Роберт Стайн - Пять масок доктора Крикка

Я похлопала его по плечу.

— Это единственный крутой холм в городе. Единственный, который сойдет за гору. И даже называется — Волчий Холм!

— Но мы же не знаем, что маска там, наверху, — возразил Питер. — А если мы заберемся наверх, а маски нет?

— Тогда поищем где-нибудь еще, — сказала я.

Он обмяк всем телом. Словно воздушный шарик, из которого выпустили весь воздух.

— Давай, Питер. Поднимаемся, — сказала я. — Это на тебя не похоже. Раньше ты бы играючи на него взошел.

— Но… ну невозможно же, — заныл он.

— Разумеется, невозможно, — отчеканила я. — Но надо.

Пригибаясь навстречу ветру, я повернулась и начала взбираться по тропе. Ноги скользили на щебнисто-песчаной поверхности.

Оглянулась назад. Питер поднимался следом, отбрасывая ногами попадавшиеся на пути мелкие камни.

Довольно забавно, что наш город называется Хиллкрест. Потому как расположен он на плоской равнине [1] Hill (англ.) — холм, гора, возвышенность. Прим. переводчика. . Здесь находятся единственные крупные холмы во всем городе.

Самый крутой из них — Волчий. Он возвышается над нашим небольшим городком. Здесь Хиллкрест заканчивается. По другую сторону холма идут уже фермерские угодья.

На Волчий Холм невозможно подняться на машине, потому что на нем нет дороги. Есть лишь каменистая тропинка, виток за витком взбирающаяся на вершину холма.

Экстремалы всех мастей любят взбираться на Волчий Холм, потому что с его вершины открывается потрясающий вид на город внизу. Прошлой зимой каким-то чокнутым подросткам вздумалось погонять там на сноубордах. Они чуть не полетели с каменистых уступов. По счастью, полиция успела снять их, пока никто не пострадал.

Когда я поднялась выше, песок сменился камнями и гравием. Месяц освещал мне путь бледным светом, словно прожектор. Тропа, однако, то и дело сворачивала в темноту. Мне с трудом удавалось не оступиться на долгих затемненных участках.

— Питер, как дела? — окликнула я.

В ответ он что-то промямлил. Он сильно отставал. Я остановилась, чтобы перевести дух и позволить ему нагнать меня.

Вокруг холма свистел ветер. Деревьев здесь не росло. По обе стороны тропы рос высокий бурьян. Он колыхался, шелестя на ветру.

Чуть выше тропа выходила на узкий скалистый уступ. Питер прошел мимо меня и посмотрел вниз с края уступа.

— Ого. Высоко же мы забрались, — произнес он.

Он отошел от обрыва. Потом вскинул руки и завопил:

— Падаю! Спасите! Я падаю!

На мгновение мое сердце оборвалось. Я кинулась вперед и схватила его за руку.

Он расхохотался.

— Попалась. — Он попятился от обрыва. — Хотел немножко тебя встряхнуть.

Я застонала.

— Питер, ты жутко неостроумный. — Сердце мое все еще колотилось. Эта дурная шуточка привела меня в бешенство. Вместе с тем, в какой-то мере я была рада, что прежний Питер вернулся.

Я отвесила ему тычка.

— Поднимаемся дальше. Нам нужно на самый верх.

Его глаза вперились в меня из-под маски мумии.

— Ты правда думаешь, что маска волка там, наверху?

Я пожала плечами.

— Как знать? Я лишь считаю, что будь я на месте Крикка, непременно спрятала бы ее именно здесь.

Я протиснулась мимо него и, наклонившись вперед, продолжила подъем. По мере дальнейшего продвижения тропа делала все более резкие повороты и становилась все круче.

Камни выскальзывали у меня из-под ног и срывались в пропасть. Я чуть не свалилась в неглубокую рытвину. Я подвернула лодыжку. Остановилась подождать, когда боль пройдет. Потом продолжила подъем.

Так подымались мы еще минут десять или около того.

— Питер? — Я обернулась посмотреть, как у него дела.

И почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

Не сразу я поняла, что подошвы моих туфель заскользили по податливым камням. Я откинулась назад, в тщетных попытках удержать равновесие.

Но моя нога соскользнула с тропы. Ноги вылетели из-под меня.

И я сорвалась с уступа.

И, визжа во все горло, полетела вниз.

Мой вопль резко оборвался, когда я ударилась о скалистый уступ ниже. Я приземлилась на него животом.

Я успела выставить вперед ладони, и тем самым сберегла голову от удара о твердокаменную поверхность. Я почувствовала, как дыхание со свистом вырвалось из груди.

Я начала задыхаться. Разевая рот, я пыталась втянуть воздуха в легкие.

Поднялась на четвереньки, дыхание, наконец, восстановилось. Я зажмурилась, чтобы мир перестал вращаться перед глазами в безумной круговерти.

Сверху, с тропы, меня окликнул Питер. Его голова показалась над краем обрыва. Я помахала ему рукой и крикнула:

— Ничего!

Огляделась вокруг. Не так уж и много я пролетела. Я находилась на широком каменном уступе. Гладкий камень белел в лунном свете.

Хорошенько прищурившись, я разглядела в конце уступа тропу. Вернуться наверх к Питеру не составит труда.

Я с трудом поднялась на ноги. Сделала шаг от края уступа, к тропе.

Затем я остановилась. И уставилась в лицо, глядевшее на меня с тропы.

Сперва я подумала, что это Питер. Что он спустился помочь мне.

Потом я разглядела, что это вовсе не человек. Это было животное.

Оно не двигалось. Голову оно держало опущенной, словно готовилось к атаке.

Ахнув, я поняла, что передо мною разъяренный снежный волк.

Эй. Минутку. Не волк.

Я еще сильнее прищурилась, и через несколько секунд поняла, что я вижу. Темное животное в напяленной на морду волчьей маске.

Я рванулась вперед. Вытянула обе руки — и вцепилась в маску. Существо издало басовитый рык.

Маска сорвалась. Я тут же отдернула руки и в изумлении уставилась на рычащего зверя.

Пёс.

Гигантский черный пес. Глаза его горели красным огнем. Он ощерился и угрожающе лязгнул зубами.

Обеими руками вцепившись в маску, я отпрянула назад.

Пес снова опустил голову и зарычал. Налитые кровью глаза пылали лютою злобой.

Я отступила еще на шаг.

Пес сошел с тропы на уступ. Таким образом, он загнал меня в ловушку. Он был слишком велик, чтобы я могла протиснуться мимо него. А если я отступлю еще на шаг или два — полечу вниз.

— Хороший песик. Хороший песик, — проговорила я.

В ответ он зарычал и оскалился.

Огромный пес выгнул спину. Он готовился к нападению.

Я лихорадочно думала. Смогу ли я сделать сальто через собаку и оказаться на твердой ровной поверхности? Может, сделать «колесо»?

Времени не было. С ревом громадная тварь набросилась на меня.

Она обрушилась тяжелыми передними лапами мне на плечи — и впилась клыками в мою шею.

— Ау-у-у-у-у-у-у!

Истошно заорав от боли, я передернула плечами и оттолкнула собаку. Обеими руками я подняла маску снежного волка. Я знала, что она перенесет меня в какое-нибудь странное, страшное место. Но ничего другого не оставалось. Нужно было спасаться от разъяренного пса.