Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами

– Пошли отсюда.

– Уверяю вас, я вовсе не хотел никого оскорбить! Будьте же благоразумны, посмотрите на картину в целом…

– Нет уж, спасибо, – отмахнулся я. – Хватит с нас картин. Особенно тех, что папа якобы крал для всяких преступников и головорезов.

Мы прошагали вон из кабинета и пошли вниз по лестнице. Мы были так злы, что не стали дожидаться лифта. Выйдя из Шермерхорн-холла, мы пошли через кампус пешком. В абсолютном молчании.

– Надо вернуться на судно, – сказал наконец я. – Выясним, как связаться с этим Атосом Арамисом. Может, если отдать ему настоящую вазу, он убедит тех типов с Кипра вернуть маму.

– Он есть у папы в компьютере, в списке адресов, – сказала Шторм (наверняка опять воспользовалась своей фотографической памятью и мысленно открыла список на букве «А»).

– Отлично. Тогда…

И тут Томми тюкнуло по голове летающей тарелкой.

За тарелкой прибежали четыре девицы.

– Ой! Извините! – закричали они.

– Больно? – проворковала одна из них, блондинка.

– Да ну, – отмахнулся Томми, демонстрируя девицам улыбку и ямочку на подбородке, а потом постучал себя костяшками пальцев по голове. – У меня железный лоб.

Девицы снова захихикали.

– Дай я посмотрю, – сказала рыжеволосая невысокая девчонка. – Я с медицинского.

– Правда? – переспросил Томми самым обходительным тоном, на какой только был способен. – Может, позанимаемся как-нибудь анатомией вместе?

Мы закатили глаза. Что поделать, такой у Томми метод – чтобы справиться со стрессом и плохим настроением, он заигрывает с девушками.

– Подними меня, я проверю травмированное место, – велела будущая докторица.

– Ну давай, – сказал Томми. – Ради прогресса медицины – все, что угодно.

Он поставил спортивную сумку наземь и протянул руки, собираясь подхватить рыжую хохотушку и поднять повыше.

Увы, рыжая не дала ему такой возможности.

Вместо этого она саданула Томми в точности туда, где, как известно всем медикам мира, у мужчин находится самое больное место.

Томми сложился пополам от боли.

Вторая блондинка схватила спортивную сумку и бросилась бежать. Очень быстро.

Я дернулся было за ней следом, но брюнетка сунула мне под нос нож самого что ни на есть неприятного вида.

– А ну стоять, крысы сухопутные! На ремни порежу!

– Серферши, – простонал Томми, которому было очень больно. – Пляжные цыпы.

– Типа того, – согласилась рыжеволосая. – Валите с нашего бетонного пляжа, салаги, не то Натан Коллиер из вас отбивную сделает. Уезжайте из Нью-Йорка. Прямо сегодня!

И она бросилась следом за подругами.

Девица с сумкой успела добежать до Бродвея. Там она запрыгнула в дожидавшийся ее автомобиль с откидным верхом, и тот рванул вперед. Сидевший за рулем парень был невысокого роста и носил хвостик.

– Теперь ваза у пиратов Коллиера, – подытожила Шторм, как будто мы без нее не поняли. – Маму нам без нее не выручить.

Так мы и стояли вчетвером, стояли и невидящим взглядом глядели на толпу студентов, высыпавших на перемену. Пляжные цыпы быстро в ней затерялись.

Мы были в отчаянии.

Нет – мы были уничтожены.

Никогда еще кампус Колумбийского университета не видал таких дурачков, как мы.

Ничего ужаснее с нами не случалось с самых времен исчезновения мамы.

Потому что теперь мы потеряли всякую возможность ее вернуть.

Греческая ваза уплыла у нас из рук, а вместе с ней – и наши мечты обняться с мамой на солнечных берегах Кипра. Мучимые горем, раздираемые отчаянием, мы поплелись обратно на причал по Западной Семьдесят девятой улице – туда, где ждала нас «Потеряшка».

– Это все я виноват, – уныло твердил Томми. – Сначала Дафна. Потом эта… недодокторица. От девчонок одни беды. Я вообще, наверное, никогда больше на них не взгляну.

Томми ушел страдать в рубку, Шторм отправилась поискать для всех мороженого Ben & Jerry's, чтобы мы смогли утопить в нем печали, а мы с Бек засели за отцовский компьютер в Той Комнате. Мы вознамерились раскопать все, что только можно, про Атоса Арамиса, потому что оба прекрасно понимали: с краденой вазой Натан Колли-ер побежит именно к нему. Может быть, если в момент сделки мы окажемся рядом, у нас еще будет шанс спасти маму.

Все сведения об Арамисе были какие-то сплошь нелицеприятные. Смахивало на то, что власти, годами преследуя этого пронырливого обладателя обширных связей, так и не смогли доказать, что он и впрямь нарушил закон.

– Он живет по адресу 983, Пятая авеню, близ Центрального парка, – доложила Бек. – Выпендрежный райончик. У Арамиса там, конечно, собственный пентхаус.

– А как с охраной?

– По уши.

В комнату вошла Шторм.

– Надо найти Арамиса, – объявила она.

– Этим мы и занимаемся, – заметила Бек.

– Вот и хорошо, – сказал Томми, входя следом за Шторм. – Надо вернуть вазу, любой ценой.

– Будь спок, ребята, – сказал я. – Вернем. Правда, я подозреваю, что такой крупный торговец оружием, как мистер Арамис, уж наверняка имеет в своем распоряжении солидные вооруженные силы.

– Причем очень мускулистые силы, – добавила Бек.

Шторм мрачно кивнула.

– Охрана у него вооружена до зубов, так что в нас просто запустят ракету земля – воздух. Или бросят ручную гранату. Мы и до второго этажа добраться не успеем.

– Не обязательно, – сказала Бек. – Зачем мистеру Арамису греческая ваза, если в ней нет… – И она достала из заднего кармана документы о происхождении вазы, которые сунула туда еще до происшествия с пляжными цыпами.

– Ты их вытащила, что ли? – спросил Томми.

– Ну да.

– Бек, ты просто супер! Ты одной левой вернула мне веру в женскую половину человечества.

– Ты нам тоже понадобишься, Томми, – сказал я.

– Ноу проблем. Что нужно делать?

– Надрать одну большую задницу, – сказала Бек.

– О, здорово. Это я умею. Чью?

– Мистера Атоса Арамиса, – сказал я. – Мы с Бек собираемся зайти к нему в гости. Завтра. Ровно в полдень.

– Супер! Эй, Шторм, пошли на палубу. Мне надо отработать пару приемов карате для чужих задниц.

Томми и Шторм пошли тренироваться, а мы с Бек занялись планом атаки. Ну, то есть, может быть, уместнее было бы сказать «планом самоубийства» – но не сидеть же сложа руки!

Вскоре после полуночи я позвонил профессору Льюису.

– Спасибо, что дали нам ваш номер, сэр, – сказал я.