Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами

– Ладно, дядя Тимоти, – сказал я, – спасибо вам, что привезли Бек.

– Всегда пожалуйста, Бикфорд.

– Можно вопрос?

– Давай.

– Откуда вы узнали, что Бек у пиратов?

Не знаю, как отреагировал дядя Тимоти на мой вопрос, – глаза у него по-прежнему были скрыты зеркальными стеклами очков. В лице он не изменился. Должно быть, этот человек был высечен из камня.

– Мое судно, – сказал он наконец, махнув рукой в сторону пришвартованного за кормой катера, – оборудовано сложными сканерами радиоволн. Я как раз проверял кое-какие частоты, которыми, по моим сведениям, пользуются пираты.

Я поднял руку.

– Да, Бикфорд? – устало спросил дядя Тимоти.

– У меня еще вопрос.

– Ну?

– Почему пираты называли Бек гарантийным грузом?

– По всей вероятности, первоначальной их целью было нечто иное. Возможно – ключ от Той Комнаты. А Бек забрали в качестве гарантии.

(Нет, вы заметили, как он ловко обошел вопрос о грузе – а ведь сам пользуется этим словом направо и налево. Я тоже заметил, ага.)

– У меня тоже вопрос, – сказала Шторм.

– Господи боже мой, – сказал дядя Тимоти с довольно-таки ненатуральным смешком. – Вы хуже тех пиратов, что допрашивали Ребекку.

– Откуда вы узнали, где искать пиратскую подводную лодку?

– Я же вам сказал. Я следил за их радиопередачами.

– Нет, вы сказали, что проверяли кое-какие частоты, которыми, по вашим сведениям, пользуются пираты.

– У вас есть такое оборудование, чтобы засечь место передачи? – спросил Томми, любитель интересных железяк.

– Ну вот что, детишки, – сказал дядя Тимоти (маленькое примечание: если взрослый зовет детей «детишками», можете быть уверены – он что-то от вас скрывает), – пока что я не могу ответить на эти вопросы. Придется вам поверить мне на слово.

Мы покивали.

Но я заметил, что обе моих сестры и даже Тугодум Томми смотрят на дядю Тимоти точно тем же взглядом, что и я минуту назад.

Кто этот дядя Тимоти, который вовсе нам не дядя?

На чьей он стороне?

Он за нас?

Или за пиратов?

Или за кого-то другого, кого мы и в глаза не видели?

Мы шли на север, в кильватере покачивался катер дяди Тимоти, а одолевавшие меня подозрения в адрес загадочного типа в зеркальных очках крепли с каждой минутой.

Между прочим, он никому из нас не разрешил влезть в катер или посмотреть, какие у него там крутые приборы. Тут уж мои подозрения стали размером с радиоактивные помидоры-мутанты.

– Скользкий он какой-то, этот дядя Тимоти, – поделился я с Бек.

– А, это у него просто масляное пятно на жилетке, – отозвалась она. – По-моему, он возит в кармане пузырек с маслом.

– Я серьезно!

– Да я поняла. Кстати, по-моему, он не только скользкий, но и мутный тип.

– А вдруг он нашел тебя на пиратской подлодке потому, что сам заодно с пиратами?

– Вполне возможно. Кроме того, папа наверняка рассказывал дяде Тимоти про Ту Комнату…

– …а дядя Тимоти рассказал пиратам.

– От него они и узнали про фотографии картин…

– …и о том, что случилось с мамой на Кипре. Нужно созвать семейный совет.

– Точно, – сказала Бек. – И у меня есть идея. Позаимствовала у пиратов, когда была у них в плену.

– Хочешь допросить его с детектором?

– Лучше.

Мы позвали на ют Шторм и Томми и устроили краткое импровизированное совещание.

Бек продемонстрировала небольшой ящичек, «позаимствованный» ею у пиратов.

– Ты украла это? – спросила Шторм.

– Слушай, они пытались применить его ко мне. И потом, нет такого закона, что нельзя воровать у тех, у которых все, что есть на судне, – все своровано у других людей, разве нет?

Томми глубокомысленно покивал.

– Ну ты и загнула, Бек.

Тут из кокпита вышел дядя Тимоти, потянулся и пошел на корму – загорать.

– Дурацкий план, Бикфорд! – закричала Бек и подмигнула, давая понять, что начинается Близнецовая тирада номер 430, предназначенная исключительно для ушей дяди Тимоти.

– Да ну? А у тебя какой план, Ребекка?

– Просто возьмем и украдем у него эти его дурацкие очки, и пусть сидит на солнце!

– И он нам, конечно, сразу расскажет всю правду!

– У него чувствительные глаза!

– Ну и что? Закроет, и все.

– А мы не дадим закрыть.

– Как?

– У меня есть плоскогубцы, – вмешался Томми.

– А на кухне лежат щипцы для хот-догов, – добавила Шторм.

– Дети, что у вас тут?

На корме стоял дядя Тимоти и внимательно нас рассматривал, уперев руки в бока.

– А, дядя Тимоти, здрасте, – заюлил я. – Мы не знали, что вы там.

– Там, там. Вот что: я сказал вам все, что мог, ясно? Все, Бик и Бек, уймитесь. – Он зевнул. – Устал. Пойду в каюту, вздремну. Чур, меня не будить, если только опять не нападут пираты.

– Да, сэр, – дружным хором ответили мы.

Я не верил своим глазам: дядя Тимоти и впрямь вынул свой наушник из уха.

Он и в самом деле собирался вздремнуть.

– Выждем десять минут, пусть заснет покрепче, – прошептала Бек, когда он ушел. И достала из кармана маленькую коробочку. – А потом дадим ему это.

Мы кивнули.

Я уже говорил: мы, Кидды, – существа дикие и необузданные.

И хотя то, что мы собирались проделать с дядей Тимоти, было, наверное, незаконно (не говоря уже о том, что смертельно опасно), мы не собирались отступать.

Загоните нас в угол – и мы больше не боимся взрослых и не обращаем внимания на правила, которые они придумали для так называемого общества.

Мы подождали десять минут, чтобы дядя Тимоти уснул покрепче.

И вышли на тропу войны.

Что же унесла Бек с подводной лодки, где ее допрашивали пираты? Коробочку размером с пенал для шариковой ручки.

На коробочке было написано: «Сыворотка правды».

Наверное, пираты подстраховались, чтобы допрашиваемые не обманывали детектор лжи, и просто вкатывали им порцию сыворотки.

Под тесно пригнанной крышкой скрывались шприц и ампула пентотала – его используют для разных целей медики, в том числе – чтобы отключать ту часть мозга, которая отвечает за ложь. Пентотал срабатывает быстро, но ненадолго.