Роберт Стайн - Пять масок доктора Крикка

В тот же самый миг двое охранников ворвались в зал.

При виде нас они выпучили глаза и разинули рты.

— Замрите! Стоять на месте! Не двигайтесь! — сердито закричал один из них.

— Как вы сюда попали? — крикнул его напарник.

Они быстро двинулись к нам, раскинув руки, словно готовясь к драке.

— Э… мы были на фестивале, — забормотала я. — Мы… не могли найти выход и…

Стуча ботинками по мраморному полу, они приближались.

— Советую не врать, — произнес один из них. — У вас у обоих огромные неприятности.

— Проникновение на территорию муниципальной собственности — серьезное преступление, — добавил его товарищ.

Я повернулась к брату. Его лицо было искажено страхом. Внезапно он отчаянно закричал — и нахлобучил маску мумии себе на голову.

Ослепительный всполох белого света заставил закричать и меня.

Я крепко зажмурилась, но свет не исчезал. Он становился все ярче… и ярче… пока я не почувствовала, что моя голова вот-вот взорвется.

А потом… кромешная тьма. Черней черного.

Я осторожно приоткрыла глаза. Зал исчез. Я смотрела в затянутое тучами небо.

Далеко не сразу я сообразила, что лежу, растянувшись на спине. Подо мной была ровная твердая поверхность. А надо мною темнело небо, и было такое чувство, что черные тучи спускаются все ниже и ниже клубящейся массой, словно хотят меня задушить.

— Питер? — только и смогла я произнести сдавленным шепотом. Повернулась и увидела его рядом с собой. Маска мумии скрывала его лицо.

Он тоже лежал на спине, как я могла видеть, на каком-то подобии деревянных носилок.

— Где мы? — пробормотал он. — Маска…

— Должно быть, она нас сюда и перенесла, — сказала я. — Каждый раз, как мы надеваем маску, она… она…

Слова застряли у меня в горле. Я осознала, что руки мои привязаны. Я не могла встать с деревянных носилок. Не могла спрыгнуть вниз.

Я посмотрела вперед. По обе стороны от нас выстроились в две шеренги облаченные в белое люди, и казалось, что тянутся эти шеренги на многие мили.

Головы всех мужчин были гладко выбриты. Смуглые макушки поблескивали в зловещем свечении, просачивавшемся сквозь угрюмые тучи.

Они пели. Выводили одну и ту же бесконечную ноту. Это больше походило не на музыку, а на гул. Напевая, они то поднимали, то торжественно склоняли головы.

Я вгляделась вдаль, туда, где вздымалось к небу огромное здание из оранжевого камня. Рядом с ним замерла на страже гигантская статуя кошки. Увидела сине-зеленую платформу, а позади нее трепетали высокие языки пламени.

Это алтарь, подумала я. Совсем как тот, что мы с Питером видели в одном из фильмов про мумию.

Я посмотрела вниз. Носилки лежали на песке. Я повернулась — и увидела знакомый силуэт на горизонте. Пирамида?

— Питер, кажется, маска мумии перенесла нас в Египет, — проговорила я. — Древний Египет.

Питер попытался сесть. Но его руки тоже были привязаны.

— Не нравится мне это, Моника. Чего эти дядьки так разгуделись?

— Наверное, молятся, — сказала я.

— Нужно выбираться отсюда, — заявил Питер.

Вот это точно.

Несколько бритоголовых мужчин в белых одеяниях окружили нас. У всех были глубокие, темные глаза. Брови сбриты.

Шестеро из них взялись за края моих носилок и подняли их с песка. На могучих руках вздулись, перекатываясь, бугры мышц. Они не смотрели на нас. Их взоры были устремлены прямо вперед, на громадную статую кошки.

Гул голос зазвучал громче, напоминая жужжание миллионов пчел.

Мужчины водрузили наши носилки на плечи и понесли меж бесконечных рядов облаченных в белое египтян.

— Положите нас! — закричала я. — Вы меня понимаете? Положите нас! — Я отчаянно дергала ремни на своих запястьях.

Они шествовали неспешно, уверенно, глядя прямо перед собой.

— Положите нас! — снова заверещала я.

Небо еще сильнее налилось чернотой. Я вглядывалась в тусклый свет огня за алтарем у стены. Двое мужчин в высоких белых головных уборах стояли бок о бок, ожидая нас. Их одеяния были ярко-голубыми. На шее каждого висел на цепочке багровый драгоценный камень.

— Жрецы, — прошептала я.

Гул звучал в ушах на одной низкой ноте. Мне хотелось зажать уши руками, заглушить этот пугающий звук.

Мимо мелькали лица, одно за другим.

Их глаза следовали за нами с Питером, когда мы, покачиваясь, проплывали мимо них, привязанные к деревянным носилкам.

Я учуяла какой-то сильный запах. Сделала глубокий вдох. Еще один. Резкий запах наполнил ноздри.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его.

Смола.

От гула низких голосов хотелось кричать. Лица проносились мимо, исполненные торжественного благоговения, глаза пустые.

Пока нас несли к алтарю, двое жрецов в голубых одеждах выступили вперед. Их конические головные уборы торчали в небо.

От запаха смолы глаза мои заслезились.

Я извернулась и углядела сбоку от алтаря нечто ужасное.

То был громадный круглый котел. Точно такой же, какой полагается иметь всякой уважающей себя ведьме, только раз в пять побольше.

Внутри него пузырилась смола. Да. Исходящая паром горячая смола.

Нас с Питером несли к котлу с кипящей смолой.

— О не-е-е-е-ет! — вырвался у меня отчаянный стон. Все мое тело содрогнулось от ужаса.

Потому что в тот самый миг все фильмы ужасов… все фильмы о мумиях, какие я когда-либо видела… всплыли у меня в памяти. И теперь я знала, зачем нас несли через это древнеегипетское капище.

Нас собираются мумифицировать… мумифицировать заживо.

Когда мы приблизились, я расслышала треск огня, пылающего позади алтаря. На одном из углов платформы я заметила груду тканей. Тканей, чтобы окунать их в смолу? Тканей, чтобы перевить ими наши просмоленные тела?

От ужаса перед глазами у меня все поплыло. Алтарь… жрецы, застывшие в ожидании… кровавый блеск драгоценных камней на их шеях… ряды поющих мужчин…

Котел клокотал. Дымящаяся поверхность смолы перекатывалась волнами.

Я повернулась к Питеру. Осознал ли он, что сейчас произойдет?

Я не видела его лица. Его скрывала маска мумии. Зловещая маска мумии, перенесшая нас сюда, в этот кошмар.

Позади нас стихли песнопения. Треск пламени сделался громче.

Мы вступили в тень, отбрасываемую статуей кошки. Отсюда, с близкого расстояния, кошка казалась похожей на дикое животное. Скорее на тигра, чем на кошку.

Жрецы двинулись нам навстречу, шелестя на ходу своими длинными одеяниями.

Носилки резко остановились. Мужчины ослабили ремни и стали опускать нас с Питером на песок.

Я лихорадочно пыталась собраться с мыслями. Нужно было мыслить ясно. Как нам этого избежать?

Я ничего не могла придумать.

На моих глазах двое мужчин сняли Питера с носилок. Они поставили его на ноги и, держа под руки, повели к жрецам.