Шарон Крич - Голоса океана [litres]

Света на улице нет, но я не могу спать. Всё пахнет и ощущается иначе. Никакой больше качки, никакого ветра. Мы в ирландской гостинице на вершине холма, а из окна видно залив, и я могу, если напрягусь, даже разглядеть там «Странника», качающегося на волнах.

Вчера был очень странный день. Мне казалось, словно у меня новое тело, и это тело не умеет нормально ходить. Оно ходило очень странно, во всё врезалось и хотело потрогать самые странные вещи: пол, подушки, сухие полотенца.

Вечером мы все были перевозбуждены и говорили, говорили, словно нам только что подарили голос. Я никогда не слышал, чтобы Софи так много говорила. Поначалу я так много говорил и сам, что больше никого не слушал. А потом я услышал, как Брайан сказал:

– Я спал, когда она налетела, и я думал, что умру! Я никогда за всю жизнь так не боялся! Чувствовал себя маленьким цыплёнком на мясном рынке.

Он стучал по столу и хватался за горло, и, не знаю, он меня даже удивил, потому что сумел как-то превратить страшную историю в почти смешную.

А потом я услышал, как Софи кому-то говорит:

– Ага, это мои двоюродные братья, – она показала на меня и Брайана, – и мы планировали это путешествие с самого детства…

Я собирался уже поправить её, а потом понял, что она путает свой рассказ с рассказом моего папы, дяди Стю и дяди Дока.

– Брайан не думал, что мы когда-нибудь отправимся в путь, – сказала она, – но я всегда знала, что мы отправимся.

А потом она рассказывала о Волне, как она поднялась позади парусника.

– И она была такой чёрной, и высокой, и…

Волна была белой.

Мы в машине и едем к Бомпи: я, Коди, Брайан, дядя Мо, дядя Стю и дядя Док. Дядя Док нашёл человека, который займётся ремонтом «Странника», пока мы навестим Бомпи. Это всё произошло после огромной ссоры. Теперь все раздражённые, обиженные и почти друг с другом не разговаривают. Дядя Док очень разочарован, что мы не сможем обойти на «Страннике» побережье Ирландии, потому что он хотел заехать в гости к другу в одном из прибрежных городков. Наконец он уговорил других дядюшек, что мы съездим туда и зайдём в гости.

– Но задерживаться мы там не будем! – сказал дядя Стю.

– Никаких остановок на неделю или ещё чего-то такого, – сказал дядя Мо.

Телефоны в гостинице отказались работать, так что домой мы до сих пор не позвонили. Я начинаю нервничать. Где все? Надеюсь, хотя бы у друга Дока дома есть телефон, и мы сможем позвонить.

В эту машину мы набились как селёдки в бочку, и писать очень трудно, потому что Брайан заглядывает мне через плечо, пытаясь подсмотреть, что я пишу. Дядя Стю ведёт машину, и нам очень повезёт, если мы доберёмся до места живыми. Нас заносит на узких дорожках, и он всё забывает, что ехать надо по левой стороне. Мы уже едва не переехали отару овец и нескольких фермеров.

Всё такое красивое: зелёная-зелёная земля и скалы, возвышающиеся над морем. Нас в самом деле ещё несколько дней назад бросало по волнам? Мне очень хочется, чтобы у всех не было такого дурного настроения, чтобы мы все остановились и прогулялись по одному из этих маленьких городков, но дядюшки выглядят очень целеустремлёнными. Они хотят немного погостить у этого друга дяди Дока, а потом как можно скорее поехать к Бомпи.

Мне кажется, словно меня тянут и толкают. Я очень хочу увидеться с Бомпи, но при этом очень боюсь встречаться с Бомпи.

Чудо, чудо из чудес!

Мы проехали по узкой улочке в маленькой деревеньке на берегу Ирландии и остановились у крохотного домика, и дядя Док прошёл к двери, а когда она открылась, он пошатнулся и схватился за сердце.

Мы все вытягивали шеи из окон, как кучка дурачков, пытаясь разглядеть, что же происходит. А потом дядя Док крепко обхватил руками кого-то в жёлтом платье, и мы услышали:

– О, Розалия!

– Розалия? – повторили мы все. – Розалия?

А потом мы высыпали из машины, и дядя Док отпустил Розалию, чтобы мы все смогли её увидеть. У неё было самое милое лицо из всех, что мне доводилось видеть, и очень большие круглые глаза, и она улыбалась самой широкой улыбкой в мире – за исключением, может быть, улыбки дяди Дока, которая была самой большой улыбкой во всей вселенной.

Наша странная жизнь становится всё страннее и страннее. Вчера дядю Дока ждал сюрприз всей жизни: дома у своего ирландского друга он встретил Розалию. Мне казалось, что мы их теперь вообще не оторвём друг от друга.

Друг Дока разрешил нам воспользоваться телефоном, мы все позвонили домой, и все по обе стороны океана скакали до потолка, кричали и смеялись, а потом мы все попадали на пол бесформенной кучей.

Софи всё говорила:

– Не могу поверить. Я даже не думала, что снова услышу их голоса. Мне же это не снится, правильно? Я позвонила, и они были там, да?

Единственной не очень хорошей новостью стало то, что мама Софи сказала, что Бомпи сильно болеет и что, если бы мы к завтра не позвонили ей и не сказали, что уже почти добрались до Бомпи, она бы села в самолёт и сама полетела его проведать.

После этого мы все заторопились, чтобы поскорее добраться до Бомпи, но Док не хотел расставаться с Розалией, и нам пришлось практически отрывать его от двери. Док согласился уехать только после того, как Розалия пообещала тоже приехать к Бомпи через пару дней.

Как только мы сели в машину, все тут же стали говорить: «Розалия! О, Розалия!», и дядя Док краснел, но он был так счастлив, что даже не возражал, что мы его так дразним.

Теперь мы на пароме, который плывет по Ирландскому морю в сторону Уэльса. Я всё ищу глазами паруса, у меня чувство, что я должен что-то делать. Никто из нас не хотел снова садиться на корабль, скажу я вам.

– А что, моста нет? – всё спрашивал мой отец. – Вы точно уверены, что нет никакого моста до Уэльса?

– Болван, – сказал дядя Стю.

– Не начинай, а? – предупредил мой отец.

Брайан всё достаёт Софи. Он сказал:

– Как думаешь, Бомпи узнает… нас?

– Конечно, он узнает нас, – сказала Софи.

– Нас всех?

– Конечно, – сказала Софи.

Но теперь Брайан докапывается до Софи как-то по-другому. Он уже не старается побольнее её уколоть, как раньше: скорее кажется, что он очень старается понять, что же с ней такое, и по-настоящему за неё беспокоится. Ему нравятся правда, и факты, и списки, и, по-моему, его немного пугают люди вроде Софи, которые видят мир иначе. Брайан всё спрашивает меня, что происходит с Софи и что будет, когда мы приедем к Бомпи. Я ответил ему, что я не телепат и не предсказатель судеб.