лучше, чем теперь он мыслит.

Хор. – Ушёл он, царь, беды нам предсказав.
А знаем мы, с тех пор, как голова
Вот этим белым волосом оделась
На место чёрного, что никогда
Он городу не возвещал обмана.

Креонт. – То знаю сам, и в мысли я смущён.
Мне больно уступить, а дух упорства
Ударами грозит мне страшной кары.

Хор. – О Менекея сын, Креонт, здесь нужен
Совет благоразумный.

Креонт. – Что ж мне делать?
Скажи, и я послушаюсь тебя.

Хор. – Поди и из подземного покоя
Девицу выведи и гроб устрой
Тому, чей труп заброшенный лежит.

Креонт. – Вот твой совет, и уступить я должен?

Хор. – Скорей, Креонт, скорей; ведь неразумных
Предупреждают быстрые беды.

Креонт. – Увы! едва могу, но должен сделать,
От сердца отступившись своего:
С судьбой нельзя бороться понапрасну.

Хор. – Иди ж теперь туда и сделай сам —
Другим не поручай.

Креонт. – Сейчас иду.
А вы, служители, кто здесь из вас,
И кто из вас далеко, взяв секиры,
Спешите к видному отсюда месту.
А я, коль мысль к тому уж обратилась,
Я сам связал, и развяжу я сам.
Боюсь, не лучше ль древние законы
Хранить всегда и так окончить жизнь?

XII. Хор
Бог различных имён [18] Вакх, имеющий много имён, сын Зевса и Семелы, дочери Кадма. – Прим. перев. ,
Дщери кадмовой радость-дитя,
Зевса грозногремящего сын!
Любишь ты Италию
Славную, в лоне Део [19] Део – Деметра, разделявшая с Вакхом поклонение в Элевсине. – Прим. перев.
Элевсинском царствуешь ты,
В радушном том ложе. [20] Радушное ложе называется Элевсин, по-гречески πάγϰοινος – всеобщее, потому что на праздники элевсинские собирались все греки. – Прим. перев.
О Вакх! в Фивах, в отчизне вакханок,
Живёшь ты у влажных потоков Исмена,
На посеве дикого дракона. [21] Фивский народ, по преданию, произошёл из зубов дракона, посеянных Кадмом. – Прим. перев.
С двухвершинной горы. [22] На Парнасе видали иногда ночной огонь, который греки приписывали пирующему Вакху. В свите Вакха считались и парнасские нимфы, выходившие из корюкийской пещеры. – Прим. перев.
Тебя видит горящий огонь,
Где девы вакханки восходят,
Нимфы корюкийские,
Видит кастальский родник,
Леса плюща Нисы-горы
И берег зелёный
Гроздами обильный тебя провожает,
И песня в твою честь гремит там:
Ты подходишь к родным Фивам.
Ты Фивы выше всех других чтишь городов
С матерью, сожжённой громом. [23] Мать Вакха, Семела, сожжена была молнией, когда Зевс явился к ней, по её просьбе, со всеми аттрибутами царя богов, как являлся он обыкновенно к своей супруге Юноне. – Прим. перев.
Так приди же ты и ныне:
Весь народ мой сильной болезнью охвачен.
Спасенья к нам направь стопы
Через парнасские холмы
Иль через шумное море.
И о!
О вождь огнём дышащих звезд,
Криков ночных
Господин, рожденье Зевса,
Ты явись с толпою вместе
Дев наксийских, спутниц твоих неразлучных,
Тех фиад, что в опьянении
Ночи пляшут, величая
Вакха, хозяина-бога.

Вестник. – Жильцы домов Амфиона и Кадма;
Нет, человека жизнь, пока стоит,
Ни унижать, ни прославлять не стану.
Счастливого с несчастным наравне
Судьба поднимет и судьба низвергнет.
Для участи людей пророка нет.
Вот зависти достоин был Креонт;
Так кажется, по крайней мере, ныне
Спас от врагов он кадмову страну
И стал земли сей полный властелин,
И правил он, и цвел детей рожденьем.
Вот ныне всё теряет он, а радость
Кто в жизни потерял, я не скажу,
Что тот живёт, тот – труп живой, по мне.
Пусть будет твой богат, пожалуй, дом,
Живи по-царски ты; но если радость
Тебя оставит и уйдёт, без ней
Всё прочее богатство человека
За дыма тень одну я не куплю.