Робин Стивенс - Мышьяк к чаю [litres]

– Я знаю, что ты имел в виду, – мрачно сказала Дейзи. – Мне плевать. Все кончено.

Снизу прилетел добравшийся к нам по лестнице шум, отдаленные выкрики.

Мы одновременно напряглись и сделали вид, что ничего не слышали, а я отчаянно зашарила взглядом по комнате в безумной надежде отвлечься хоть на что-то. Тут-то я и увидела книгу, примостившуюся на полке старого потрепанного комода рядом с пустой кроватью Стивена.

Тонкий, дешевый томик стихов, и я взяла его, начала перелистывать страницы.

Я едва скользила взглядом по словам, пока не нащупала оторванную страницу.

Остальное было вырвано.

Я сунула руку в карман юбки, вытащила кусок бумаги, который носила с собой все это время, и приложила его к странице.

Линия отрыва полностью совпала.

Все вещи в моей голове – беспорядочная груда почти верных деталей, противоречащих друг другу и не желающих складываться в цельную картину – неожиданно задрожали, рассыпались, а затем сложились заново, образовав строгую схему, в точности как в ответе к заданию из учебника.

– Берти, – сказала я очень тихо. – Чья это книга?

– Что? – спросил Берти рассеянно. – Эта? А, Стивена… Глупые стишки, которые мы проходим сейчас. А, он выдрал страницу? Ха, он ненавидит их даже сильнее, чем я! Обычно он очень аккуратно обходится со своими вещами.

Мне даже не понадобилось смотреть на Дейзи, чтобы понять – она в один миг обмерла. Мое сердце забилось быстро, еще быстрее, еще, так что у меня перехватило дыхание.

Страница. Кусок бумаги, который использовал убийца, чтобы хранить в нем яд. Чтобы потом высыпать его в чашку мистера Кёртиса.

Страница из книги Стивена.

– Берти, – начала Дейзи. – Слушай, Стивен знает о лестнице для слуг и о тех ключах, что хранятся в подставке для зонтиков?

– Э? – глаза Берти округлились. – Иногда ты говоришь такие странные вещи.

– Берти, ты придурок с дипломом, ты не можешь ответить? Показывал ли ты ему лестницу для слуг?

– Конечно, да, – сообщил он. – Я провел его всюду в доме, едва мы тут появились. Он может спуститься по ним, словно кот. Само собой, он знает и о ключах тоже, я использовал их, чтобы попасть на кухню ночью в среду, когда вы все отправились спать.

Я помнила, как мы вычеркнули Стивена из списка подозреваемых во втором преступлении: мы услышали, как он с топотом сбегает вниз по скрипучим ступеням, идущим вниз от детской. Но он мог, конечно, прокрасться на второй этаж по лестнице для слуг, и поскольку они расположены через коридор напротив от главной лестницы, ничто не мешало ему подобраться к леди Гастингс сзади так, что она ничего не заметила, толкнуть ее, и за десять тихих секунд проскользнуть обратно наверх, а затем спуститься снова, достаточно громко, чтобы все услышали.

Мне стало дурно.

Могло ли это быть правдой? Ведь он такой милый, добрый и воспитанный!

«Но его отец покончил с собой из-за того, что его мать разрушила его жизнь, – вспомнила я. – … спуталась с каким-то грязным ублюдком, который удрал посреди ночи, захватив половину ценностей из дома».

А еще что он сказал мне вчера вечером?

«Ты в безопасности, Берти и я, мы не позволим ничему плохому случиться ни с одной из вас четверых. Я могу это обещать».

Я вытащила из кармана потрепанный блокнот и принялась большим пальцем переворачивать страницы, на этот раз изучая их куда внимательнее, чем в первый раз.

И потом я нашла.

Бэмптон. Визит нанесен 1.10.1928 – богаты, множество ювелирных украшений, стоят сотни, и отличные картины. Приятная жена, счастлива мне помочь, практически отдала все сама. Взял много, и в том числе золотые часы мужа – на удачу в финансах.

Целая страшная история крылась в этих строчках.

Бедный Стивен перенес все, случившееся с его родителями!

Я почувствовала к нему ужасную жалость – само собой, когда он приехал в этот дом и увидел, как ссорятся лорд и леди Гастингс, и мистер Кёртис вьется вокруг будто овод, он наверняка ощутил, что вернулся в прошлое. Стивен узнал мистера Кёртиса, но сам за прошедшие семь лет изменился достаточно, из мальчика стал юношей.

Ну а мистер Кёртис всюду размахивал золотыми часами, принадлежавшими отцу Стивена, демонстрировал их, будто трофей!

Я вообразила, как некто ходит вокруг меня, похваляясь тем, что причинил вред моему отцу, и почти ощутила, как меня заполняет отчаянное желание отомстить той же монетой, правильно это будет или нет…

Семья есть семья.

Но как только я подумала об этом, я сообразила, что перед глазами у меня другая семья, где все пошло даже хуже, чем у Бэмптонов. Мать Дейзи едва не умерла, а ее отец столкнулся с большими неприятностями, и если я правильно поняла, то по вине Стивена!

Мысль о том, что он может быть убийцей, заставила меня буквально затрястись от ужаса и смущения – ведь он хороший, продолжала я говорить себе, он такой хороший, а как может хороший человек сделать что-то настолько плохое?

Но вот Дейзи и ее семья точно ни в чем не виноваты, никто из них не совершал преступлений. Мы должны спасти лорда Гастингса, даже если при этом пострадает Стивен, а мне нужно забыть о своих чувствах и вести себя так, как подобает детективу.

– Дейзи, – сказала я лихорадочно. – Часы!

Само собой, она поняла меня мгновенно.

Ее нос задрался, точно у собаки, почуявшей след, и она прыгнула вперед.

– Что там? – спросил Берти, злой и смущенный, поворачивая голову туда-сюда. – Что происходит?

Дейзи проигнорировала его, она продолжила яростно рыться в комоде Стивена, отбрасывая в сторону неоднократно штопанные носки, потрепанные носовые платки и аккуратно сложенные брюки. «Вот они, новые доказательства того, что мистер Кёртис с ним сделал» – подумала я, и мне стало плохо от отчаяния.

– Тыковка! Хей! Положи обратно! Тыковка, ты дикарка, оставь его вещи в покое! – Берти в ярости бросился к Дейзи. – Это вещи Стивена, Тыковка! Что ты…

Дейзи развернула халат Стивена, повесила его на спинку кровати и шарила по карманам. А потом издала радостный взвизг и вытащила… золотые часы мистера Кёртиса.

Вот она, последняя деталь в головоломке, финальная улика.

Стивен – виновен.

Едва я признала это, до глубины души, и ощутила, что меня будто столкнули в холодную воду, мы услышали полный ярости рев, прилетевший снизу, из холла.