Робин Стивенс - Мышьяк к чаю [litres]

– Но как он сумел отпереть дверь? – спросила я. – Вряд ли кто-то еще знает о той связке ключей в подставке для зонтиков. Разве нет?

– Папочка и Берти знают, – сказала Дейзи. – И кто угодно мог забраться в комнату дяди Феликса, когда его там не было, и вытащить ключ от столовой из кармана пиджака. Как жаль, что они смогут без труда вернуть его обратно, либо в подставку для зонтиков, либо подсунув ключ под дверь к дяде Феликсу, так что мы здесь ничего интересного не найдем.

– Кто бы это ни был, он должен быть из Фоллингфорда! – заявила я испуганно. – Кроме того, он или она знает о нашем расследовании.

На мгновение мне показалось, что мы вернулись в прошлую осень и все повторяется – скрытое убийство и преступник, знающий, что мы идем по его следам.

– Ну, этого избежать нельзя, – сказала Дейзи. – Детективам время от времени приходится встречаться с опасностью лицом к лицу. Успокойся, Хэзел, и подумай о самом главном. Поверь, мы расследуем настоящее убийство!

И тут я сообразила кое-что еще.

– Если они явились в столовую за чашкой, то почему забрали еще и часы?

– Точно, Ватсон! – воскликнула Дейзи. – Это тоже важная линия расследования. Очевидно, для чего убийце понадобилась чашка – отпечатки пальцев и красноречивые остатки белого порошка на дне… но почему он взял часы? Я…

И тут кто-то потряс дверную ручку.

Мы оба в ужасе подпрыгнули, мое сердце подскочило до горла.

Как мог убийца отыскать нас так быстро?

– Тыковка! – донесся снаружи сердитый голос Берти. – Что ты там снова делаешь? Выходи и не корчи из себя дурочку. Мне надо… э…

Нет, не убийца, и мы в безопасности, так что мы робко выбрались наружу, где обнаружили раздраженного Берти в халате.

– Извиняюсь, – сказала я ему.

– Не извиняюсь, – и Дейзи показала брату язык.

Берти сделал страшное лицо и проскользнул мимо нас в ванную.

Ну а мы прокрались в детскую и улеглись.

Я лежала, не в силах уснуть, и думала: почему убийца взял часы? Имели они для него какое-то значение? Или он прихватил их исключительно из-за высокой ценности?

Я вспомнила, как тетушка Саскья глядела на часы днем раньше… точно ли она не способна убить ради дорогой безделушки, которая приглянулась ей до такой степени?

Никакой уверенности в этом у меня не было.

В конце концов, кто-то в доме – и возможно даже из семьи Дейзи – должен быть убийцей.

Все яснее становилось – в этом деле правда может оказаться страшнее, чем все, что мы в силах вообразить.

Следующим утром дождь продолжался, он лил и лил так, словно вообще не собирался прекращаться. Я встала на колени на кровати и через прутья решетки посмотрела на окрестности, что выглядели коричневыми и пропитанными водой. Казалось, что мы в Фоллингфорде на самом деле находимся на корабле, плывущем через враждебный океан.

– Черт возьми, – сказала подошедшая Китти, опускаясь на колени рядом со мной. – Если так дело пойдет, то мы отсюда не выберемся. Что, если мистер Кёртис начнет гнить? Уф…

От мыслей об этом меня замутило.

Мы вновь должны будем иметь дело с трупами, и я знала, вопреки тому, что говорится в детективных романах Дейзи, мертвые тела ужасны даже тогда, когда свежие. Только вот покойник, сколь бы неприятен он ни был, вовсе не худшая вещь, с которой нам придется столкнуться в Фоллингфорде.

Мы знали теперь, что заперты в одном доме с убийцей.

Завтракать пришлось в гостиной, поскольку столовая оказалась для всех недоступна. Нам подали гору еды, как обычно – тосты, яйца, бекон и сосиски, – но благодаря смене места все выглядело странным и неправильным, все казались подавленными, и ни одно блюдо не отличалось на вкус от другого.

Берти яростно жевал, сражаясь с бутербродами, но Стивен только смотрел себе в тарелку. Тетушка Саскья горбилась и проглатывала яйца в мешочке в один присест, даже не глядя на серебряный нож для масла, лежавший у нее под рукой, а мисс Алстон резала грушу на все более и более мелкие кусочки до тех пор, пока та практически не исчезла.

Дядя Феликс откусил от салфетки вместо бекона и даже вроде этого не заметил. Серый лицом лорд Гастингс только попробовал индийское жаркое из рыбы и риса и завозился в кресле, точно сидел на пауке.

Чапман тоже вел себя странно, он то и дело смотрел на лорда Гастингса, а затем отводил взгляд, как если бы отчаянно хотел что-то сказать, но не находил для этого смелости.

Дождь хлестал по окнам, и гостиная, где и раньше было холодно, выглядела неприятной в тусклом дневном свете. Все попытки затеять разговор умирали почти тут же, и ситуация напоминала дом из сна, в котором какую дверь ни открой, все равно попадешь в тот же грязный коридор.

Наконец лорд Гастингс уставился в потолок и произнес:

– Церковь этим утром, конечно.

– Я не смогу пойти, – напряженно сказала леди Гастингс.

Ее глаза были красными, а волосы – непричесанными, а к чаше отрубей она даже не притронулась.

– Я… я собираюсь вызвать полицию, – продолжила она.

– Мама! – воскликнул Берти. – Какого ч…

– Денис мертв! – закричала леди Гастингс. – Что ты имеешь в виду, говоря «какого»?

– Я не думаю, что полицию в какой-то степени заинтересует пищевое отравление, – сказал Берти. – Честно говоря, мама, они вовсе не занимаются подобными вещами.

– Доктор Купер не думает, что это было пищевое отравление, – возразила леди Гастингс. – Я слышала, как он сказал Феликсу. И Феликс не думает, что это случайность.

Как только взорвалась эта «бомба», все замерли.

– Маргарет, – проговорил дядя Феликс строго. – Разве я не говорил тебе, что разберусь с этим?

– Да, говорил, но я хочу настоящую полицию, – сказала леди Гастингс, и я снова задумалась, чем занимается дядя Феликс, когда не работает дядей Дейзи. – Денис мертв. После услышанного от тебя я не могу доверять никому в этом доме, даже собственному брату. Я собираюсь позвонить тому приятному офицеру полиции, который приезжал к нам после… ну, вы знаете, той неприятной ситуации, что приключилась с Дейзи в школе осенью.

Бини пискнула, Дейзи вздрогнула, ну а я вынуждена была уколоть себя вилкой, чтобы не задохнуться. Убийство в Дипдине всплыло, когда мы меньше всего ожидали. Мысль о том, что инспектор Пристли появится тут снова, вызвала у меня одновременно тошноту и предвкушение.

Он спас нас однажды… сможет ли он сделать это еще раз?

– А, да, – сказал лорд Гастингс мрачно. – Я знал, что в это дело обязательно будет впутан приятный офицер полиции.

– О, замолчи, – огрызнулась леди Гастингс. – Я звоню ему, и разговор окончен. Можешь отправиться в церковь и сделать вид, что сожалеешь.

Но вышло так, что этим утром никто не попал в церковь.

Подошедший Чапман что-то прошептал на ухо лорду Гастингсу.