Энн Файн - Дневник кота-убийцы. Все истории

Позади в траве раздался шорох. Неужто Тигр подкрался подслушать, негодник? Я не обернулся, потому что Коко заговорила своим мелодичным, нежным голоском:

— Ну, здравствуй! Давненько не виделись. Но ты, как я погляжу, ничуть не изменился.

Кто бы мог подумать — она заметила мои формы, пока я там притворялся, что играю в «Закинь жука»! Я скромно потупил взгляд.

— Всё такой же красавчик…

Я изобразил «Ах, ну что вы».

— Никогда не забуду, — продолжала Коко, — как ты потрясающе храбро набросился на ту крысу, когда она выскочила из канализации.

Кот, убивший крысу? Так ведь это же не я! Это же…

Ох-х-х-х-х!

Я оглянулся.

Да, это он, собственной персоной. Джаспер! Подошёл и стоял позади меня, ухмыляясь. Коко не со мной разговаривала! Неудивительно, что такому безъязыкому идиоту, который только и умеет, что траву ковырять лапой, она предпочла Джаспера. И теперь подмигивала ему золотистым глазом.

Джаспер просто отодвинул меня с дороги и пошёл навстречу Коко. А я сел в траву и сидел тихо-тихо. Наверно, я должен быть рад, что он, по крайней мере, не плюнул на меня. Я сидел и смотрел, как прекрасный душ из маленьких розовых и серебряных сердечек вокруг головы Коко превращается в месиво жалких серых обрывков. Звон колокольчиков затих. Сладкий запах испарился, и вместо розовых лепестков подушечками лап я ощутил битое стекло и колкие стебли сухой травы.

Кому нужна любовь?

Только не мне. А ежели я когда-нибудь передумаю, то пойду к Элли, которая умеет любить меня правильно.

Когда я поднялся и огляделся, Коко и Джаспера уже не было.

Я валялся в траве, принимая солнечные ванны, пока Элли не позвала меня:

— Таффи! Таффи-и-и-и! Я дома!

Раз она вернулась из школы, значит, уже половина четвёртого. Срок пари истёк. Отличненько! Я подождал, пока она перестанет кричать, и отправился разыскивать всю честную компанию. Нашёл Тигра.

— Привет, старина.

Тигр явно не обрадовался, что я заявился один.

— Где же Коко?

Я пожал плечами:

— Обыщи меня.

Он сузил глаза.

— Ты что, не договорился о следующем свидании?

— Нет, — я выразил искреннее удивление. — С чего бы?

— С того, что ты должен был влюбиться! — рявкнул он. — Потому что ты по ней сох до её отъезда! Ты тогда слетел с катушек! Ныл и распускал нюни! Я был уверен, что у тебя сердце дрогнет при виде неё!

— Я тебя с самого начала предупреждал, что Таффи с любовью завязал, — сказал я. — Навсегда.

— Ты не притворялся?

— Нет. Кому нужна эта любовь? Уж точно не мне.

Он нахмурился. Гляжу — Джаспер с Коко направляются к лужайке с лютиками. Тут я тоже нахмурился.

А потом подумал: «Хватит!» — и толкнул Тигра.

— Брось! — сказал я. — Пошли к нашим, сыграем в «Закинь жука в ворота». (В конце-то концов, какой толк упражняться, если хоть иногда не демонстрировать мастерство?)

Тигр продолжал хмуриться.

— А ещё, — говорю, — раз пари длилось всего три дня, то и для награды мне трёх дней хватит.

— Правда? — он поднял глаза, повеселев. — Значит, хватит?

— Давай считать, что я преподношу другу подарок из натуральной варёной сёмги.

— Таффи, ты прекрасный друг. И ты чертовски прав. Никому эта любовь не нужна.

— Вот именно! — подхватил я. — Пошли, зададим жару этим жукам!

Мы нашли остальных и потопали к решётке для сточных вод.

Ой, да ладно, ладно. Что вы мне теперь, хвост открутите? Ну плюнул я на младенца, подумаешь. Он меня раздражал — лежал в своей колыбельке с оборками, кряхтел и гугукал. Это не-пойми-что надо мной смеялось. Кому понравится, чтобы над ним смеялись, а? Уж точно не мне. Меня не за красивые усы назвали Таффи — Крутышка. И прозвище «Кот-убийца» я получил вовсе не за то, что сидел на расшитой подушке и мурчал.

А потом этот младенец ткнул мне пальцем в глаз. Пальцем! Он же мог меня ослепить, так что мне, в сущности, повезло. Я мог его укусить. Или оцарапать. А я всего лишь плюнул. Слюна никому не может навредить, так чего ж все на меня окрысились?

— Таффи! — сказала Элли. — Сейчас же уйди от ребёнка!

Ринулась к нему и схватила на руки. Ну и зачем? Он даже не захныкал. Младенец не возражал, чтобы на него плевали. Продолжал смеяться, словно всё это такая большая, добрая шутка. Подумаешь, слюна потекла по щеке. Обитатели этого дома напрочь лишены чувства юмора. Чуть что — сразу орать.

— Этому коту нельзя доверять, — сказал отец Элли. — Он самое ревнивое существо на нашей планете.

Как вам это понравится? Ревнивое существо? Это я-то? Я поглядел на этого человека с таким презрением, что другой бы рассыпался в прах, а этот смотрит мне в глаза — хоть бы хны, и говорит Элли:

— Помнишь бедную Пушинку?

Элли побледнела. Конечно, она помнила. Пушинка — маленький котёнок, за которым семейству пришлось приглядывать целых четыре дня. Вы просто не представляете, как они с ней цацкались.

— Красивая, правда? До чего пушистая! Такая милашка!

— Гляди, Элли. Пушинка научилась бить хвостиком!

— Смотри, какой у неё розовый язычок. Иди сюда, мам! Гляди скорей, пока она лакает молоко!

— Она не замёрзла, нет? Если замёрзла, сгони Таффи с коврика, пусть Пушинка погреется перед камином.

— По-моему, она проголодалась. Может, предложить ей сливок?

Предложить сливок? Я вас умоляю! Да она даже не живёт с нами! Нас всего лишь попросили за ней приглядеть. Это я их домашний любимец, а никакая не Пушинка. Я с ними живу уже много лет, с тех пор, как Элли повзрослела настолько, чтобы уговорить своих на кота. Стоит ли удивляться, что я стал раздражаться по пустякам?

И не давал Пушинке спать на моих любимых местечках.

И случайно спихнул её с подоконника.

И съедал её специальный сочный корм для котят — по ошибке, прошу заметить.

И ещё много маленьких глупых недоразумений, которыми они меня попрекали. В результате Пушинка вряд ли лелеет мечту снова пожить в нашем доме.

Впрочем, и возможности такой больше не представится. Потому что они отдали предпочтение глупым розовым младенцам.

И если не уследят, я снова на него плюну.

Ой, ладно, ладно. Ну так обмажьте меня вареньем и суньте в коробку с осами. Сломал я им новый телевизор. Так я ж не нарочно! Я не хотел его ронять. Просто гнался себе за шмелём, и если бы их дурацкий телек не перекрыл мне дорогу, то и я бы в него не врезался. А что, пусть бы этот шмель всех искусал? Они ещё должны быть мне благодарны.

А всё дело в том, что кое-кто плоховато закрепил свой новенький плоский широкоформатный, с высоким разрешением, телевизор на подставке.