Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами. Страшные приключения в Африке

– Пожалуйста, следуйте за мной, – сказал наш гид Бубу, худощавый мальчишка моих лет в тюрбане и длинной просторной рубашке. Седло его верблюда, украшенное помпонами и всевозможными блестками, выглядело богаче всех прочих. – Я покажу вам все три пирамиды, великого и могучего Сфинкса и даже гробницу царицы Хетеферес! Осмелюсь напомнить, что чаевые для гида чрезвычайно приветствуются. Я принимаю обувь, часы, ювелирные украшения и даже наличные.

Мне стало немного жаль верблюда, на котором ехала Шторм. Она знала о пирамидах куда больше этого животного, пусть даже верблюд вместе с Бубу тысячу раз возил туристов на экскурсию. Должно быть, самооценка у бедного верблюда упала ниже плинтуса.

– А вы знаете, – сказала Шторм, – что на строительство пирамиды Хеопса ушло больше двадцати лет? Пирамида Хеопса – самое старое из семи чудес Древнего мира и единственное, сохранившееся практически нетронутым до наших дней.

Верблюд под Шторм застонал голосом Чубакки.

Я думаю, ему было так же скучно, как мне, зато теперь ваши учителя разрешат вам читать эту книгу на уроках – она же такая познавательная. Может, вы даже обсудите ее в классе или сделаете по ней проект. Пирамиду можно построить из рафинада и клея. Только делайте это дома, а то на улице сразу явятся муравьи и устроят похороны своего муравьиного фараона.

В общем, Шторм продолжала болтать.

– Благодаря соотношению угла наклона сторон и широты в полдень весеннего равноденствия пирамида Хеопса не отбрасывает тени…

– Послушай, Бубу, – окликнула нашего гида Бек, прервав Шторм, не то я вот-вот уснул бы и скатился бы с верблюда. – Ты когда-нибудь слышал о гиде по имени Бела Килгор?

– Боюсь, что я ее не знаю. Но мои чаевые от этого ведь не будут меньше?

– Если бы ты знал, как найти Белу Килгор, твои чаевые выросли бы до небес, – сказал я.

– Понимаю. А что вы о ней знаете?

– Почти ничего, – сказала Бек. – Она любит Юлия Цезаря.

– Правда? – сказал Бубу. – Знаете, я слышал, что Юлий Цезарь очень уважал фараона Хеопса.

Я так понял, что Бубу решил обойти Шторм в конкурсе «кто знает о пирамидах больше».

– Это от кого ты такое слышал? – спросила Шторм.

– Разные умные люди говорят, много людей. Они говорят, Юлий Цезарь вместе с Клеопатрой тайком лазал в гробницу фараона. Там у них было свидание. Там много потайных коридоров и проходов, есть где уединиться.

Шторм выпятила губы и фыркнула по-верблюжьи.

– Чушь собачья, – сказала она.

– Нет, нет! Это чистая правда. Царица Клеопатра тоже любила Юлия Цезаря. Прямо как ваша Бела Килгор.

Мы с Бек переглянулись.

– Хотите сами побывать в пирамиде и убедиться? – предложил Бубу. – Я могу это устроить. Но если что, денег вам не вернут.

– Согласны, – сказал я.

Что ж, хоть что-то. Пока что это была единственная связь между Юлием Цезарем и Египтом, которую нам удалось нащупать. Ну, заглянем в пирамиду, подумаешь. Что мы теряем?

– Мы входим в великую пирамиду Хуфу. Снимите, пожалуйста, обувь, – сказал Бубу. Он стоял у входа и держал под уздцы всех четырех верблюдов.

– Ты что, серьезно? – удивился Томми, который сегодня красовался в прекрасных новых кроссовках «Найк».

– Как правило, разуваться принято перед входом в мечеть, – припомнила Шторм. – Полагается снимать ботинки, сандалии, туфли и шлепанцы. Это чтобы не приносить грязь с улицы.

– Разве пирамида – это мечеть? – спросила Бек.

– Нет, – ответил Бубу, – но это священное для многих египтян место.

– А почему тогда все остальные туристы обуты?

– Должно быть, они выросли, как вы там говорите, в джунглях.

– Да ладно, ребята, – сказал я, стягивая кроссовки. – Не тяните. Вдруг там внутри нас ждет тетя Бела.

– О да, – сказал Бубу. – Я вспомнил: в подземной камере есть одна женщина по имени Бела, она продает сувениры с Юлием Цезарем.

Томми, Шторм и Бек быстро скинули обувь.

– Я останусь с верблюдами. Мы будем ждать вас тут, – сказал Бубу. – Желаю вам удачи. Пусть ваша знакомая отыщется.

Мы пригнули головы и ступили в длинный узкий коридор, изрядно напоминавший угольную шахту, только стены были не черные, а бурые. На полу лежали доски, а сам коридор был хорошо освещен – специально чтобы вы видели, какой он тесный и страшный.

Чтобы добраться до подземной камеры, где, по словам Бубу, держала магазинчик Бела Кил-гор, нужно было спуститься до самого конца так называемого «нисходящего коридора».

К сожалению, вход в него был перегорожен плюшевым канатом.

– Туристам вход в подземные помещения запрещен, – сообщил египтянин в военной рубашке и берете, то ли охранник, то ли праздношатающийся. Судя по его лицу, в последний раз он брился не меньше недели назад.

– Мы ищем Белу Килгор, – сказал я. – Нас привел Бубу. Это наш гид.

– А-а, – протянул военный и быстро огляделся. – Бубу? Что ж вы сразу не сказали? – Он еще раз огляделся и поднял веревку. – Давайте, быстро. Маа салама. Да минуют вас невзгоды.

И мы зашагали вниз по запретным коридорам исполинской пирамиды. Там, внизу ждала нас камера, куда никого не пускают.

– Когда мы будем в самом низу, – сказала Шторм, – над головой у нас будет два миллиона каменных блоков общим весом в шесть с половиной миллионов тонн.

– Как приятно это знать, – проворчала Бек.

Последние метры мы одолевали чуть ли не вприсядку, но в конце концов достигли подземной камеры.

Вы уже догадались, да?

Камера была абсолютно пуста.

Тяжело дыша, мы бросились назад по узкому коридору.

Так называемого охранника у бархатного каната уже не было.

– Наверное, они с Бубу работают вместе, – высказался я.

– Ну да, – согласилась Бек. – Это же Бубу заслал нас в эту пирамиду. И ведь знал, что там ничего нет!

– Как? – спросил Томми. – Почему?

– Точно не знаю, но кое о чем уже догадываюсь.

Мы вышли из пирамиды, и в глаза нам ударило слепящее солнце.

Бубу на месте не было. Верблюдов тоже.

– Мои кроссовки! – простонал Томми.

Исчезла вся наша обувь.

– Нас обвели вокруг пальца, – заключила Шторм. Судя по глазам, она вспоминала все, что было известно о нашем гиде. – Бубу начал рассказывать про Юлия Цезаря только после того, как мы сами рассказали ему про тетю Белу и Цезаря.