Кирстен Бойе - День рождения на улице Чаек

Когда Юл пускала свой шарик, явились мальчишки.

– Эге! – крикнул Петя. – Винс, давай полетаем на шарах!

Я знала: ничего у них не получится. Возле рынка всегда стоят продавцы воздушных шаров и держат в руке по 100 штук, не меньше, но даже с ними не улетают! А уж на одном-то шаре Петя точно не взлетит.

Теперь на наших карточках были пробиты все квадратики, и мы пошли искать наших родителей.

Они сидели за длинным узким столом на узких скамейках и разговаривали. Даже Зита-Сибила! Бабушка и дедушка Клеефельды тоже там были.

– Я голодный! – заявил Петя и протянул руку к папе. Это он просил денег на хот-дог.

– Вы меня так без штанов оставите! – ужаснулся папа. Но всё равно дал нам с Петей денег, чтобы мы купили себе что-нибудь вкусненькое. И попить тоже.

Только нам пришлось взять с собой и Мышонка. Он ведь сам пока ещё не умеет обращаться с деньгами.

Другие родители тоже разрешили своим детям купить хот-доги, и потом мы все уселись на траву возле стола и стали есть и пить. Мне было так же уютно, как всегда на наших праздниках.

Вдруг я услышала, как кто-то играет на гитаре и поёт – довольно далеко, под деревьями на другой стороне стадиона. Я сунула маме остатки своего хот-дога, и мы с ребятами побежали слушать музыку.

Там были скауты! Они поставили большую чёрную палатку с дырой наверху, откуда выходил дым – потому что они жгли в середине палатки костёр и, сидя вокруг него, пели свои песни.

Мы сначала не решались зайти, но какая-то большая девочка махнула нам рукой и пригласила в палатку.

– Чай будете? – спросила она.

Я кивнула, Тинеке тоже. Нам дали кружку с горячим чаем.

От костра струилось приятное тепло. Мы пели и пили чай, а тем временем наступил вечер.

– Мы тоже можем стать скаутами, – прошептала мне Тинеке. – Правда, Тара?

– Скаутами и пожарными, – шепнула я в ответ.

Я пила чай и думала, как прекрасно, когда всё так прекрасно и когда знаешь, что впереди тебя ждёт ещё больше прекрасного.

А я точно это знаю. Тинеке сказала, что и она тоже это знает.

На следующее утро (в воскресенье) мы проснулись и увидели, что идёт дождь. Значит, нам снова повезло. Если бы погода испортилась на день раньше, то есть вчера, не состоялся бы прекрасный летний праздник.

– Мне кажется, что святой Пётр нас любит и посылает плохую погоду именно тогда, когда она нам не мешает, – заметила мама.

– А кто он такой, святой Пётр? – спросил Мышонок.

Петя закатил глаза и хлопнул себя по лбу, а я объяснила Мышонку, что святой Пётр – это тот, кто делает погоду.

– И теперь он писает с неба! – воскликнул Мышонок и захохотал. – Пс-пс-пс!

Мама строго сказала ему, что так говорить нехорошо.

Сначала дождь мне не мешал, и Тинеке тоже, потому что мы любим бегать по лужам и по грязи. Но дождь лил и лил, и через несколько дней он нам уже надоел.

– Дорогой святой Петр, пошли нам снова солнце! – попросила я за обедом.

– Вы ешьте и ничего не оставляйте на тарелках, тогда хорошая погода вернётся, – сказала мама. Да, говорят, что солнышко светит тогда, когда дети съедают всё, что у них на тарелках.

Но на обед у нас был шпинат.

Конечно, так не может быть, это ерунда, но я подумала, что попытаться стоит, и съела весь шпинат, а на следующий день даже брокколи. Но погода не улучшилась, дождь лил как из ведра. Юл насмешливо заявила, что нельзя быть такими глупыми.

– Верите во всякую ерунду! – фыркнула она. – Погода вообще не зависит от того, как вы едите!

– Не-е, это какой-то дядька писает с неба! – крикнул Мышонок и снова захохотал. Ведь рядом не было мамы и его никто не отругал.

– Просто наступила осень, и теперь начнутся дожди, – пояснила Юл.

Но мне не хотелось в это верить.

Однажды утром наша учительница сказала, что хочет обсудить с нами важный вопрос. И она рассказала нам про Африку и бедных детей, которые спят прямо на улице в картонных ящиках и не могут ходить в школу.

– Они больше всего на свете хотят учиться! – добавила она.

Я совершенно не могла представить, что кто-то хочет ходить в школу. Тинеке прошептала, что она тоже.

Фрау Стрикт сообщила, что учителя придумали, как наша школа поможет тем бедным детям. Ведь мы все живём очень хорошо.

И я с ней согласна.

– Что же мы можем сделать, чтобы собрать деньги для африканских детей? – спросила учительница. – Чтобы они могли жить в домах и ходить в школу?

Никлас предложил, чтобы мы все отдали наши карманные деньги.

Я подняла руку и сказала, что мы можем также заработать деньги.

Учительница похвалила меня за отличную идею и добавила, что четвёртый класс так и сделает: они испекут кексы и будут их продавать. А для нашего класса она придумала кое-что другое – спонсированную ходьбу. Ясное дело, никто из нас не знал, что это такое, и фрау Стрикт нам объяснила. В следующий четверг все ребята из нашего класса будут ходить вокруг стадиона столько, сколько хватит сил. Или бегать. Но перед этим нужно найти людей, которые будут давать нам за каждый круг, скажем, по пятьдесят или по десять центов – кто сколько захочет. Если мы пройдём или пробежим много кругов, то заработаем много денег, пояснила учительница. И их мы потом пожертвуем бедным детям из Африки.

Тинеке спросила, почему это люди должны платить деньги за то, что мы ходим вокруг стадиона. Учительница ответила: потому что те люди наверняка тоже захотят помочь африканским детям.

Потом она раздала всем ребятам листки, с которыми мы должны были пойти к нашим знакомым взрослым и спросить у них, сколько они хотят заплатить за один круг. Вот мой листок:

Фамилия ученика/ученицы_______________

Фамилия спонсора Взнос за один круг Подпись

1 ___________________________

2 ___________________________

3 ___________________________

Я разволновалась, мне хотелось немедленно этим заняться, но у нас впереди был ещё урок математики. Зато я хотя бы написала на листке свою фамилию.

За обедом я показала листок маме. Она похвалила нашу идею и назвала её замечательной.

– Если я дам тебе по пятьдесят центов за круг, – спросила она, – это нормально?